В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина
Шрифт:
— Скоро прощаться будем, Гаврюха.
— Это зачем же, ваше величество?
— Не век же нам здесь маяться.
Вот и гадай, чего он хотел этим сказать.
— Бросить империю хочешь, государь?
— Мне суждено здесь сдохнуть. А тебя отправлю на большую землю. Со мной погибнешь. Дам тебе вольную, ежели до Москвы пешком дойдешь. А? — Генерал рассмеялся и налил еше самогона.
У Гаврюхи на глазах выступили слезы. Разве хозяину понять, какую оплеуху только что отвесил он своему шуту. За генералом и впрямь до Москвы дошагал бы, а без него никуда. Так уж получилось.
Этот
— Разве блатарей так водят? — нахмурился Белограй, спрыгивая с лошади.
Сопровождавшие его тоже спешились.
— Машин не хватило, товарищ генерал. «Феликс Дзержинский» из Ванино пришел, двенадцать тысяч в трюмах. Никишов лично сутки из порта не уходит.
— В транзите надо держать, за колючкой.
— Забито до отказа. Этих до Олы доведут, там еще есть места.
Белограй как в воду смотрел. Нашелся один псих. Похоже, акробатом был. Из ряда в момент выскочил, пара прыжков в сторону, выбил кулаком зубы солдату, подхватил его винтовку и вскочил на коня. То ли осетин, то ли грузин, он знал, как сидеть в седле и как стрелять с одной руки. Взгляд — огонь. Глянул на Белограя и передернул затвор. Тут из-за спины лейтенанта вынырнул мальчишка и загородил собой генерала. Раздался выстрел. Джигит на коне врезался прямо в колонну, людей подавил и помчался по тундре прочь, отстреливаясь. Колонна дрогнула. А мальчишка так и стоял перед Белограем, словно замороженный. Потом медленно поднял свою винтовку, передернул затвор и прицелился в удаляющуюся точку. Выстрел. Беглец рухнул в снег, а конь поскакал дальше. Все ахнули. С такого расстояния в подвижную мишень попасть с первого выстрела невозможно.
— Лучший выстрел в моей жизни, — сказал генерал.
— Худший. Я метил в лошадь, — проговорил солдат и упал под ноги Белограя.
Только теперь все заметили черную паленую дырку в шинели паренька, аккурат возле сердца. Молодость спасла — живым остался. Генерал Белограй лично навещал солдата в больнице. Детдомовский паренек, ни родных, ни близких. Жил с охотниками в тайге, там стрелять и научился. Время пришло, призвали в армию, и угораздило его попасть на Колыму.
Хотели мальчишку комиссовать. Белограй заартачился. «К себе возьму Гаврюху. Дам ему чин лейтенанта, будет моим ординарцем. Он мне жизнь спас, грудью заслонил». Самого Гаврюху никто не спрашивал. Так все и вышло. Стал Гаврила Афанасьевич Дейкин лейтенантом в девятнадцать лет и личным ординарцем большого начальника. Белограй полюбил своего спасителя. Да и паренек к нему привязался, как пес. С тех пор четыре года перед глазами промелькнуло. Белограй командовал империей большей, чем Европа, а Гаврюха так и остался лейтенантом и Гаврюхой. Правда, с генеральским шутом никто шутить не рисковал — любого на место поставит, а то и столкнет с теплого места.
Лучшего стрелка так никто и не сыскал. Многие с ним тягались, да все впустую. Свечку гасил со ста шагов из карабина. Лучше Гаврюхи никто на аккордеоне не играл, анекдотов не рассказывал, пельменей и щей не варил. На все руки мастер. Чего не сделаешь для бати!
Вот почему у парня сейчас слезы выступили.
15.
Огромный самолет, произвел впечатление на всех встречающих. Серебристый летающий крейсер, сверкающий на солнце. Но когда стал садиться, его накренило на левое крыло, а потом он едва не клюнул носом в посадочную полосу.
— Пьяные они, что ли? — удивился Рогожин, командир экипажа генеральского ЛИ-2.
На летное поле для встречи прибыл сам Белограй и сопровождающие его лица: полковник Челданов, майор Мустафин и личный экипаж генерала. Летчики никогда не входили в генеральскую свиту, а сегодня он их вызвал и, видимо, не зря. Такого самолета никто из них еще не видел. Поражали размеры и размах крыльев, стеклянный нрс, дающий возможность летчикам видеть землю под ногами, четыре мотора с гигантскими пропеллерами.
— Нет, Елизар Никифорович, они не пьяные, — ответил бортинженер Василий Муратов. — Это же бомбардировщик. Балансировка еще плохо отработана. С бомбовой нагрузкой он сядет нормально.
— Все через жопу. С бомбами взлетать надо, а на базу возвращаются пустыми, — проворчал Рогожин.
Белограй ухмылялся и помалкивал. Он услышал то, что хотел слышать, для того и вызвал свой экипаж на поле.
— Красивая машина, — продолжал командир. — Лет через пять ее доведут до ума.
Сигнальщики с флажками руководили рулевкой. Машина неуклюже крутилась на поле и наконец замерла в сотне метров от центрального крыльца. По трапу спустились пять членов экипажа в кожаных летных куртках на меху и оленьих бурках.
— На Северный полюс собрались? — хмыкнул Челданов.
— Я никого из них не знаю, — удивился Мустафин.
— Они думают, что у нас и в мае сорокаградусный мороз, — усмехнулся генерал.
— Нет, Василий Кузьмич, шли на большой высоте, а там нежарко даже в кабине, — пояснил Муратов.
Белограй повернулся к Мустафину:
— Возьми самолет под охрану, поставь наших людей. Экипаж приблизился к встречающим. Сегодня Белограй надел
шинель с погонами, и новички видели, кому надо докладывать. Первым козырнул высокий худой мужчина с седыми висками.
— Командир экипажа Алешин. Белограй подал ему руку.
— Ждем с нетерпением. Как звать?
— Алексей Данилович.
— Сурен Артемьевич Карапетян, — представился следующий, — второй пилот.
Третий представился бортинженером.
— Усов Савва Нилыч.
Четвертый оказался радистом.
— Кондрат Тополев.
— На одну буковку не дотянул. Лучше быть Туполевым.
Все сделали вид, что засмеялись.
— Капитан госбезопасности Шкловский, ответственный за груз, — козырнул пятый.
Ему генерал руки не подал.
Капитан достал из планшета конверт с сургучными печатями:
— Лично вам, товарищ генерал.
Белограй ждал письма из министерства и даже знал, что в нем написано. Схема давно известная, ничего нового никто еще не придумал. Не зря он загодя подготовился к сегодняшней встрече, теперь игра пойдет по его правилам. С волками жить, по-волчьи выть. Кому, как ни ему, были знакомы волчьи законы.
— Ладно, ребята, — обернулся генерал к летчикам. — Сейчас вас доставят на базу отдыха. Я с вами встречусь завтра. Полет был долгим, тяжелым, для многих из вас непривычным. Отдыхайте. Майор Мустафин вас проводит.