В чужую юность
Шрифт:
Глава 70 Клиент
Сегодня опять на смену в ресторан и будет она у меня предпоследняя. Сережа уже почти все долги закрыл, текущие зачеты получил, пора ему и на своё рабочее место возвращаться – в кабаке дверью заведовать. Соскучилась она без него, чуть не плачет стоит поскрипывает.
Похоже, что и опаздываю я на свою трудовую вахту, автобуса что-то долго нет. Когда он не нужен – так один за одним они на остановку вкатываются, а когда необходим, вот как сейчас, то и не дождёшься. Законом подлости это в народе называется, а людей ведь не обманешь – они всё видят и неплохо выводы делать умеют.
О, вот
– Петрович, привет. – это я так нашего гардеробщика приветствую. С ним мне сегодня всю смену в паре работать, так что лишнее доброе слово не помешает. Как бабушка моя говорит – лучше лисий хвост, чем волчий рот.
– Здравствуй, Володя. Проходи, раздевайся. – Петрович мне головой кивает и повязку протягивает.
Поношу её ещё пару раз, а там уж пусть Сергей дальше ею пользуется. Хотя, она ему и не нужна. Он – работник постоянный, у него форменная одежда имеется. Прохожу, куртку на своё законное место вешаю.
– Петрович, да у тебя сегодня гость. Раньше меня свой столик пристроил. Сам всё провернул и меня законного заработка лишил. – говорю так для вида, не нужна мне доля малая с его столика. У меня свой столик для поддержки штанов имеется. Продам места за ним на смене и при денежке буду.
А за столом, что гардеробщики у себя в закутке за вешалками установили, действительно, человек сидит. Мужчина вида вполне себе приличного, одет дорого и со вкусом, но пьян изрядно и костюм его неоднократно сегодня с землей соприкасался. Рубашка белая на груди вином залита, пуговка верхняя на ней расстёгнута и галстук приспущен. Кстати, весьма дорогой галстук. Обувь тоже не пролетарская, но вся глиной измазана. В общем – в загуле мужик, пьет, вероятно не первый день, отрывается по полной программе.
– Изольда сегодня вместо тебя на разводе. Она и организовала клиента. В зал, сам понимаешь, в таком виде ему не желательно, а душа то требует… – поделился со мной информацией Петрович.
Тут и сама Изольда Генриховна как черт из табакерки появляется. В руках поднос. А на нём чего только нет – и балычок, и икорка, салатик вида весьма приличного, бутылка дорогого коньяка и рюмка хрустальная гранями посверкивает. Я чуть не обалдел. За что же уважение такое данному клиенту? А не секретарь ли это какой из обкома партии? А может главный врач санэпидемстанции? Они ж тоже люди и с ними всякое бывает.
– Рудольф Адольфович, сейчас горячее будет готово, а пока вот можно уже и это немного покушать. – а сама то с подноса на столик у гардеробщиков еду и выгружает. А столик то сегодня не клеёночка сверху покрывает как обычно, а белой скатертью он застелен… Чем дальше, тем интересней.
– Вова, давай на своё рабочее место. Нечего в гардеробе прохлаждаться. – это так Изольда Генриховна меня из гардероба выпроваживает. Чтобы моё мурло пролетарское на аппетит неизвестного мне Рудольфа Адольфовича не влияло.
– Приятного аппетита, Рудольф Адольфович. – говорю ему и из гардероба испаряюсь. И правда, делать мне здесь нечего, тут царство Петровича. Он здесь командует и распоряжается. А я на свою дверь пойду. Скоро уже ресторану открываться, всего пара минут до начала его работы и осталась.
Регулирую поток клиентов, а сам всё на гардероб то поглядываю. Вот Изольда Генриховна сами соизволили туда мясное доставить. Потом ещё и с графином морса туда метнулась. Хлебушек в корзиночке туда же принесла. А может это какой депутат Верховного Совета? Или вор в
Через какое-то время Изольда Генриховна из гардероба грязную посуду унесла. Всё скушал неведомый Рудольф Адольфович, аппетит у него в полном порядке. С алкогольдегидрогеназой тоже всё в норме – ещё бутылку коньяку Изольда в гардероб притаранила. Или Адольфович там Петровича спаивает? Этот от халявы не откажется – вмажет коньячку со всем удовольствием. Правда, если ему это Изольда Генриховна разрешит. У неё не забалуешь, вмиг мозги вправит если что не так.
Вот уже, и музыканты наши последнюю песню третий раз играть начали. Они её и пять раз исполнить могут – только плати, правда, тариф за это действо гораздо выше, чем был в течение вечера. И стрелки на часах окончание трудового дня уже сигнализируют, а Изольде Генриховне всё покою нет. Кофе в гардероб она несёт. Причем, настоящий, а не тот, что клиентам подают. Петрович последние номерки на одежду обменивает…
– Володя, задержись. Рудольфа Адольфовича надо будет до дома сопроводить. – несколько уставшим голосом говорит мне Изольда Генриховна.
Во, дожил. В доверие к Изольде Генриховне вошёл. Дорогого её гостя до дома сопровождать буду. А что, мне не тяжело. Завтра первой пары у меня нет, могу и задержаться. Лишь бы в общагу ночью пустили. Но это не проблема, привыкли вахтёры к моим поздним возвращениям, да и в авторитете я у них. Не с пьянок-гулянок, а с работы поздно на своё койко-место возвращаюсь.
А вот и такси подошло. Сейчас Рудольфа Адольфовича до места доставлять будем…
Глава 71 Рудольф Адольфович
Вот так и провёл свой вечер в гардеробе ресторана Рудольф Адольфович. Был накормлен и напоен под чутким надзором Изольды Генриховны, попутно споил Петровича и этим чуть не нарушил отлаженный процесс приема и выдачи верхней одежды посетителей сего заведения, ввёл в состояние задумчивости швейцара Володю…
Володе то чего задумываться и над чем голову ломать? А, интересно просто стало ему – кого же сама завзала в чертогах у Петровича потчует. Какому такому человеку столь высокая честь оказывается?
Просто там всё было. И весьма грустно. Никаких тайн, а банальная жизнь.
Рудольф Адольфович – дальняя родня, как говорят – седьмая вода на киселе, Изольде Генриховне. Всё у него в жизни вполне удачно складывалось – и в семье, и в производственной сфере. Друзья имелись надежные, денег хватало, связи были налажены в различных сферах. Тут сыну пришло время в армию идти. Мог бы он его и отмазать – возможности имелись, но сын ни в какую – иду служить как все. Попал в Афган. Погиб. После этого и сходил периодически с катушек Рудольф Адольфович. Запивал на несколько дней, заливал своё горе алкоголем. Помогало это плохо, но некоторое временное облегчение приносило. Так было и на сей раз. Друзья, родственники и знакомые ему сопереживали, в чём могли помогали, но сына вернуть ему не могли. Так тянулось уже больше года. Ну и ещё. По профессии был Рудольф Адольфович ювелиром. Причем – большим мастером своего дела. Таких на весь СССР на пальцах пересчитать было можно. Особо он себе известности не искал – кто надо, его и так знали. Очередь к нему была расписана не на один год вперед, причем, не из случайных людей.