В дебрях страсти (Испытание мечтой)

Дайер Дебра

Она не должна позволять ему этого. Нет, конечно, нет. Он шевельнул головой, приоткрыв губы.

Жар. Обжигающий блаженством жар исходил от него и пронзал ее тело, наполняя ее всю. Он обнял ее, прижав ее груди к своей крепкой груди.

Это оказалось замечательным, когда тебя так держат, ей чудилось, что он сейчас поглотит ее, и она растворится в нем; было замечательно чувствовать, как его губы движутся по ее губам, ощущать его голод, его страстное желание. Каким-то образом ее пальцы вплелись в его волосы, такие мягкие и шелковистые…

Он

хотел ее. При всей ее неискушенности, она поняла это. Огонь, зажженный в ней его пламенной страстью, рождал в ней желание, которое было ей доселе неведомо. Он готов был поглотить ее своим огнем. И она признавала свое поражение.

— Вдыхай, — прошептал он, его губы касались ее — Глубже вдыхай, милая.

Она откинулась на обвивающие ее руки и зачарованно на него глядела, ошеломленная тем, что с ней происходит, голова кружилась… было трудно дышать. Больше она ничего ему не позволит.

— Он улыбался, его чувственные губы изогнулись и раздвинулись, серебряно-голубые глаза почти закрылись, поддавшись желанию. То же самое желание сочилось и по ее жилам, как жидкое пламя, мешая ей выговорить «нет». Ее трясло, она чувствовала себя страшно незащищенной, как никогда.

— Мой отец нанял вас, чтобы вы провели нас через джунгли, мистер Маккейн, — сказала она, отталкивая его, — а не для того, чтобы вы соблазняли его дочь. Помните свое место.

Он напрягся, руки на ее талии оцепенели.

— Я несколько забылся. — Он отступил от нее, жар отлил от его лица, лунный свет превратил строгие черты в изрезанный мрамор. Холодный. Неподатливый — Меня же наняли.

Она не хотела видеть это холодное лицо, в ее груди, словно острый кусочек льда, шевельнулось сожаление.

— Все правильно. Мне хорошо заплатили, и я должен делать свое дело И будьте любезны больше не забываться, мистер Маккейн.

Но и ей не следовало больше забываться. Снова на его лице появилась улыбка, только на этот раз вместо неодолимого очарования в ней был яд.

— Однако мне показалось, что не только я немного забылся. Не так ли, профессор?

Она прижала к губам кончики пальцев. Этот мужчина не имел никакого права, никакого права так с ней поступать. Как будто бы она была дешевкой, распутницей, такой же, как те девицы, которые отплясывают там внизу, на сцене. На этот раз она прекрасно слышала его шаги, когда он отошел от нее, настолько резко и сердито стучали по дереву его каблуки. Она посмотрела через плечо и увидела, как он взял с дивана сверток.

— Мы отбываем через час. Наденьте это, — сказал он, протягивая ей маленький темный сверток

Ей следовало подойти к нему, что поделаешь. Она быстро приблизилась, гордо откинув голову.

— Наш корабль отправится завтра, не ранее двух часов.

Она взяла сверток, стараясь не касаться его, как будто боялась обжечься. Она развернула бумагу и вынула длинное черное платье и колпак.

— Это же одеяние монахини.

Он улыбнулся, но теперь в улыбке этих красивых

губ было только презрение.

— Пока мы не покинем Пара и не направимся к Амазонке, вы — сестра Элизабет. Ваш отец-отец Додсон.

— А вы?

Он поклонился.

— Отец Рейли к вашим услугам.

— Да, небеса содрогнутся.

— Я нанял лодку, чтобы переправить отца Дод-сона и его сопровождающих в Пара, — сказал он, проигнорировав ее слова. — Одевайтесь и сложите все необходимое в одну сумку. Мы должны добраться засветло.

Прижав одежду к груди, Кейт смотрела, как он шагает к двери, ведущей на балкон над казино, вот он открыл ее, впустив в комнату волну смеха, музыки и шума. Выйдя, он очень аккуратно ее закрыл, но Кейт почему-то явно услышала стук.

В джунгли с этим мужчиной. Днем и ночью с этим мужчиной. Начнет ли он снова свою соблазнительную игру? И если да, что тогда? Но она знала, что он не начнет. Она понимала, что ее отпор решил все. Она видела боль в его глазах. Она видела раздражение, более глубокое, чем в тот день, когда она ударила его.

Нет. Девлвн Маккейн больше к ней не приблизится. Как ни странно, эта мысль ничуть ее не утешила.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Опершись о балконные перила, Девлин наклонился и заглянул в казино. Там толпились люди, главным образом мужчины, докеры и торговцы, столь же разномастные, как и корабли, которые приплывали в Рио. Несколько женщин, все европейки, слонялись среди картежников — они вышли на ночные заработки. Деньги в обмен за быстрое спаривание в аллее около «Райского уголка» или за более длительное кувыркание в публичном доме через улицу. Девлин не обращал на это внимания, пока все было по-тихому. Они просто вынуждены залавливать мужчин — чтобы выжить А он хорошо знал, что такое борьба за выживание.

Хотя все пятнадцать расставленных на неровном дубовом полу круглых столов были заняты картежниками, царила здесь рулетка. Мужчины густо толпились у трех длинных столов, пытаясь уговорить ненадежную леди Удачу превратить их в королей.

Табачный дым густым облаком завис над комнатой. Он клубился узкими серыми струйками вокруг медных масляных ламп, свисавших с потолка, его запах смешивался с запахом разлитого пива и пота.

Мусорная свалка, подумал Девлин. И он тоже кусок дерьма. Он сжал гладкие перила руками так сильно, что суставы пальцев побелели.

Этот поцелуй был ошибкой. Большой ошибкой. Потому что теперь он знал, что она так же мучается, как и он. И хотя она была невинной, как ребенок, он ощутил в ней жажду, жажду познать тайну Ее как \ будто тянуло к нему, тянуло против ее воли. И он не мог сопротивляться этому.

Был поцелуй. Только поцелуй. Ничего более. Он перецеловал в своей жизни столько женщин, что даже не всякую из них даже вспомнил бы. И все же он точно знал, чуял это инстинктом, что он долго будет помнить Кэтрин Витмор.