В дебрях страсти (Испытание мечтой)
Шрифт:
— У меня все онемело. — Она откинулась на подушку, смеясь, чувствуя странное головокружение. — Наверное, я выпила слишком много виски.
Девлин посмотрел на влажную массу клейких листьев, которые он приложил к ее икре, его лицо исказилось от боли. Он украдкой посмотрел на нее, потом снова опустил глаза и занялся припарками. Все же она успела заметить ужас в его взгляде. Этот страх и невыразимая печаль заставили ее задрожать.
— Эго не из-за виски? — спросила она, пытаясь говорить твердым голосом. — Я
— Сейчас, Кети, ты не должна так говорить — Фредерик наклонился ближе, зажав ее левую руку между своими ладонями. Он стоял на коленях около ее постели, как и Девлин. Увидев их обоих на коленях, она поняла, что дела совсем плохи.-Ты выздоровеешь. Непременно.
Горящая свеча отбрасывала отблески на лицо ее отца, сверкавшие в нескрываемых слезах. Только не это. Бедняга видел, как умирала его жена, а теперь он видит, как умирает она. О, было невыносимо смотреть на это.
— Пожалуйста, отец. Почему ты не хочешь выйти и проветриться?
— Кети, я… О, Кети. — Он уронил голову ей на руки. — Мне не следовало брать тебя в это путешествие.
Она подняла руку, намереваясь прижать пальцы к его губам. Но его лицо дрожало.
— Послушай, — прошептала она, промахнувшись и попав пальцами в его подбородок. — Я здесь, потому что я хотела быть здесь. А теперь выйди ненадолго. Все будет хорошо. — Она будто проглатывала слова. Это тоже от яда?
Фредерик встал на ноги, пригнувшись в низкой палатке. Долгое время он смотрел на нее, слезы спадали ему на щеки. Он выглядел совсем разбитым, и она ничего не могла сделать для него.
— Иди. И не волнуйся.
Он повернулся и вышел, оставив ее наедине с Девлином Маккейном. Она на миг испугалась, что Девлин тоже захочет выйти, чтобы не присутствовать при смерти. О, как тяжело было встретить собственную смерть. Она хотела, чтобы Девлин побыл с ней.
— Вы не уйдете, правда?
Девлин посмотрел на нее, в его глазах вспыхнуло удивление.
— Нет, я никуда не собираюсь.
— Я слышу, как вы играете на флейте ночами. Он дотронулся до флейты, которая высовывалась из его ботинка.
— Простите, я не хотел тревожить вас.
— Ничего страшного. Мне нравится, как вы играете.
Он взял еще один сочный лист. На нем выступила белая молочная жидкость, когда он приложил его к ее ноге. Она наблюдала за ним, замечая, как дрожат его пальцы.
— Я мало знаю о вас.
Он оторвался от своего дела, его правая рука оставалась на листьях на ране.
— Обо мне и знать особо нечего. Мерцающий свет от свечи выхватил его лицо из тени. Он выглядел усталым, раздраженным, неистовый гнев пульсировал в нем. Она хотела дотронуться до его лица, разгладить напряженные морщины около его полных губ, смягчить глубокую складку между его черными бровями своими пальцами. Он оттолкнет ее, если она дотронется до него?
— Где вы родились?-спросила
— Я не знаю точно. Думаю, в Новом Орлеане. — Он посмотрел на мокрые листья. — Я был оставлен в сиротском приюте в Новом Орлеане, когда мне было два года.
Брошенный в два года. Бедняжка. Бедный милый Девлин.
— Ваша мать была больна?
Он поколебался мгновение, прежде чем ответил.
— Я не знаю.
— Наверное, так и было. Иначе как бы она могла оставить такого прелестного маленького мальчика?
Он старался не смотреть на нее.
— Думаю, у нее были на то основания.
— Я никогда не видела своей матери. Я убила ее, знаете ли. Она умерла при родах.
Он посмотрел на нее, складка между его бровями стала глубже.
— Вы не должны винить себя в ее смерти.
— Да, конечно. Но временами я виню себя за это. Они так любили друг друга. Я видела, как иногда, ночами, оторвавшись от занятий, мой отец тихо плачет над портретом матери. Кажется, это нечестно? То, что он потерял ее и взамен получил только меня.
— Он любит вас, Кейт.
— Да, я знаю. Я — все, что осталось от нее, вы же понимаете. Я и воспоминания. — Она поднесла кружку к губам, край стукнулся о зубы, когда она попыталась сделать глоток, и виски разлилось по подбородку. Она теряла координацию и чувствовала себя сонной, как будто жизнь медленно вытеснялась глубоким темным забвением. Это и есть первый признак надвигающейся смерти?
— А теперь он теряет и меня. Бедный отец. Девлин приблизился к ней, взял кружку из ее руки.
Он вытер пальцами ее мокрый подбородок, поймал на лету струйку, стекавшую по шее, дотрагиваясь до нее с такой нежностью, что у нее перехватило дыхание. Прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз касался ее, и он был так сдержан с ней в последние дни, что она подумала — существует ли эта нежность, которая, как ей казалось, только что блеснула в его потайных глубинах.
— Я бы хотела еще пожить. Я столько не испытала в этой жизни,
Он провел пальцами по изгибу ее подбородка, какое мягкое прикосновение, как приятно чувствовать его кожу. Он был нахмурен, его челюсти крепко сжаты, как будто он боролся с чем-то внутри себя.
Если бы у нее было время, смогла бы она запечатлеть образ этого мужчины на холсте? Портрет языческого бога. Она представляла, как его портрет висит на стене в ее спальне в Лондоне. Но ведь она никогда больше не увидит Лондона, и у нее не будет возможности написать этот портрет.
Странно, но она не чувствовала боли, только силы постепенно оставляют ее. Было трудно смотреть: лицо Девлина расплывалось, а она так хотела видеть его четко. Его образ она унесет с собой в могилу.
— Вы не поцелуете меня, мистер Маккейн?