В дебрях страсти (Испытание мечтой)

Дайер Дебра

— Я воспитал тебя, как сына, — Фредерик погладил ее по руке. — Как умел. Но я казню себя за то, что из-за моего невежества ты замкнулась в себе, упустила то, что очень важно в человеческой жизни.

Кейт покачала головой.

— Нет ничего, что мужчина может предложить женщине взамен потери независимости.

Фредерик скривил губы, его темные брови слегка поднялись.

— Есть. Одна, или, вернее, две вещи, которые мужчина может предложить женщине.

— Если ты имеешь в виду плотское удовольствие, меня это не интересует. Я уверена, что интеллектуальное наслаждение, занятие наукой гораздо приятней и интересней.

В

ее сознание вкрался образ обнаженного Девлина Маккейна, каким она увидела его в первый раз, каждый дюйм его властной дикой красоты. Воспоминание вызвало спазм мускулов где-то в глубине ее тела и незнакомый прежде всплеск огня, поразивший ее.

— Есть кое-что в этой жизни, чего не должен упустить ни один человек, Кети. Любовь, духовная и физическая, самое ценное на свете.

Воспитанная ученым, она приучена была удовлетворять свое любопытство по любому поводу. И ее отец давным-давно объяснит ей все, что касалось того, что Кейт определяла как «процесс спаривания людей». Она никогда не забудет румянец, который горел на щеках ее отца, когда он объяснял ей, что, как и почему. И она была очень ему признательна за то, что он не держал ее в неведении.

— Отец, неужели ты надеялся, что я буду бросаться в объятия каждого проходящего мужчины?

Фредерик улыбнулся.

— Я надеялся, что ты бросишься в объятия Остина. Но, кажется, ты считаешь этого красивого молодого человека скорее своим братом, чем потенциальным любовником.

— Конечно, отец, — Кейт удивленно подняла брови. — Ты поистине поражаешь меня.

— Моя дорогая дочь, если бы я воспитал тебя должным образом, тебя бы поразили твои собственные слова.

. — Ты правильно меня воспитал, — сказала она, беря мятую карту из его рук. — Ну что бы ты делал, если бы я сбежала с каким-нибудь мужчиной? — Она развернула карту и принялась складывать ее правильно, по изгибам. — Ты можешь себе представить, что отправишься в экспедицию без меня?

— Я был эгоистом. Мне следовало послать тебя в хорошую школу, а не нанимать учителей и не таскать за собой по всему миру. Но мне с тобой было так весело, Кети, так хорошо.

— И теперь ты хочешь выдать меня замуж и избавиться от меня.

Она положила аккуратно сложенную карту ему на колени.

— Тебе нужен кто-то в этой жизни. Я не всегда буду с тобой. Мне страшно подумать, что ты останешься совсем одна.

— Не говори об этом. — Она сняла очки с его лба, сложила их и положила во внутренний карман его светло-серого пиджака. Пожав плечами, сказала. — Ты еще совсем не старый.

— Годы властны над всеми нами. — Он зажал ее руку между своих ладоней. — Я так рад, что у меня есть ты, Кети. И мне не безразлично, кто будет с тобой, когда ты достигнешь MOCI о возраста.

— У меня есть работа. — Она почувствовала внутри дрожь, крошечное эхо желания, которое вселялось в нее, если она не боролась с ним; чаще всего оно настигало ее ночью, когда она была слишком усталой, чтобы сопротивляться.

— И работы будет достаточно?

— Муж никогда не разрешит жене рыскать по всему миру в поисках потерянных миров. Он потребует, чт обы я бросила работу. Он потребует, чтобы я стала послушным маленьким украшением, подавала чай и обеды и… я не знаю, что еще. Мне было бы так противно все это, неужели ты не понимаешь? А через год-другой и он возненавидел бы меня — как я его, за то, что он превратил меня в нечто, совсем

на меня непохожее.

И все же она пыталась иногда представить: каково это — соединить свою жизнь с каким-нибудь мужчиной, чувствовать, как обнимают тебя его руки. «Если я когда-нибудь встречу мужчину, который оставит мне мою независимость, который будет моим компаньоном…» Ах, но где ей найти такого человека… Она пришла к выводу, что он попросту не существует.

— Остин, кажется, принадлежит к тому типу мужчин, который никогда не будет держать тебя на привязи.

Это была правда. По крайней мере, так казалось. Но где гарантия, что этот человек не переменится после брачной церемонии? Где гарантия, что ты не окажешься в ловушке?

— Я уверена, что Остин никогда и не помышлял просить моей руки.

— Ну, если он наберется смелости, может и попросит.

Милый Остин. Такой он был умный и добрый, такой шутник. И смотреть на него одно удовольствие — она не могла этого не признать. У него было решительно все, что хочет женщина от мужчины. Однако между ними установились пусть очень теплые, но исключительно дружеские отношения. А этого было недостаточно.

Ее снова настиг образ Девлина Маккейна, принеся с собой волну тепла, странно беспокоящего ее тело. Она встала и взяла стоящий на столике рядом с софой стакан.

— Я просто не понимаю, как ты мог подумать, что я могу выйти замуж за такого человека, как Девлин Маккейн.

Взгляд отца дал ей понять, каким откровением прозвучал для него этот внезапный поворот в их разговоре. Она подняла глиняный кувшин в форме тукана — здесь его называют морингью — и налила воду из клюва в стакан.

— Уверяю тебя, я нахожу мужчин менее привлекательными, чем… чем тукан.

— Нет, это я пить не буду. — Кейт обнаружила в стакане дюймового таракана, барату, плавающего в воде. Дрожь пробежала у нее по позвоночнику. В этом климатическом поясе всюду ползали какие-то насекомые. Вот почему полы везде были голые: блохи любят селиться в коврах.

Она все еще не привыкла к жирным черным тараканам, они были повсюду. Сегодня утром один из этих красавцев дремал в ее туфле. Так как отец не разделял ее отвращения к этим мерзким существам, то не считал нужным убивать их. Некоторым он даже стал давать имена, тем, кто появлялся чаще своих собратьев.

— . Отец, мне бы хотелось, чтобы ты не держал своих любимцев в кувшине с водой.

— Я застал Горацио за пожиранием обложки моего дневника этой ночью, — сказал Фредерик, наблюдая за дочерью, которая понесла свой стакан к балкону. — Маленький дьяволенок любит есть кожу.

Кейт выплеснула Горацио на улицу и вернулась в комнату. Изумленный вздох и длинное ругательство заставило ее замереть.

— О Боже! — прошептала она, глядя на отца. Фредерик склонил свою темную голову, на его губах была улыбка.

— Я думаю, тебе следовало выглянуть наружу, прежде чем выкидывать бедного Горацио с балкона

Кейт бросилась обратно на балкон и, взглянув вниз, обнаружила Девлина Маккейна, который стоял на траве в двадцати футах ниже и смотрел на нее. Солнце играло в каплях, повисших на его темных волосах. Кейт следила за блестящей капелькой, которая скользнув с его щеки, упала на могучую шею и исчезла под воротником белой сорочки. Ее воображение дорисовало, как эта капелька скатилась в густые черные завитки, покрывавшие, как она знала, его широкую грудь.