В двух шагах от края
Шрифт:
–Макс, пожалуйста, хватит! – я пыталась говорить спокойно, но выходило это у меня весьма неважно, учитывая покачивающийся в миллиметре от моего лица кулак, – давай, я напишу статью, где расскажу, что я сама во всем виновата? Хочешь, я в ток-шоу Веденовского поучаствую и все с экрана объясню? Макс!
Я не получила ровным счетом никакой отсрочки. Я только раззадорила это пьяное животное, почуявшее флюиды моего страха. Беззащитная жертва, дрожащая в стальных тисках мертвой хватки, вот, кто я для него сейчас! Он убьет меня и до конца своих дней не вспомнит, как он это сделал.
–Ты все испортила, сука! Ты загубила мою карьеру, и хочешь объявить об этом по телевизору? Тебе мало интервью во всех газетах? Ты хочешь меня уничтожить, да? Но у тебя ничего не получится, ты поняла, Линкс? Говори, где твой любовник, с которым ты мне изменяла? Говори, где он?
–Какой любовник? – еле слышно пискнула я, с ужасом чувствуя, что Макс сменил тактику, и вместо того, чтобы в соответствии с первоначальным планом сделать из меня отбивную, все крепче сжимает пальцы на моей шее, – о чем ты?
–Я все знаю, я даже знаю, как его зовут! Мне мент этот все рассказал, как ты его в больнице выспрашивала! Хахаль тебя твой кинул, вот ты и надумала с крыши спрыгнуть! А все дерьмо, значит, мне расхлебывать? Я и твоего Эрика найду и закопаю, и не надейся его отмазать, Ида!
Я бы с преогромным удовольствием поведала своему экс-жениху, какой бред он сейчас несет, и что вымысел плюс домысел совершенно не отражают истинной картины произошедшего, но кроме невыразительного хрипа никаких звуков мне издать не удалось. В попытке вырваться я отчаянно засучила ногами, но тяжелое тело Макса навалилось на меня всем своим немалым весом, лишив последнего шанса освободиться.
–Что, он лучше меня, да? Лучше трахается? Я тебе сейчас покажу, шлюха! Я тебе сейчас такое устрою, ты никогда не забудешь! Этого ты хотела? Вот и получи, скотина!
Наверное, мне стоило только порадоваться, что покушение на убийство плавно перерастает в изнасилование, но соображать мне в нынешнем положении было также сложно, как и дышать. Макс одержимо рвал на мне одежду вместе с бинтами, пропитанный алкоголем и похотью пот капал мне на лицо и стекал на грудь тонкими струйками омерзения, я брыкалась и извивалась, но это свихнувшееся существо даже не чувствовало моего сопротивления.
Со стороны коридора послышались какие-то неясные звуки, гулко стукнула входная дверь, но неуместная мысль, о том, как возликовали дождавшиеся своего часа папарацци при виде этого скотского совокупления, так и не успела до конца оформиться в моем мозгу. Невидимая сила внезапно оторвала от меня липкое и скользкое тело Макса, и получивший ускорение футболист полетел по замысловатой траектории, сшибая на своем пути мебель. Я открыла глаза и моментально зажмурилась снова. Вероятно, Макс меня все-таки слегка придушил, потому как представшее передо мной зрелище поддавалось рациональному объяснению только с позиции острого кислородного голодания.
ГЛАВА XI
Жуткий оскал полной острых зубов пасти, радужное сверкание переливающейся сотнями безумных оттенков чешуи, закрученные спирали рогов, шумно хлопающие крылья с кроваво-красным оперением и неимоверно длинные, загнутые, как крючья, когти – размазанная по истончившимся граням воспаленного рассудка картина промелькнула перед моими глазами одним размытым пятном, но впечатление произвела настолько сильное, что ледяные цепи оцепенения моментально сковали меня по рукам и ногам. Звуки и запахи беспорядочно носились в пышущем жаром воздухе моей квартиры, смешиваясь и размножаясь на лету, а зыбкая реальность испуганно вздрагивала под бешеным напором вторгнувшегося в ее пространство хаоса. Что-то ужасное происходило вокруг, но у меня не хватало смелости заставить себя разлепить склеенные непроизвольно выступившими слезами веки. Я неподвижно сидела на кровати, подтянув к подбородку онемевшие колени, и отрешенно слушала неровные удары собственного сердца, отрывистым стуком отдающиеся в виски.
–Не бойся, Линкс, открой глаза! Все хорошо, это я, Данте.
Знакомый голос – резкий, взвинченный, звенящий от напряжения. Успокаивать кого-либо таким тоном –это все равно, что читать голодному тигру развернутую лекцию о пользе вегетарианского стиля питания. Но для меня сейчас задачей первостепенной важности являлось выйти из охватившего меня ступора, а для ее скорейшего осуществления лучше всего подошел бы опрокинутый мне на голову ушат холодной воды. Так что использованный моим невидимым собеседником способ приведения меня в чувство оказался весьма действенным. По крайней мере, из невидимого вышеуказанный собеседник практически сразу превратился в видимого.
Зубов, когтей и прочей монструозной атрибутики, естественно, давно и след простыл. Надо мной склонился самый обычный парень в несуразно огромных очках и встревоженно вглядывался в мое лицо странными темно-серыми глазами с удлиненным миндалевидным разрезом. Эти глаза я видела один раз в жизни, и им предназначалось стать моим последним воспоминанием из мира живых.
–Ты как? – спросил Эрик все с теми же нервными интонациями. Откровенно не подходящие по размеру очки постоянно сползали ему на нос, и он каждый раз с нескрываемой злостью возвращал их нормальное положение, от чего с его лица не сходило раздраженное выражение Сизифа, наблюдающего за тем, как с горы весело скатывается только что оказавшийся на вершине камень.
–Пока не поняла, – честно призналась я, – наверное, Макс меня убил, и мы с тобой встретились на том свете?
Эрик недоуменно вскинул брови, а потом по его худому, заросшему многодневной щетиной лицу неожиданно пробежала мрачная тень, словно он вдруг вспомнил, при каких обстоятельствах состоялось наше знакомство. Парень облизнул проколотую нижнюю губу, и, опустившись рядом со мной на кровать, внезапно протянул мне руку.
–Я–живой, – с убийственной простотой сообщил Эрик, – можешь потрогать и убедиться. Ох, черт…!
Ладонь он отдернул за секунду до того, как я решилась к ней прикоснуться с целью удостовериться в белковой природе ее обладателя, и мгновенно спрятал обе руки за спину, где принялся старательно вытирать их о рукава своей толстовки.
–Это моя кровь, – процедил парень сквозь стиснутые зубы, -не обращай внимания, скоро пройдет.
Я не стала ничего отвечать. Нет у меня слов, вообще нет. Что можно сказать, если на моей постели сидит оживший труп с обеими руками по локоть в свежей крови (Вы думаете, это такая метафора? А вот и не угадали, мать вашу!), который спас меня от сексуальных домогательств озверевшего экс-жениха? Кстати, о женихе! При таком раскладе, не известно, кто тут из них еще в большей степени труп!