В двух шагах от рая
Шрифт:
война идет, значит либо мы их всех уничтожим, либо они нас
прикончат… ведь эти же самые «мирные жители», и стар и
млад, ненавидят нас, дай им шанс – кишки вилами выпустят,
намотают на вилы и оставят всем напоказ… духам, суки,
помогают, шляются туда-сюда, вроде на поле идут работать,
а сами, твари, замыкатели на фугасах
Шарагин прицелился, и все-таки решил для себя, что не станет убивать старика, что выстрелит над головой, и на выдохе потянул на себя курок. Стрелял он из винтовки лучше всех на курсе. Попасть с такого расстояния не сложно – больно уж легкая добыча.
…живи дед…
– Спорнем, промахнется… – шептались за спиной у командира бойцы.
– …
– Сдрейфил?
– Нет… Давай, на десять чеков, – голос Панасюка.
Шарагин вновь прицелился. Капелька пота отделилась от волос, поползла мимо уха, соскользнула на щеку и дальше на приклад винтовки. Он затаил дыхание. Он не понимал, отчего вдруг засомневался. Кожей пальцев чувствовал Шарагин, как упрямится курок, уперся, не соглашался.
– …долго целится, бля, точно мазанет, – дразнил голос Прохорова.
Грохнул выстрел. Старик оторвался от дувала, протянул, падая вперед всем телом, пару шагов по инерции.
– Ха! Загнулся! – возрадовался Панасюк.
– Вот это класс! Точно в чайник! – поддержал Титов, впившись биноклем в кишлак. – Голову снесло, как не бывало! Осталась одна челюсть на шее висеть!..
Бронемашины зажали селение в тиски; заковыриваясь вовнутрь, полезли на прочесывание кишлака десантники. Солдатики группами растекались по пыльным кривым улочкам.
…пустой кишлак, точно пустой… и артиллерия лупила по
нему… давно все ушли отсюда… хотя, кто их знает?..
У крайнего дувала лежал ишак, вздувшийся на солнцепеке от гнилых соков и смахивающий на бочку, к которой прикрутили для потехи резные балясины – ноги. Животное источало удушливый запах, и пакостный, липкий душок этот расползался на десятки метров.
Сдерживая рвотные порывы, солдаты обходили его стороной, будто опасались, что затвердевший, как цементная стяжка, набухший до уродства ишак, вдруг лопнет и окропит их вонючей трупной гнилью.
Цепочки вооруженных людей втягивались в кривые улочки, где не хватило б простора для бронетехники – непременно застряли бы БМП, и сделались легкой добычей.
Новички, пугливо озираясь, крадучись, бочком, выставив вперед темно-стальные, переливающиеся на солнце стволы, ожидая в любую секунду нападения, стопорили движение, подпирая спинами глухие стены дувалов. Без опыта, действуя лишь на страхе и азарте, замешанном на тревоге перед неизвестностью, они надеялись только на реакцию, рассчитывали незамедлительно застрочить, и выпустить весь магазин.
Бывалые же бойцы, как хищники, прислушивались,
Шли скоро, но осторожно, опасаясь мин и растяжек. Щупали глазами землю. Лабиринты дувалов уводили в самое чрево кишлака.
Частично поселение развалилось от артобстрелов: рухнули некоторые крыши, попадали серые глинобитные стены, на месте окон зияли черными пятнами дыры. Кое-где, на внешне уцелевших домах, висели маленькие китайские замочки – верный признак, что хозяева ушли, сбежали, предвидя недоброе, но надеялись когда-нибудь вернуться.
– Проверить!
Вышибли дверь.
– Сычев, за мной, – командовал Олег. – Титов, Мышковский! Проверить напротив, во дворе.
– Все чисто!
– Съ.бались духи!..
Капитан Моргульцев снял панаму, вытер рукавом пот со лба, развернул на броне карту:
– «Чесать зеленку» – все равно что редкой, бляха-муха, расческой выгонять из головы вшей… Ладно… С этих направлений будут действовать афганские части. Нам приказано двигаться вот здесь, – он ткнул пальцем в закрашенное зеленым цветом пятно с прожилками дорог.
– Ну их в жопу, «зеленых»! – Чистяков харкнул и сплюнул сквозь зубы, раздавил плевок ботинком. – Что мы без афганцев не можем? Всех духов распугают!
…хочет в последний раз кровью напиться, а духов нет, некого
убивать….
Мелькнула догадка у Шарагина.
– Товарищ старший лейтенант! – взвизгнул замполит. – Хватит выё… – он оборвал себе на полуслове, – хватит настроение показывать! Это наши боевые союзники!
Чистяков прикусил губу, исподлобья глянул на Немилова, выпалил:
– Тебе что, блядь, больше всех надо?!
– Отставить, бляха-муха! – вмешался Моргульцев. Он поставил каждому взводному задачу. – По машинам!
– Я это так не оставлю! – возмущался замполит. – Я не посмотрю, что ему заменяться! Это что же за пример для остальных?!
– Не трогай его, – посоветовал Моргульцев.
Бээмпэшка Шарагина перепрыгнула через арык, краем брони резанула дувал, заспешила прочь от кишлака.
Они полезли дальше в долину, и в «зеленку», вдыхая нездоровую, жирную пыль брошенных духами кишлаков, распахивая гусеницами бронемашин бывшие духовские владения, вытесняя и преследуя духов; и продвижением своим отбрасывали банды от насиженных мест, выдавливали из долины, гнали на подобных себе же охотников, хотя и знали, что, как только закончится операция, и уйдут, те духи, что вырвались из кольца, и новые с ними, вернутся, и обживут все заново, и никогда не будет в этих краях главенствовать революционная власть.