В двух шагах от 'Рая'
Шрифт:
– Спроси его, Мирчо, есть ли в округе немцы, а если есть, то где и много ли... Заметь, немцы, а не венгры...
Джанич вынул из рук хозяина дома газету, силой посадил его на лавку, тихо и строго спросил:
– Как зовут?
– Милан, - невнятно пробормотал тот.
– Милан Стуковский...
Джанич проследил за взглядом Милана. Хозяин смотрел в пол.
– Где семья?
Стуковский вдруг сжался и жалобно взглянул на разведчика.
– Немцы, что ли, убили?
– спросил Джанич.
– Нет. Ушли...
– опять невнятно пробормотал Стуковский.
– А ты что же?
– Дом...
– Ясно... Дом побоялся оставить. А где же другие люди с хутора?
– Ушли...
– Немцы рядом есть?
– Нет.
Милан смотрел мимо Джанича. Чуть выше и в сторону. Лицо его казалось бледным.
Одет Стуковский был хорошо, в добротную кожаную куртку, яловые сапоги. Весь внешний вид его говорил о достатке.
"Может быть, не успел переодеться?
– подумалось Седому.
– Поздно нас обнаружил".
Он не верил Стуковскому. Дом на горе - прекрасный наблюдательный пункт на все четыре стороны. Настораживало отсутствие людей. Мертвая зона. И один дом, один человек. Живет, словно и войны нет.
Долгинцов приказал тщательно обыскать дом и сараюшку.
Телефон обнаружил Гайда. В подполье, в стене, оказалась ниша, искусно замаскированная фанерой.
Стуковского спустили в подпол и показали находку. Он весь обмяк и рухнул на колени.
Допрос повел Джанич.
– Кличка?
– Отшельник.
– С кем связь, конкретно фамилию, должность...
– Оберштурмбаннфюрер Гельмут Хёниш, комендант, все немцы, что в округе, под его командованием.
Это был уже мертвый человек. Чрезвычайная бледность покрывала его лицо, ввалившиеся глаза закрыты, их бил нервный тик. Отвечал он громко, монотонно, словно читал давно заученную молитву.
– Что ты должен сообщать им по телефону?
– Ваше появление, количество людей, вооружение, приметы.
– И что же? Были русские?
– Были...
– прошептал Стуковский.
Гайда переводил Седому допрос. Капитан вздрогнул.
– Сколько?!
– крикнул он.
– Сколько их было?
Стуковский бормотал что-то несвязное, переходил на шепот. Казалось, что он вот-вот потеряет сознание.
– Он говорит, товарищ капитан, что русские были трижды... три группы, и он обо всех сообщил немцам...
Вот почему молчал эфир. Они приходили сюда обогреться, может быть, поесть горячего, отдохнуть перед дальним и трудным поиском. Узнать от этого человека о дислокации немцев. А он хладнокровно звонил в гитлеровский штаб и сообщал даже приметы разведчиков.
Он и встречал их, наверное, в холщовой поддеве и в лаптях. Бедняк, оставшийся сторожить кулацкий дом, вот за кого он себя выдавал. А сейчас не успел навести маскарад.
У Седого было такое чувство, словно ему жгли руки. Они тянулись к пистолету. Ему хотелось самому всадить в эту мразь все девять пуль именного вальтера.
– Кого знаешь в комендатуре?
– продолжал допрос Джанич.
– Абер... гауптман Зигфрид Рутт... Обер-лейтенант Кройш - командир роты охранения...
– Где склад?
– в упор спросил Джанич.
– В Черной пещере... Но я сам его не видел...
– Четник?
– Да... Расстреляйте меня быстро... Я больше не могу...
Джанич жестко и неожиданно спросил:
– Какой район в округе местные жители называют "Раем"? И давно ли?
– Долину, которая у Черной пещеры. Давно... Ее так называл еще мой дед...
– Так просто...
– пробормотал Седой, - не может быть...
Он был разочарован. Это было непохоже на немцев.
– Спроси его, много ли немцев охраняет Черную пещеру.
Стуковский помотал головой, спазм перехватил горло, потом вымолвил:
– Не знаю...
– Он просто связник и осведомитель, товарищ капитан, и, конечно, мало что знает...
– сказал Джанич.
– Я его расстреляю сам, потому что он мой югославский фашист...
Все правильно, Мирчо, хотелось сказать Седому, фашисты везде фашисты. Ему приходилось видеть разных фашистов - и литовцев, и поляков, и фанатов бендеровцев. И всюду за ними стояли жестокость, насилие, подлость и смерть.
Седой думал об ошибке. Весь его опыт разведчика, специалиста по диверсиям в тылу врага, заставлял его противиться простому решению немцев закодировать квадрат с местонахождением склада под местное прозвище долины. Что-то не сходилось в итоге. Седой не понимал противника, и это злило его. За годы войны он привык иметь дело с умным, коварным врагом. Здесь же налицо была беспечность, граничащая с глупостью. А ведь он знал, что стоит за этим. Абвер и СД, может быть, и гестапо. Склад-то - объект чрезвычайной важности. Тогда в чем же дело?
Он резко встал и вышел из дома. Разговор разведчиков мешал сосредоточиться, отвлекал, нарушал живой процесс мышления. Седой спустился к горной речушке.
Придется все проверять. И Черную пещеру, и всю округу. Если в пещере склад, должна быть охрана - вышки, дзоты, ну и все, что положено в таком случае. Значит, нужно скрытно выйти на подступы к входу, дождаться въезда и выезда бензовозов. Где-нибудь на дороге незаметно проверить наличие горючего. И только тогда действовать. Искать обходной путь в пещеру. Если такого пути не найдется, прорваться на склад с последним боем. Но прежде проверять, проверять, проверять. Если им подсовывают "дезу", при настоящей строгой проверке она рано или поздно вылезет наружу.