В его глазах Надежда
Шрифт:
— Пойдём, — повернулся к двери и вышел. Обошёл машину и помог мне выйти.
Мы поднимались на лифте до этажа квартиры Радмира. В нём было так просторно, светло-бежевые металлические стены, украшали узкие зеркала на каждой стене. На потолке точечное освещение придавая мягкий свет. Пока поднимались, Радмир рассказал историю постройки этого комплекса, а строила его их компания несколько лет, был сложный проект, поэтому стройка шла неторопливо.
Сам он живёт на пятнадцатом этаже, а всего этажей в этом здании двадцать два.
Лифт остановился, оповещая нас звонком «дзинь», плавно открылись стальные двери и моему взору
Я застыла.
Такая красота открылась передо мной. Мы стояли в широком холле, а впереди мне было видно гостиную, с панорамными окнами, где видно светящийся огнями город. Я начала разуваться, но Радмир меня остановил.
— Можешь не снимать, — остановил меня рукой.
— Но как-то неправильно ходить в обуви в квартире, — уставилась на него распахнутыми глазами.
— Ничего, ко мне три раза в неделю приходит горничная. В моей квартире можно, — одним уголком рта улыбнулся.
— Нет, так я не привыкла, — не стала слушать его, сняла свою обувь.
Радмир, чтобы меня не смущать, тоже разулся и мы рассмеялись вместе.
Прошли в глубь квартиры прямо в гостиную. Интерьер меня покорил, стены были выкрашены светло-бежевым оттенком, пол мраморной серой плиткой, она так блестела, что видела своё отражение, по середине гостиной островком стоял угловой диван, строгой прямоугольной формы, одна сторона смотрела на панорамное окно, другая к стене, где висел большой плазменный телевизор. Рядом с диваном стоял журнальный стол чёрного цвета. Во всем помещении чувствовался мужской стиль, ничего лишнего, ни статуэток, ни картин. В гостиной видно ещё два выхода, один с левой стороны от меня ведёт на кухню, там видно кухонный гарнитур. А второй, дальше идёт ещё один коридор, наверно там спальная комната. Подумав об этом, в голове вспыхнули картины нашей первой близости. Махнув головой, отгоняя мысленный морок, не об этом надо думать сейчас.
— Красиво у тебя здесь, — повернулась к Радмиру, он стоял облокотившись о косяк входного проёма гостиной. Его глаза меня прожигали, в них я видела голод, жажду, даже будто потемнели. Этот порочный и прожигающий взгляд будоражил, переворачивал мой внутренний мир. Взгляд потемневших глаз, блуждал по моему телу, особенно на уровне груди и в этот момент его кадык дёрнулся, мускулы лица напряглись. Точно хищник приготовился напасть на свою добычу.
— Хоч-чешь… — хриплым голосом произнес, что даже пришлось ему прочистить горло. — Хочешь выпить вина?
— Не откажусь.
Он скрылся в сторону кухни, а я подошла к окну, наблюдать за горящим в ночных огнях город. Сейчас меня это не сильно впечатляет, передо мной стоит образ его потемневших серых глаз. Уже зная какой он в постели, меня начинает знатно потряхивать, руки выдают мою дрожь, тело напряглось.
— У меня красное испанское вино «Петалос», тебе понравится, — протягивает мне бокал с рубиновой жидкостью.
— Спасибо, — робко проговорила, принимая из его руки бокал. Поднеся к губам, в нос ударил аромат вишни и граната, а может ещё каких-то ягод. От такого насыщенного запаха, рот наполнился слюной и я сделала небольшой
— М-м-м, такое вкусное, — сделала ещё один глоток.
— Я рад, что тебе понравилось, — Радмир отпил из своего бокала не отрывая от меня зрительного контакта.
— Ты давно здесь живёшь? — Решила сбавить градус между нами.
— Больше года, — его губы блестели от вина, это завораживающие зрелище, хочется облизнуть их, так аппетитно смотрятся. Я непроизвольно облизнула свои.
— И как тебе не скучно здесь, в такой огромной квартире? — Обвела глазами пространство квартиры и улыбнулась ему, когда посмотрела на Радмира, моё сердце ухнуло. Его глаза блестели чернотой, они были сосредоточены на одном, на моих губах, и уверена, ему тяжело совладать сейчас собой.
— Скучно, но сейчас это мне не грозит, — он сделал ко мне шаг, сократив расстояние между нами, до предельно короткого, от чего чувствовала его дыхание.
— Я развлечение? — приподняла одну бровь и в лукавой улыбке растянула губы.
Он нагнулся к моему лицу и потерся носом о висок, при этом глубоко вдыхая.
— Нет, ты для меня становишься зависимостью, — негромким шёпотом вымолвил. Это его слово «зависимостью», действует на меня, как афродизиак, по моему телу, как всегда побежали мурашки, наверное, не скоро привыкну к его близости, моё тело, как по команде начинает реагировать.
— Поцелуй меня, — то ли, от выпитого вина я осмелела, то ли возбуждение на меня подействовало.
Его даже просить не стоило, он сам набросился на меня. Жадные губы и язык проходились по моим, чувствовала от них вкус вина, вскружив мне голову. Одной рукой зарылась ему в волосы, в другой, старалась не уронить бокал. Радмир свободной рукой крепко обхватил меня за талию опускаю ладонь на мои ягодицы и сминая их. Его язык не щадил меня, он был настойчив, что глубоко проникал мне в рот. Я еле стояла на ногах, они стали ватными, пришлось свободной рукой ухватиться за плечо Радмира.
Радмир оторвался от меня, забрал вино из моей руки, поставил оба бокала на журнальный стол. Подхватил меня, я не теряясь обхватила ногами вокруг бёдер, его руки с силой вбивают мои бёдра в свои, при этом сжимая ягодицы. Моя промежность стрельнула, сквозь его плотную ткань джинсовых брюк и моих тонких трусиков, ощутила твёрдую эрекцию Радмира. От таких острых ощущений, вылетел короткий стон из меня.
Мы опять стали целоваться, только уже с жадной дикостью, будто хотим друг друга съесть. Чувствую, что Радмир начал движение, но я была настолько поглощена им, что мне было плевать куда он несёт.
По звуку определяю, он открывает дверь и однозначно к себе в спальню. Оторвалась от него тогда, когда он бережно положил меня на кровать. В комнате было не совсем темно, из панорамных окон, освещал помещение горящий уличными фонарями город.
Он нависает надо мной, одним движением стягивает и расстёгивает молнию на моём платье, задирая и освобождая его от меня, платье полетело в сторону, туда же мой бюстгальтер и трусики. Радмир так же быстро освободился от своей одежды, потянулся к прикроватной тумбочке, достал из ящика презерватив. Свет с улицы давал мне наблюдать за его действиями, как он раскатывал латекс по длине своего члена. Его мышцы тела бугрились и переливались светом ночного города. Он был так сексуален в этот момент.