В его руках Надежда
Шрифт:
– Не закрывай глаза, я хочу видеть их, — приказывая мне хриплым голосом.
И я тонула в его бездне, ничего и никого не существовало. Не хотела выплывать в реальность, я желала тонуть в нём, раствориться и забыться. Ни это ли болезнь, по имени Радмир. Наказание или моя блажь?
Толчок за толчком, проникая глубже, задевая чувствительные участки. Мои стоны заполняют всё пространство и мне плевать, слышат ли их посторонние.
Он поднимает одну ногу, закидывая себе на плечо, вторую отводя в сторону, раскрывая меня шире. Руками ухватился
Мои груди сотрясаются в такт его толчков, одна рука Радмира опустилась на округлость груди и грубо сжимает её в своей ладони. Из моего горла вышел надрывной стон, бёдрами подставляясь ему на встречу, желая его всё сильнее.
Мой крик во время оргазма оглушал всё вокруг. Тело будто погрузилось в ватную и воздушную негу, пропуская через каждую нервную клеточку биоток, от чего тело содрогалось в конвульсиях.
Радмир ускорил темп, входя в меня резкими и частыми движениями, впиваясь пальцами в мои бёдра, рыча и шипя он бурно кончил. От бессилия, упал на мою грудь.
Мы дышали в унисон, шумно, часто и тяжело. Радмир уткнулся лицом мне в шею, обжигая кожу своим дыханием.
Так лежали долго и не двигались, постепенно приходя в себя.
Этот секс, какой был по счету? Я уже совсем сбилась со счёта. Мы, как два оголодавших человека, не могли насытиться друг другом, в наших глазах стояли голод и желание.
Где мой здравый рассудок, куда он делся, почему позволила произойти всему этому? Сейчас не могла найти ответа, да и не хотела. Мой эгоизм взял надо мной верх, не желала прислушиваться к своей совести, не тратить время на размышления. Я хотела его, полностью и без остатка. Нужен был мне, как глоток воздуха без которого задыхалась. Он личный наркотик, который заполняет мои вены дозой экстаза.
– Почему ты кончаешь в меня? – задала ему, мучающий меня вопрос.
– Хочу, — коротко ответил.
– Разве не боишься, что я забеременею?
– Нет.
– Почему?
– Хочу, — утыкается ещё глубже в мою шею и целуя её.
От одного только слова, у меня потекли слезы из глаз. Весь флёр эйфории улетучился. Я резко отстранилась от него и встала с кровати. Полностью обнажённой, направилась в ванную. Войдя в неё закрылась на замок.
Уже там, дала волю своим слезам, тихо и беззвучно плача.
Я не должна так поступать, у него жена и дочь. Что я делаю? Дочь! У него дочь! А я… Никогда и ни за что не позволю, разрушить их семью. Я не имею на это никакого права. Чувствую себя грязной и порочной, которая посмела потоптаться на святом. Семья, это святое! А я что? Как могла позволить случиться этому?
Слышу стук в дверь, но не отвечаю ему.
– Надь, всё в порядке? – осторожно спрашивает Радмир.
– Я сейчас, — выхожу из душа, вытираюсь полотенцем и накидываю на себя махровый
Выйдя из ванной, Радмир стоял у порога, сложив руки на груди, смотрит на меня изучающе. Я начинаю теряться и не зная, как поступить.
Время уже позднее, глубокая ночь и думаю Радмир немаленький, в состоянии уехать в это время.
– Думаю тебе пора, — тихо проговорила ему, опуская голову, чтобы не смотреть в его глаза.
– Что не так? Чем ты расстроилась? – он подошёл ко мне ближе.
– Прошу тебя, уходи. Это неправильно. У тебя семья. Так нельзя с ними, понимаешь? – смотрю на него сквозь слезы, что застыли в глазах и моля прошу его уйти.
Он вдохнул тяжело, крепко обнял меня и поцеловал в висок:
– Надь, не отталкивай. Ты не представляешь, как я долго хотел поцеловать, почувствовать тебя, вот, как сейчас, обнимать. Обещаю, я всё решу.
Я резко отстраняюсь от него, отталкивая от себя.
– Какой ценой ты решишь? – смотрю на него вопросительно.
– Пусть это тебя не тревожит, это только моё.
– А с чего ты взял, что после всего смогу спокойно быть с тобой? – на меня накатывает ярость, начинаю раздражаться. Как можно бросить свою семью, которую он создал? – Лера моя подруга, и я с ней так не поступлю! Можешь принять душ и уходи. Тебя дома семья ждёт, особенно дочь, — с этими словами, развернулась и ушла в кухню.
– Надя, ты всё усложняешь. Я не собираюсь бросать дочь, — он идёт следом за мной.
– У нас с тобой только один вариант может быть. Ты должен сохранить свою семью! Всё!
– отворачиваюсь от него к окну, которое в кухне. Нет желания сейчас спорить с ним.
– Ты не думай, что я от тебя отстану. Мне плевать, что там у тебя с Лерой, — уже более жёстко и сухо говорит мне. – С сегодняшнего дня, ты принадлежишь мне! Вот теперь, всё, — он выходит из кухни, по звукам определяю, что зашёл в ванную.
Что он себе позволяет? Я не вещь, чтобы принадлежать. Живой, обычный человек, из плоти и крови.
Меня всю начинает трясти, хочется треснуть ему за эти слова. Но сдерживаюсь. Оказаться рядом с ним, нет желания.
Через десять минут, Радмир выходит из ванны, почти без одежды, на нём только полотенце, обмотанное вокруг бёдер, влажные волосы падают ему на лоб, несколько капель блестят на голом торсе. Он так сексуален сейчас, что невольно залюбовалась им.
Радмир замечает моё бесстыжее разглядывание и идёт прямиком на меня.
– Я же вижу, что не безразличен тебе, — подходит вплотную ко мне, напрягаюсь всем телом. – Не забивай себе голову. Лучше пойдём спать, утром рано уеду, — хриплым и ласковым голосом произносит мне.
Проходится кончиками пальцев по моей щеке, затем по нижней губе и лёгким прикасанием губ, целует меня.
Мой внутренний мир опять раскрывается и подаётся на его чары. Внизу живота начинает зарождаться сладкое томление. Хочется поддаться искушению, но мой разум кричит и вопит «остановись».