В эльфийской резервации

Бунькова Екатерина

– Ну, на старом языке поблагозвучнее будет, - пожал плечами паренек. – Но я не выговорю без ошибок, а ты уж точно не повторишь.

– Какая уж благозвучность, если выговорить трудно, - обсмеяла его девушка. – Ну а ты сам-то из какого клана?

– Я – из Голубых ветвей, - Игорь картинно скинул несуществующую пушинку с виска.

– Оно и видно, - хихикнула Аня. – Здравствуй, дерево. А звать-то тебя хоть как на самом деле?

Парень произнес серию нечленораздельных звуков, больше похожих на птичий свист. Если он и прикалывался, то уж больно талантливо, хоть в цирке выступай.

– Как-как? – Аня даже подалась поближе, чтобы

хоть что-то разобрать.

– Ну, если подбирать самые подходящие звуки из вашего языка, то будет Иккорио, - упростил ей задачу эльфенок. – Но когда маме свидетельство о моем рождении выдавали, посоветовали написать в графе «имя» просто Игорь. Так теперь и зовут все.

– Ясно, - кивнула девушка. – Игорек – Голубая веточка.

– Ну фу, - сморщился парень, а фельдъегерь Агнесса Марьямовна Зеленолист весело рассмеялась. Расчудесные волшебные эльфы оказались простыми аборигенами, чьи дети очень даже не прочь были влиться в цивилизацию и неплохо в этом преуспевали. Мир снова был на своем месте, а рассудок присутствовал в полном объеме.

Глава 5. Первый выезд

Пока они болтали, по обеим сторонам узкой грунтовой дороги, больше похожей на тропинку, пыльные кусты резко сменились свежей луговой травой, которую еще не успело опалить солнце. Она сочно сгибалась под копытами лошадей, и где-то внутри Ани ликовал древний крестьянин и требовал срочно взять в руки литовку. Но давать ему волю девушка не собиралась. Максимум, на что она была согласна в отношении деревенского хозяйства: посадить под окнами какой-нибудь укроп. А кос она и вовсе боялась, памятуя, с какой легкостью эта жуткая штуковина может отрезать человеку ногу.

Но все равно смотреть на зеленые луга и представлять, как волнами ложится на землю скошенная трава, срезанная литовкой, будто лазером, было приятно. Сразу вспомнились покосы, на которые ее брала бабушкина семья. Вспомнилось, как она ехала на фаре коляски перегруженного мотоцикла. Ее тогда даже никто не держал, она подскакивала, визжала от восторга и запросто могла угодить под колесо, но никто тогда о таких вещах и не задумывался. Из города в деревню и обратно они ездили по десять человек в одном запорожце, сидя друг у друга на коленях или даже в багажнике. При виде дежурных «гаишников» всем «лишним» полагалось прятаться под покрывалами и прикидываться багажом. «Гаишники» же, прекрасно понимая, кто скрывается под этими шевелящимися холмиками, делали вид, что ничего не замечают и штрафовали только за превышение скорости или отсутствие прав. И, с одной стороны, нынешняя строгость в отношении правил безопасности была, конечно, справедливой и обоснованной и помогала сохранять жизни. Но с другой стороны, вместе с новыми нормами канули в лету все веселые путешествия Аниного детства. Больше нельзя было прокатиться всем двором на соседском «Урале», визжа и сваливаясь на поворотах в канаву, нельзя было целым гуртом взобраться на крышу трактора и гонять по полям, и уж тем более нельзя было прокатиться на морде какого-нибудь комбайна, голося от восторга при виде его жутких металлических челюстей.

Все это куда-то исчезло. Поля зарастали соснами, заливные луга – тальником. Деревенские жители потихоньку избавлялись от рогатого скота, оставляя лишь кур, коз да неприхотливых кроликов. Некоторые еще держали свиней или овец, но уже больше по привычке, чем по необходимости. Старикам платили пенсию, а молодежь вовсе не желала принимать их хозяйство: не каждому ведь в наследство доставался таинственный богатырь Микола, готовый взять все это на себя. Более или менее еще была популярна рыбалка, но и та уже с удочкой, а не с сетью. И некоторые особо ответственные рыболовы уже учились отпускать свой улов обратно, как в популярных передачах.

Стоило Ане подумать о рыбалке, как вдалеке показалась серебристая спинка реки. Но едва это случилось, Микола сразу свернул с тропинки, ведущей к ней, в откровенное бездорожье. Двуколку закачало и замотало во все стороны. Игорь одной рукой ухватился за край экипажа, другой же ответственно обнял девушку за талию, и та даже не стала возражать, особенно после того, как чуть не вывалилась наружу, когда колесо наехало на муравьиную кочку.

– Куда мы хоть едем-то? – спросила она, перекрикивая шуршание зверобоя по днищу и скрип старого экипажа.

– В Мокроусское, - коротко пояснил Микола, не оборачиваясь.

– А по дороге никак? – возмутилась девушка.

– Никак, - ответил вместо гиганта Игорь. – Нам ведь не в само село, а в лес подле него. У тебя карта есть? Я могу показать.

– Была где-то, - спохватилась Аня и принялась выковыривать документ из сумки. Двуколка тем временем миновала поле и въехала под сень старого соснового бора. Тут дороги тоже не было, но лишь на первый взгляд. Микола ловко правил лошадьми, и те каким-то чудом умудрялись протискиваться между столетними стволами, огибая обломанные ветрами крупные ветки. Трава пропала, и под колесами шелестел только сухой ароматный ковер из хвойных игл. Двуколку на нем не трясло, но экипаж временами все равно сильно накренялся, огибая холмы: все-таки Урал – это горы, хоть и старые.

Аня развернула карту, вгляделась в нее и поняла, что ничего не понимает. Карта была не со спутника и уж точно не управлялась движением пальцев по экрану. Болота на ней были обозначены черточками, деревни – черными прямоугольниками домов, реки – серыми лентами. Но помимо всего этого была еще куча каких-то непонятных линий, извилин, циферок, квадратиков, «елочек», пунктиров и прочей ерунды.

– Слушайте, ребят, давайте как-нибудь со спутника посмотрим, а? – Аня потянулась за телефоном.

– Ага, валяй, - загадочно ухмыльнулся Игорь. – Только сначала Интернет поймай. А потом еще попробуй найди в общем доступе секретный правительственный объект.

– В Интернете все есть, - отмахнулась Аня. – А спутниковая связь везде должна ловить.

Но Игорь оказался прав. Значок сети был полным, но Интернет отчего-то работал из рук вон плохо и цедил информацию по байту в час. Когда же дело дошло до увеличения карты возле села Мокроусское, информация попросту перестала поступать: карта была белой и не прогружалась при определенном увеличении. Более того, ни на яндекс, ни на гугл картах не было даже старой доброй Косяковки! Куда мог пропасть целый поселок, в прошлом – город?

– Я ж тебе говорил, - самодовольно осклабился эльфенок. – Это только кажется, что в нашем мире информация открыта и доступна. Вот всякие кулинарные рецепты, порнуху и смешных котиков найти можно на раз-два. А копни что-нибудь по-настоящему важное и упрешься в стену. Чем больше информации, тем меньше от нее пользы. Давай сюда бумажную карту, я тебя научу.

Аня послушно передала лист. Игорь тут же развернул его на сто восемьдесят градусов.

– Север вверху, - пояснил он. – Ты карту вниз головой держала.