В эльфийской резервации
Шрифт:
– Я – Уваров, - коротко выдохнул-выплюнул мужик, переходя на техничное дыхание спортсмена-марафонщика. – Чего хотели?
– Вам тут доставка, - Аня протянула ему сначала бланк. – Распишитесь, пожалуйста.
– Что, еще один спиннинг?! – взревела женщина, расслышав слова девушки. – Ах ты …
Далее последовала мощная звуковая атака, давшая мужчине фору еще метра в три. Стало ясно, что жена его уже не догонит, но женщина упорно продолжала преследование, то ли пытаясь взять противника измором, то ли просто продолжая забег во имя великого постулата «Главное не победа, главное – участие».
Мужик послушно взял планшетку и ручку, самую малость сбавил скорость
– Ваша посылка, - сказала Аня, выуживая из сумки на багажнике что-то длинное и узкое, с запахом рыбы, ради чего пришлось крепко обхватить Игоря за талию. Парень многозначительно поиграл бровями и хотел было изобразить довольное мурлыканье, оказавшись в объятиях своего предмета воздыхания, но велозабег здорово перегрузил его дыхательную систему, и вышел только хрип.
– Спасибо! – крикнул мужик, нашел у предмета точку равновесия и продолжил путь уже с эстафетной палочкой. Игорь же, напротив, сразу перестал крутить педали. «Бегун» вырвался вперед, а следом за ним велогонщиков обогнала и «тяжелоатлетка».
– Удачно финишировать! – не сдержалась Аня. Мужик выставил вверх свободный кулак в знак того, что уверен в победе.
– Я вот только одного не могу понять, - тяжело дыша, сказал Игорь, когда они остановились. Стянул с головы кепку, начал обмахиваться.
– Чего? – спросила Аня, спрыгивая с рамы и помогая развернуть велосипед в обратную сторону: следующий пункт доставки они уже явно проехали.
– Какой смысл ему убегать? Разве они не встретятся вечером? – высказал Игорь свои сомнения. – В одном доме ведь живут.
– О-о! – рассмеялась Аня. – Даже не пытайся понять. Есть на свете такой тип людей, которые живут только текущим моментом. Для них главное – что происходит прямо сейчас. А потом… Авось, потом все само наладится. У них всю жизнь так. Разбил малыш мамину кружку – припрятал осколки под ковер: авось, мама подумает на другого. Не сделал школьник домашку – никому не признался: авось, учительница заболеет или забудет спросить. Устроил молодой специалист недостачу – затихарился: авось, в бухгалтерии тоже не заметят. Забыла девица таблеточку выпить – мужа не предупредила, махнула рукой: авось, пятый ребенок семью не испортит. Вот и мужик этот, наверное, думает, что жена набегается, уйдет к подругам, выговорится и остынет. И знаешь, в чем самая большая проблема такого мировоззрения?
– В чем же? – заинтересовался Игорь.
– В том, что иногда это все-таки срабатывает, - мрачно пояснила Аня. – И они несут свои тупые идеи в массы. А и дуб с ними. Больше идиотов – легче пробиться умным людям. Надо любить идиотов, они полезные. Примерно как трудяги-черви, что жрут навоз и превращают его в отличную почву для культурных растений. Так, что-то я отвлеклась. Какой у нас следующий адрес? Надеюсь, со спортом и культурной программой мы на сегодня завязали? Хочу уже обыденной курьерской жизни.
– Хах! – высмеял ее Игорь, одновременно послушно вынимая лист. – Ты хоть раз курьером работала раньше?
– Нет, - честно призналась девушка.
– А я работал, - со смесью гордости и гадливости сказал Игорь. – И это самая неблагодарная профессия на свете. Ну, после врачей и учителей, конечно. Сама посуди: на плохие погодные условия наценки нет, на трудности передвижения – тем более. Получатели вечно грубят, ведут себя неадекватно, иногда отказываются платить, если задержался даже на пять минут. А про чаевые курьерам в нашей стране как будто вообще не слышали!
– Ну, положим, чаевые мне и так не полагаются, - пожала плечами девушка. – А задержаться с доставкой можно и на неделю: я так поняла, тут к этому все привыкли. К тому же, я – единственный в этой местности фельдъегерь, и если кто-то будет вести себя неадекватно, могу копить его посылки и привозить только раз в году, в сопровождении Миколы.
– Хм, - Игорь одобрительно покивал головой. – Пожалуй, в твоих словах что-то есть. Но все равно работа курьером – «не фонтан».
И он оказался прав. По следующим трем адресам им никто не ответил: похоже, жильцы в это время суток попросту были на работе, и самые тяжелые посылки, ради которых, собственно, они и взяли велосипед, так и остались одиноко лежать в сумках. Как на зло, эти трое адресатов обитали в районе с пятиэтажками – без лифтов, разумеется (а зачем сельским бабушкам лифты? Они и пешочком могут забраться). Пришлось еще раз позаниматься спортом: по закону подлости, полные сумки надлежало дважды поднять на четвертые этажи и один раз на пятый. И все три раза зря. Из этого приключения Аня сделала полезный вывод, что осуществлять доставку лучше в выходные, а на неделе – только в утренние или вечерние часы. А еще лучше – спрашивать у заказчиков телефонные номера адресатов и составлять телефонную книгу участка, чтобы перед каждым «заездом» обзванивать счастливых обладателей самых тяжелых грузов. Может, они даже сами будут за ними приходить?
– Садовая, четыре, - прочитал Игорь новый адрес, когда девушка прекратила ругаться по причине сбившегося дыхания и попадающих в рот капель пота. – Эй, это же роддом!
– Фигня, - отмахнулась Аня. – Не может быть: какой идиот оформит доставку из леса в роддом?
– Да точно тебе говорю! – заверил ее Игорь, седлая своего железного коня. – Я туда «Суши от Илюши» доставлял. И не один раз, между прочим.
– Ну, давай проверим, - пожала плечами девушка. – Долго ли? Все равно нам туда ехать.
– Поспорим? – предложил Игорь, давя на педали.
– Кто спорит, тот … ну, сам знаешь, чего не стоит, - отозвалась Аня, и они поехали проверять.
Игорь опять оказался прав: по адресу «Садовая, 4» стоял единственный на весь район роддом – большое кирпичное здание, пережившее и советские времена, и развал Союза, и перестройку медицины на современный лад, и оставшееся при этом совершенным в своей абсолютной неизменности. Все так же внизу плясали молодые отцы, все так же висели на стеклах номера палат, все также нянечки отгоняли новоиспеченных мамаш от окон со словами «Закрой форточку, дитёв простудишь». Впрочем, нынче на дворе стояло жаркое уральское лето. Никто не знал, сколько дней оно продержится в этом году, и все торопились надышаться теплым воздухом, так что окна были открыты настежь. В окнах торчали женские лица разной степени округлости. Одна сторона роддома охала и постанывала, другая щебетала по мобильникам и оглашала округу пронзительными детскими криками.
– То есть, это не номер квартиры, а номер палаты, - сказала Аня, вспомнив, как ломала голову над сокращение «п. 2». Подъезд? Пристройка? Половина? – И как мы туда попадем?
– Фельдъегерским произволом? – предложил Игорь.
– Дурак, что ли? – беззлобно ответила Аня. – Карантин в стране, а ты предлагаешь нести заразу самым беззащитным членам общества.
– Можем через форточку забросить, - пожал плечами Игорь, катя велосипед вдоль торца здания и оглядывая окна в поисках нужного номера. – Блин, второй этаж. Могу и не попасть с первого раза.