В эльфийской резервации
Шрифт:
– Э-э… - замялась Аня, впервые со времен поездки в лес вспомнив, что у нее есть мобильник. Полезла в сумку, кое-как откопала его. Точно: разрядился.
– Тьфу эти ваши смартфоны, - с победным видом покосилась на бесполезный теперь прибор бабка с иконками. – То ли дело наши старые «звонилки»: в понедельник зарядил – до воскресенья продержится.
Ане с трудом верилось, что при активном пользовании «звонилка» может продержаться так долго. Скорее всего, бабушки просто слишком редко ими пользовались, предпочитая естественное общение. Но доказывать что-то пожилым людям, как известно – дело пустое. Так что Аня лишь поблагодарила их, пообещала
– А я надеялся обратно налегке прокатиться, - вздохнул Игорь, едва не выпустив из рук скрипнувший транспорт.
– Можешь налегке пройтись, - предложила Аня. – Или вообще пойти домой. А я уж как-нибудь дотолкаю все это до дома. Велик верну вечером. Или завтра.
– Да ладно, - как истинный джентльмен, отказался Игорь и махнул девушке, приглашая снова занять место на раме. – Довезу уж как-нибудь, не надорвусь.
– В гости не позову, даже не надейся, - предупредила Аня, бочком забираясь на прогретый солнцем металл, уже порядком отбивший ей попу.
– Что, даже бутерброд не предложишь? – Игорь принюхался к хлебно-колбасному запаху. Может, колбаска была и дешевая, но после целого дня спортивных упражнений и холодная курица аппетитным стейком покажется.
– Бутерброд выдам, - смягчилась девушка. – За работу. Из окна. А в дом – ни ногой. У меня сегодня гости.
– Я тоже хочу быть гостем! – потребовал Игорь, налегая на педали.
– Ты – самопровозглашенный внештатный консультант, - ехидно напомнила ему Аня. – Так что работай и не рыпайся. До гостей еще не дослужился.
Игорь вздохнул, но почти сразу взбодрился и с новыми силами покатил по улице. Сдаваться он явно не собирался.
Глава 9. Сорок дней
Народ потянулся задолго до наступления вечера. Первой, разумеется, пришла тетя Марина – женщина очень обстоятельная и строгая. Так и не дозвонившись внучатой племяннице и не сумев «выцепить» ее при помощи телефонов ближайших соседей, тетя Марина (по факту, двоюродная бабушка по отцу) решила взять дело в свои руки. Точнее, она и не подумала доверять его «подрастающему поколению».
Вместе с теткой в дом проникли каким-то чудом донесенные пожилой женщиной многокилограммовые сумки с домашними закатками, расстегаями, тестом и фаршем. Племянница тут же была отчитана, облобызована и усажена лепить пельмени. Угрюмый Микола отчего-то сразу же автоматически присвоил новопришедшей женщине статус хозяйки и принялся покорно ее во всем слушаться. Он вымыл в доме пол, выбил половики, принес откуда-то две длинные доски и соорудил из них лавки, положив на четыре стула. Стол постигла та же метаморфоза: он удлинился и из круглого стал прямоугольным, впрочем, растеряв при этом часть устойчивости. Скатерть успешно замаскировала этот оригинальный тюнинг. Во главе стола поставили пустой стул, а перед ним – черно-белое фото сурово нахмурившегося дяди Володи. Невидимому гостю даже поставили тарелку, выделили стопку, вилку и кусок хлеба. Выглядело все это немного жутковато, и Аня старалась в ту сторону не смотреть.
Спустя полчаса явились и бабки-коммерсантки. Они бухнули на стол огромную стопку блинов, целую кастрюлю киселя, а потом присоединились к Ане. Нарезая колбасу, сыр, помидоры, хлеб и прочее, они все так же безостановочно о чем-то говорили. Просто удивительно, как у людей, живущих вдали от хоть сколько-нибудь интересных событий, может быть столько тем для разговоров. Бабки знали все: кто где живет, с кем спит и гуляет, что пьет и чем болеет, в каком магазине покупает белье и сколько зарабатывает. У Ани сложилось впечатление, что о чем бы она ни спросила эту «справочную систему», ей непременно дадут подробный и правдивый ответ. Даже вопреки всем законам о защите личных данных. По крайней мере, если дело будет касаться Косяковки. Но и о ситуации в Москве бабки знали куда больше, чем сама девушка. Им были ведомы и количество заболевших, и карта распространения вируса, и размеры и условия новых выплат, особенности оформления штрафов, имена врачей в карантинных больницах и даже количество аппаратов искусственной вентиляции легких: в Москве, в стране в целом и по областям в частности.
К вечеру женское общество было разбавлено и мужским: пришел сосед-язвенник, робко попросивший рюмашечку «за упокой» (пока жена не видит), седой и полуслепой одноклассник дяди Володи, дядя Боря и Андросий Кузьмич, которого Аня уж точно не ждала и очень устыдилась, что не додумалась позвонить и пригласить. Компания собралась исключительно 65+. Это удивительным образом превратило мрачный праздник человеческой скорби в уютные домашние посиделки, где все друг друга давно знают, уважают и в каком-то смысле любят, как родных.
Старики ностальгировали, поминали забавные случаи, смеялись и… заигрывали, благо, что соотношение мужчин и женщин (точнее, бабушек и дедушек) было как раз фифти-фифти. Глядя на этот странный клуб для тех, кому пора носить с собой веник и совочек для песочка, Аня почувствовала себя не просто молодой, а маленькой девочкой, которую вот-вот поставят на табуретку и попросят прочитать стихи, а то и песенку спеть. Тишком-молчком она постепенно передвинулась в самый дальний угол, к старому телевизору у окна, чтобы ее перестали замечать. Старики и правда не обратили на ее побег из-за стола никакого внимания и продолжили свою неспешную беседу:
– Вот помню, поехали мы как-то с Володькой на рыбалку, - рассказывал уже чуть захмелевший дядя Боря. – Поставили, значит, палатку, удочки воткнули. Сидим, пьем, баб обсуждаем. И так нам, понимаете, хорошо стало, что и забыли совсем, зачем приехали. Так что когда дождь пошел, мы даже не расстроились: в палатку залезли и дальше «греемся». А потом и заснули как-то незаметно. Просыпаемся – что такое? Будто змеи под палаткой ползают. Все шевелится, хлюпает, сырость кругом. А палатка-то хорошая была, новая. Я за молнию-то хватаюсь – вжик. И тут нас ка-а-ак зальет! Это, значит, дождик-то палатку подмыл, а мы и не заметили. Ой, грязищи было… А Володька тогда как раз женат еще был. Ох ему и досталось…
– И не говори: эти бабы… - тоже порядком захмелевший Андросий Кузьмич согласно покачал головой, но тут же спохватился. – Пардон, дамы, мы не о вас.
– Да знаем мы все ваши мужские разговорчики, - отмахнулась одна бабка-коммерсантка, имени которой Аня так и не вспомнила. – Вечно у вас жены во всем виноваты.
Бабка сжала сухой кулачок, будто вспомнив что-то обидное. Наверное, будь у нее зубы, она бы и зубами скрипнула. Аня тихо хмыкнула в своем укрытии. Оказывается, даже очень старые женщины еще обижаются на мужей. Пусть даже усопших.