В глуби веков
Шрифт:
В дверях убогой хижины встала стройная, белая фигура. Жена. Она смотрела на Спитамена.
— Я все слышала. Что ты будешь делать теперь?
— А что, по-твоему, мне надо делать?
— Я знаю, что мои слова, как всегда, пройдут мимо твоих ушей. Но все-таки я скажу — может быть, в последний раз. Ты должен пойти и сдаться Александру, сдаться на милость. Вот что, по-моему, тебе надо сделать.
Спитамен вздохнул.
— Этого не будет, пока я жив. Ты это знаешь.
— Пока ты жив?
— Да.
— Или пока он не убьет тебя.
— Да. Или пока он не убьет меня.
Женщина помолчала, не спуская со Спитамена холодных, усталых глаз.
— Пока ты жив, Спитамен, отправь меня домой. У меня больше не осталось сил. Я ненавижу эту жизнь, я ненавижу этих людей, я не могу больше! Все тебя оставили — и согды, и бактрийцы. На что ты надеешься? На кого? Ты ослеп и оглох, у тебя нет разума!
— Ты хочешь, чтобы я стал предателем? Этого не будет.
— Отпусти меня.
— Это свыше моих сил. Ты без меня погибнешь.
— Значит, все останется по-прежнему?
— Да, пока…
— Пока ты жив?
— Да. Пока я жив.
Женщина сжала губы. В глазах ее была ненависть. Она повернулась и снова скрылась в темноте жилища.
— О если бы ты уже был мертв!
Спитамен послал за своими начальниками конных отрядов. Но они сами спешили к нему. Их осталось немного.
— Спитамен! Спитамен! — Они волновались и перебивали друг друга. — Надо бежать! Надо уйти в степь! Спеши!
— Надо посоветоваться с ними. — Спитамен кивнул в сторону скифских шатров. — Может быть, примем бой…
— Не советуйся с ними, Спитамен! — В круг, чуть не плача, ворвался молодой согд. — Я только что оттуда. Я слышал! Они больше не хотят воевать с Македонянином!..
Спитамен выпрямился.
— Как не хотят? Пусть они мне это скажут сами!
Он отстранил молодого согда и решительно направился к своему коню, который пасся невдалеке. Согды поспешили за ним.
Спитамен спрыгнул с коня у шатра скифского вождя. Хотел войти, но стража, стоявшая у входа, преградила дорогу.
— Что это значит?
— Ничего. Наш вождь спит и не велел будить.
— У меня важное дело!
— Ничего не знаем.
Спитамен направился к широкому костру, возле которого на кошме сидели скифские военачальники, пили кумыс, мирно переговариваясь и чему-то смеясь. Они словно не видели Спитамена, пока он не произнес обычного приветствия.
— А, Спитамен! Садись, Спитамен!
— Вы слышали, что Александр сам идет на нас?
Ни одного взгляда не мог поймать Спитамен — скифы глядели друг на друга, куда-то вниз, куда-то вбок… У Спитамена
— Александр? Что ж… Пусть идет.
Спитамен молча глядел на них. Горькая и страшная правда открылась ему — скифы отказались от него! Он один с горсткой согдов. Один.
— Ступай домой, Спитамен, — сказал скуластый румяный старик, один из военачальников скифов, — ложись и спи. Македонянин еще далеко.
— Македонянин в любую минуту может оказаться здесь, вы его знаете! — с упреком сказал Спитамен.
— Знаем, знаем, — раздались нетерпеливые голоса.
И снова повели свой разговор, будто Спитамена уже не было среди них.
Садясь на коня, Спитамен заметил, что несколько скифских воинов бежит к табуну. Сердце сжало тяжелое предчувствие.
Обратно ехали медленно. Спитамен, прищурясь, глядел куда-то в лиловую даль. Что делать ему теперь? Что предпринять? Скифы что-то задумали, и задумали без него. Может быть, сегодня ночью они снимутся и, покинув его, уйдут по неизвестным дорогам, а утром он увидит лишь черные круги от костров да следы убегающих колес…
Спитамен послал разведчиков. Может, удастся как-то узнать, что задумали скифы?
Разведчики являлись один за другим и приносили только одну новость.
— Скифы обещали Александру голову Спитамена. Они больше не хотят воевать с Македонянином. Они купили у Македонянина мир ценой твоей жизни!
— Спрячься, Спитамен, так, чтобы ничьи глаза не увидели, где ты спрячешься!
— Беги скорее, Спитамен, убийцы уже идут за тобой!
— Уходите все, — приказал Спитамен своему отряду. — Сопротивляться бесполезно. Уходите к реке. Позже решим, что делать. Уходите!
Многие схватились за мечи.
— Мы не оставим тебя!
— Уходите. Вы не сможете защитить меня сейчас. Спасайтесь сами. Скажите, если кто встретится, что я ушел за реку! Уходите! Они не найдут меня!
Согды повиновались. Но отъехали недалеко, остановились и молча стояли во тьме, придерживая коней.
Черная ночь укрыла степь. «Беги, прячься!» Но куда прятаться? Куда бежать? Факелы осветят степь, скифские кони догонят.
Верблюды мирно дышали в глиняном загоне. Прошлогодняя солома лежала в углу. Спитамен позвал жену, она открыла окно.
— Я спрячусь здесь. Скажи, что меня нет дома, что я уехал!
Далекий топот коней слышался в степи. Топот быстро приближался. Спитамен вошел в темный верблюжий хлев и затаился там, прижавшись к глиняной стене.
Топот коней замер. А через короткое время во двор, крадучись, ступая неслышно, будто хищные звери, вошли вооруженные люди. Одни стали у входа, другие окружили дом, вошли в жилище. Закричали гортанными голосами, требуя, чтобы жена сказала, где Спитамен…
— Он уехал!