В городах луны

Вологжанина Алла

– Брось, Карин, – усмехнулся Арно, – Диймар не виноват, что нормально разговаривать не умеет. Как с ним всю жизнь, так и он с людьми…

– Я тебе сейчас… – Диймар начал привставать со стула.

– А ну прекратите! – Карина треснула по столу кулаком, чай из ее чашки выплеснулся на скатерть, расплылся заунывно-желтым пятном. – Диймар, я не пошутила. Хочешь со всеми вместе, значит, привыкай считаться с каждым. Чему полезному ты собрался меня учить?

Диймар метнул на Арно взгляд, вызывающий на дуэль.

– Например, этому. – Диймар вдруг слегка подался вперед всем корпусом,

его пальцы начертили в воздухе не слишком замысловатый узор.

Получился то ли астроподобный цветок, то ли цветкообразная клякса. Эта клякса-цветок шевельнула своими лепестками, ожила и вдруг с легким причмокиванием втянула в себя чайное пятно со скатерти.

– Ну и так, по мелочи. Воды раздобыть, замаскироваться на полчаса.

– А я… а я… – Женька тоже подалась вперед и сникла, явно не зная, чего предложить.

– А ты помоешь посуду, – «обрадовала» сестру Карина. – Это без знаков делается, ручками, ручками.

– Я вообще-то хотела сказать, что принесла тебе вот это. – И Женька вынула из своего кармана… Каринин старый рюкзак.

– О-о-о!.. – Карина коршуном накинулась на него и вытащила плеер. Как же ей не хватало музыки в ушах все это время! – Так, я сейчас вернусь!

Она пулей вылетела из-за стола и бросилась наверх, найти в ящике стола зарядник и «подкормить» свой красненький плеерчик. Никто ни словом не возразил, ясное дело. Но уже на лестнице до нее донесся мысленный зов Арно через талисман. Как же здорово, что она все время носила его с собой, спрятав в возвышении большого пальца, у самого его «подножия».

«Теперь все самое важное будем обсуждать вот так. – Даже мысленный голос Арно был мягким и спокойным. – Деньги на дорогу до Вильнюса у нас есть, надо разобраться с твоими документами. Ты внутренний, в смысле российский, паспорт получила?»

«Ага, мне его Марк сделал, – нехотя подумала Карина. – Он же мой официальный опекун, и у него в паспортном столе все схвачено. В четырнадцать лет все его ребята получают паспорта, как положено. Ну, мне чуть попозже достался. И представляешь, я там не Кормильцева Карина Александровна, как в свидетельстве о рождении. А Радова Карина Евгеньевна. Ну, как, собственно, и есть на самом деле».

«А когда тебе четырнадцать исполнилось?»

Карина хмыкнула, не мысленно, а вполне вслух. В Трилунье она совсем потеряла счет дням. Так что в плюс к раненой руке девчонка получила известие о том, что собственный день рождения она проворонила.

– Двадцать второго ноября, – буркнула она и, опомнившись, «перевела» свои слова в мысли: – «Десять дней уже прошло. Или больше, не помню я, какое число сегодня».

«Ого… с меня подарок…»

«Договорились…»

Она нашла в ящике нужный провод и поставила плеер заряжаться.

«Так что там с моим паспортом?» – все так же мысленно спросила она у Арно.

«Надо заграничный сделать, – ответил друг. – Марк, думаю, тут не поможет. Попробуем кое с кем связаться. Если все будет хорошо, то дня через два или три получишь новый документ. Опережаю твой вопрос, Карин, – не фальшивый».

Выстрелы ворвались в ее сон, как… как выстрелы. Что еще может быть таким несомненным и беспощадным? Уж точно

не будильник, куда ему! От первого же звука Карина подлетела над кроватью. За четверть секунды, которую длился второй выстрел, перед ее глазами успел пронестись Митькин дом, превращающийся в болото. А третий выстрел вызвал из небытия бетонную плиту, содранные ногти, болотную жижу и умирающую Ларису.

Да уж, не те звуки, под которые можно вспомнить что-то хорошее.

Пока Карина неслась вниз, в кои-то веки не обращая внимания на скрип ступеней, снаружи донеслись еще два выстрела. И еще один, чуть погодя.

Босые человеческие ноги прошлепали по деревянному полу прихожей, но в снег, щедро выпавший за ночь, выскочили уже волчьи лапы. Страх, выгнавший Карину на улицу, вмиг переродился в готовность на ленточки рвать тех, кто устроил стрельбу в ее саду. И возможно, по ее друзьям.

Арно и Диймар, совершенно невредимые и весьма разгоряченные, топтались почти под самым окном Карининой комнаты. На заборе висела наспех изготовленная из куска фанеры «мишень». И Диймар как раз целился в нее из пистолета, накануне «захваченного» в сомнительном бою с Григорием Аблярсовым.

– Вы чего творите? – заорала она, не зная, то ли прибить мальчишек на месте, то ли расплакаться от облегчения, что им ничего не грозит.

– Стреляем, – отозвался Арноха, – ты не поверишь, Диймар просто снайпер соколиный глаз!

И поперхнулся собственными словами, как только оглянулся. Да уж, та еще картина. От пояса и выше – девчонка в безобразно измятой голубой шелковой маечке (потому что в ней же и уснула). Зато ниже… Роскошные задние лапы волка вместо ног, мех вместо штанов… и хвост, конечно же, хвост! Обратно, пожалуй, превращаться пока не стоит, а то мало ли, какой конфуз произойдет, штаны, например, не получатся…

– Ого, Карина Радова. Да ты прямо настоящая глубинная тварь. – Диймар Шепот крутил пистолет в пальцах, как заправский ковбой, наверное, четвертое измерение задействовал, чтобы не запутаться. – Смотри!

– Погоди! С ума посходили? Вы же сейчас всю улицу на уши поставите! – Карина уже представила, как немногочисленные жители Крылаткина тупика в панике мечутся, пытаясь понять, кто и в кого стрелял. Полиция, МЧС опять же… И кому-нибудь хватит ума ввалиться в ее сад. И заблудиться.

– Ты, если сама не гений, то других за идиотов не держи. – Диймар взмахнул рукой, указывая куда-то вверх: – За пределами твоего, гхм, зачарованного сада никто ничего не услышит.

Чуть позади дома на высоте примерно третьего этажа над центром ее запущенного участка завис знак. Он чуть покачивался, пропускал через себя свет, окрашивая его в легкий золотистый оттенок, и исчезать не собирался. Плотный контур цвета желтого металла образовывал рисунок дерева о трех ветках. Дерево чудом цеплялось за камень, а вокруг камня расходилось что-то вроде волн. До чего красиво и… знакомо.

– …выла весь день, я несколько раз знак тишины обновляла, чтобы соседи не прибегали. – Мама махнула рукой, указывая на дверь кладовой. Дверь украшал один из маминых рисунков – рыжие контуры с металлическим блеском. Дерево, чудом выросшее на камне, склонило три свои ветки над водой.