В городах луны
Шрифт:
– Я их взяла на тот случай, если придется самой в экстремальных условиях транспортировать коляску господина председателя, – отчеканила она. – Еще глупые вопросы есть?
– Девочки, брейк! Если длины хватит, я свяжу упряжь, – пресек назревающую ругань Рудо. – Если не хватит – знаками удлиню. Мы так в детстве катались… Карина, посмотри, мы направимся на северо-запад, там ничего нет: ни спортбаз, ни горнолыжных трасс. Только просеки. Но мы пойдем не по ним, а наперерез. На третьей сворачиваем на саму просеку, потом отклоняемся на север. И немного вверх в гору. Осилишь?
– Километров
– Тогда готовься, я на тебя надену упряжь. Ольга Ларионова, смотри и запоминай, потом меня запрягать будешь.
– Мне все равно не нравится, что нас не ищут, – с сомнением сказала та, берясь за стропы.
– Радуйся лучше, – хмыкнул Рудо. – Или предпочитаешь убегать, а не просто бежать?
– Определенность предпочитаю, – сердито огрызнулась Леля.
Этот бег через замерзший лес мало чем отличался от всего, что Карине раньше доводилось переживать. Леля оказалась совершенно невесомой для волка всадницей. Упряжь не мешала, и масса саней едва ощущалась. Сложно было только синхронизировать свой бег с Рудо. Подстраиваться пришлось именно ей, как меньшей и не знающей дороги. Но в целом – все те же ветер в глаза и лес навстречу. Та же радость от собственной силы, от скорости. Жаль только, что маячивший сбоку белый сосед по упряжке не был Митькой.
Позади то ли восторженно, то ли испуганно вскрикивал Арно. Трехчетвертная луна фонарем слепила глаза всякий раз, когда она по человеческой привычке поднимала морду вверх. Интересно, получится ли открыть лунную тропу прямо здесь и сейчас?
Тропа действительно засияла перед ними, казалось, повинуясь одной только мысли. Но Рудо глухо рыкнул, не замедляясь. Карина не стала ступать на нее – человеческий уголок разума и без подсказок помнил, зачем она бежит, хоть и толком не знает куда.
Последний отрезок пути по склону вверх привел их в совершенно незнакомое Карине место.
Собственно, «местом» это назвать было трудно. Не полянка, не лужайка. Рудо остановился прямо посреди просеки. Седоки спешились, на затекших ногах прихромал Арно. Леля тут же вцепилась в Диймара с требованием отогреть Резанова-старшего, ну и младшего заодно. Карина обернулась человеком и поняла, что, во-первых, вокруг совсем стемнело, во-вторых, существенно похолодало.
Они стояли на широченной просеке – белый снег под ногами, почти черная стена леса впереди и необъятность неба над головой, почти как на башне над океаном. От бесконечности пространства хотелось выть даже в человеческом облике.
– Ничего странного не замечаешь? – спросил Рудо.
Карина кивнула. Потому что, конечно же, она замечала. Тишины не было. И отнюдь не из-за их присутствия.
– Вертолет летит. Или настоящий, но далеко, или какой-нибудь беспилотник, но близко…
– Да я совсем не о том… Что?! Ну-ка притихли все! – рыкнул белый волк на остальных.
Остальные послушались. И в повисшей тишине мерный рокот моторчиков (теперь Карина не сомневалась, что это был маленький дрон-беспилотник) стал совсем отчетливо слышен. Все ближе и ближе.
– Все
Волочь коляску-сани, будучи человеком, было не так легко, да еще Арно все время мешал, лез под руку. Но впятером они справились. Оказавшись под указанным деревом, перевели дыхание.
– И что теперь? – спросила Карина. – Так и будем под сосной торчать, как идиоты, пока не замерзнем? Или пока эти гады нас не выследят и не явятся на джипах или снегоходах каких-нибудь?
– А вот и нет, – подмигнул зачинщик безобразия. – Я же не просто так спросил, не чуешь ли ты чего-нибудь странного.
– Угу, вертолет в ночной тиши – это у нас недостаточно странно, надо понимать…
– Я все равно не это имел в виду. Ладно, смотрите! Ремаскеррадо!
Слова сложились в буквы в воздухе, вспыхнули белым. И мир отозвался на приказ. По стволу самой толстой сосны пробежала рябь, и ствол оказался аккуратной кирпичной башенкой. Вроде водонапорной, но гораздо тоньше. Рудо толкнул дверь и жестом пригласил честную компанию подняться по винтовой лестнице. Мальчишки переглянулись и взялись за коляску. Диймар еще какой-то знак начертил, так что справились не надорвавшись.
– Вообще-то, ремаскеррадо – это знак для снятия личины с человека, – пояснил Рудо, поднимаясь вслед за Кариной замыкающим. – Но и лестницу замаскировать-размаскировать сгодилось. И все это тоже…
Подъем закончился, и они оказались на небольшой, но самой настоящей станции канатной дороги. Карина видела такие в кино. Плитка на полу, пара стульев и какие-то пульты-экраны, сейчас отключенные. И стеклянная дверь в стене напротив. За ней виднелась освещенная кабинка-вагонетка.
– Вот в процессе подъема нас вполне могут засечь с беспилотника. Но по периметру установлены глушители.
– По периметру чего? – спросил Арно.
– Приедем и увидишь.
Да уж, не та стадия, чтобы отступать. Карина усомнилась было, что они уедут куда-то без диспетчера и с неработающей электроникой, но напомнила себе, что находится среди знаккеров. Уедут, можно не волноваться.
В небольшой кабинке было шесть посадочных мест. Резанов-старший был при своем собственном. Поэтому Карина бесцеремонно вытянула ноги на уютном мягком диванчике. Не спать. Спать пока еще нельзя…
– Надо же, я и понятия не имела, что в нашем городе есть канатная дорога, – через зевок пробормотала она.
– Не в городе, а за городом, – с готовностью отозвался Рудо. – Заклятие сокрытия мощная вещь. Никто не знал ни про канатку, ни куда она ведет.
– Заклятие сокрытия? – Карина спустила ноги на пол и развернулась к Резанову-старшему – Это с его помощью вы убили Митькиных родителей?
Тот снова изобразил несчастного калеку и уставился в потолок. А Карина решила не устраивать разборок здесь и сейчас хотя бы ради Арнохи.
Остаток пути проделали молча – движение почти не ощущалось, за окном – сплошная чернота. Леля и мальчишки клевали носами. Рудо думал о чем-то так, что волосы на голове шевелились. Карина тоже задремала.