В гостях у эмира Бухарского
Шрифт:
При выход изъ пріемной комнаты, Остана-Куль-бію были поднесены подарки и, между прочимъ, атласный халатъ зеленаго цвта, особо почитаемаго въ мусульманств, какъ цвтъ Пророка, а чрезъ нсколько минутъ бекскіе джигиты привели во дворъ очень хорошихъ лошадей подъ богатыми попонами и отвтные подарки, заключавшіеся по обыкновенію въ тюкахъ съ халатами. И вдругъ — верхъ предупредительности и любезности! — тутъ же является одинъ изъ сдобородыхъ совтниковъ и заявляетъ съ обычными жестами высокой почтительности, что его достойно уважаемый бекъ желалъ бы лично сопровождать посольство и ожидаетъ на этотъ предметъ приказаній князя. Но посолъ приказалъ поблагодарить бека за его любезное предложеніе, замтивъ, что не видитъ никакой надобности причинять ему лишнія хлопоты.
Ровно въ половин девятаго часа утра, какъ и было назначено, посольство выхало со двора. Позду нашему до самой границы городскихъ предмстій предшествовало верхами нсколько мстныхъ, городскихъ и бековскихъ чиновниковъ, изъ коихъ двое назначены были сопровождать насъ до Бухары, и одинъ изъ этихъ двухъ, сдобородый хрипунъ, именно и стоялъ во глав неудачныхъ совтниковъ юнаго бека.
Отъ посольскаго дома, находящагося въ нсколькихъ шагахъ отъ базара, то есть почти въ центр города, мы сдлали не мене пяти верстъ, пока дохали до послднихъ городскихъ строеній. Улица, по которой слдовалъ нашъ поздъ, достаточно просторна и содержится довольно чисто.
Собственно городъ, въ базарномъ смысл, кончается у берега Кашка-Дарьи, до которой отъ посольскаго дома около двухъ верстъ. Въ рк замтны два быстрыя теченія: одно направляется вдоль лваго, другое вдоль праваго берега; середина же рки мелководна, и теченіе тамъ значительно тише. Ширина рки, въ томъ мст, гд мы черезъ нее перехали по мосту, равняется приблизительно саженямъ пятидесяти. Мостъ этотъ, на деревянныхъ сваяхъ о девяти пролетахъ, напоромъ весеннихъ водъ сноситъ ежегодно; причемъ береговые жители обязательно ловятъ бревна и прочій строительный матеріалъ и сдаютъ его въ казну, а казна ежегодно на счетъ каршинскихъ жителей приступаетъ къ постройк моста съ полнымъ убжденіемъ, что онъ весь, за исключеніемъ свай, непремнно будетъ снесенъ въ слдующую весну. Примръ замчательно упорной настойчивости, ибо въ сущности гораздо дешевле стоило бы построить разъ навсегда прочный каменный мостъ, на боле высокихъ устояхъ, чтобы вода не достигала настилки, чмъ ежегодно тратить на него и деньги, и обязательный трудъ населенія, причемъ городъ въ теченіе шести, восьми недль не иметъ сообщенія съ зарчною стороной иначе, какъ въ бродъ, для чего нужно длать очень дальніе объзды. За мостомъ городъ еще продолжается, но уже утрачиваетъ торговый характеръ. Здсь пошли главнйшимъ образомъ сады, среди которыхъ тамъ и сямъ виднются жилища. Это уже, собственно говоря, предмстіе, но заселенное довольно густо. Арыки въ достаточномъ количеств изрзываютъ весь районъ городской осдлости; нсколько изъ нихъ перескало нашъ путь, а одинъ, обсаженный молодымъ таломъ, долго тянулся вдоль той улицы, но которой мы хали. Мстами любопытный народъ собирался вдоль стнъ и заборовъ въ небольшія толпы и степенно глазлъ на нашъ поздъ; многіе въ знакъ почтенія прижимали въ животу сложенныя руки.
Оставивъ наконецъ позади себя городское предмстье, мы съ версту хали рисовыми полями. Дорога вела мимо небольшаго бугра, на которомъ высился кирпичный мавзолей съ мавританскимъ фронтономъ и тюбетейкообразнымъ куполомъ, осненный тремя бунчужными знаменами и украшенный на верхнемъ карниз фронтона цлою коллекціей мараловыхъ, турьихъ, бычьихъ, козьихъ и бараньихъ роговъ. На Восток, совершенно противоположно европейскому Западу, рога служатъ эмблемой силы, достоинства и величія, такъ что здсь назвать кого-нибудь рогоносцемъ (зулькарнайнъ) значитъ оказать ему величайшую любезность. Подъ этимъ прозвищемъ до сихъ поръ извстенъ здсь Александръ Македонскій. Мавзолей, мимо котораго мы теперь прозжали, построенъ надъ могилой святаго Ишанъ-Шаида; за нимъ начинается городское кладбище, и надо замтить, что это только въ Карши оно вынесено достаточно далеко за предлы предмстій, а то обыкновенно кладбища въ средне-азіятскихъ городахъ помщаются въ черт самаго города, среди наиболе скученнаго населенія. Но что за жалкій видъ! Кром мазара Ишанъ-Шаида, лишь на пяти, шести могилахъ вокругъ него замтили мы узенькія надгробныя плиты изъ сраго камня, кажется мраморныя; все же остальное, на пространств нсколькихъ десятинъ по обимъ сторонамъ дороги, представляетъ поле, тсно и безпорядочно покрытое голыми земляными бугорками, безо всякихъ надъ ними знаковъ родственной или дружеской памяти и вниманія. Я не видалъ народа, который мене чтилъ бы своихъ покойниковъ, чмъ эта помсь узбеко-таджикскаго племени, населяющая подъ именемъ сартовъ города Средией Азіи. Здсь нигд не встртите вы чалмоносныхъ бломраморныхъ памятниковъ-столбовъ и стоячихъ узорчатыхъ плитъ, среди кустовъ розъ и вьющихся плющей и павоевъ, подъ темною зеленью вковыхъ кипарисовъ и карагачей, какъ на кладбищахъ турецкихъ, что придаетъ этимъ послднимъ столько поэзіи, столько элегической прелести. Сарты, какъ видно, народъ совсмъ прозаическій. Но вотъ, напримръ, степные кочевники киргизы, несмотря на всю скудость и однообразіе окружающей ихъ природы, умютъ выбирать боле приглядныя мста степи и на нихъ воздвигаютъ изъ сырцоваго кирпича мазарки и муллушки надъ прахомъ своихъ почившихъ родичей, и эти ихъ мавзолеи нердко весьма красивы; да и вообще обдлка самой бдной киргизской могилы, въ вид гробницы съ полукруглымъ, или заостреннымъ продольнымъ сводомъ, явно указываетъ' вамъ, что этотъ народъ свято чтитъ память своихъ мертвыхъ. Сарты же торопливо выносятъ мертвеца на кладбище, бросаютъ его въ неглубокую яму, кое-какъ засыпаютъ землей и затмъ вс отношенія къ нему, всякое чествованіе его могилы, да кажись и самая память о немъ навсегда кончены. {10} Исключенія очень рдки и то большею частію въ пользу какого-нибудь богача или святаго мужа, а изъ обыкновенныхъ горожанъ рдкій сынъ обложитъ кирпичемъ могилу своихъ родителей. И это вовсе не изъ-за бдности или недостатка любви и уваженія къ почившимъ, а просто потому, что вышло изъ обычая. Глядя на старыя кладбища здшнихъ городовъ, видишь, что прежде это было иначе, что когда-то память мертвыхъ здсь уважалась, и это сказывается въ надгробныхъ мраморныхъ плитахъ съ рельефными надписями и узорами, и въ тхъ кирпичныхъ гробницахъ съ полукруглымъ или мавританскимъ сводомъ, какими усяны древнія городскія кладбища. Но почему это такъ измнилось въ позднйшіе вка, я не съумю съ точностью отвтить. Можетъ быть и потому, что сарты слишкомъ уже усвоили себ меркантильный торгашескій характеръ и въ сущности индифферентны ко всему, даже къ самой религіи, не говоря уже о патріотизм, которымъ никогда не отличались. Все, что не касается прямымъ образомъ ихъ карманнаго интереса, не иметъ для нихъ ни малйшей важности. Но замтьте, я говорю это только о сартахъ, то есть о жителяхъ городовъ, представляющихъ собою помсь различныхъ племенъ и, несмотря на все ихъ презрніе къ евреямъ, имющихъ въ своемъ характер много жидовскаго. Кочевые же и полуосдлые узбеки совсмъ не то: у тхъ вся жизнь слагается на крпкомъ родовомъ начал, и отсюда проистекаетъ и ихъ уваженіе къ памяти своихъ почившихъ родичей, сохраняемой какъ въ надгробныхъ степныхъ мавзолеяхъ, такъ и въ степныхъ псняхъ и былинахъ о былыхъ батыряхъ. У сартовъ же и псенъ-то, кажись, никакихъ нтъ, кром батчебазныхъ..
VI. Отъ Карши до Бухары
Характеръ мстности за Карши, по дорог
Продолженіе 20-го января.
Нашъ сегодняшній путь длился 3 с половиною таша (28 верстъ), и на всемъ его протяженіи, отступя на нсколько верстъ въ об стороны отъ дороги, тянулись непрерывныя ленты садовъ и ряды селеній вдоль по теченію Кашка-Дарьи и на исходящихъ изъ нея арыкахъ.
Прохавъ около одного таша, миновали мы развалины древняго города Шулюкъ. Въ настоящее время городище это представляется въ вид двухъ концентрическихъ четырехстороннихъ поясовъ, образуемыхъ бугристыми валами, въ разстояніи около четырехсотъ шаговъ одинъ отъ другаго. На углахъ валовъ бугры боле возвышены, вроятно здсь нкогда были башни, а самые валы, безъ сомннія, суть остатки стнъ. Судя но расположенію валовъ, этотъ древній городъ былъ выстроенъ по обще-азіятскому типу, то есть внутренній поясъ составлялъ ограду цитадели, а вншній городскую стну; строенія же горожанъ и базаръ ютились въ тсномъ пространств между тою и другою.
Невдалек отъ этого городища, влво отъ нашей дороги, началось длинное селеніе Шулюкъ, которое, сливается съ селеніемъ Нидру-Мудунъ, а это послднее со своими садами и огородами тянулось вдоль нашего пути непрерывно, на разстояніи по крайней мр полутора таша (12 верстъ). Параллельно Нидру-Мудуну, съ обихъ сторонъ отступая на нкоторое разстояніе, тянулись подобные же кишлаки, а поля, разстилавшіяся въ промежутк между ними и дорогой, были покрыты стью малыхъ арыковъ и пересчены множествомъ глинобитныхъ стнокъ, отдлявшихъ одинъ владльческій участокъ отъ другого. Вся мстность иметъ степной равнинный характеръ, прекрасно культивирована и заселена очень густо. Лишь въ двухъ мстахъ встрчаются невысокіе и совершенно голые кряжи, протяженіе коихъ, судя приблизительно, на глазъ, отъ двухъ до пяти верстъ; ничтожные сами по себ, кряжи эти нанесены на нашу карту. По всей равнин разсяно много различной величины кургановъ, изъ коихъ малые отличаются преимущественно кругло-коническою, а боле крупные элипсоидальною формой.
Ночлегъ нашъ былъ назначенъ въ селеніи Кассанъ, куда прибыли мы въ половин перваго часа пополудни, при ясной и тихой погод. Морозъ не превышалъ двухъ градусовъ Реомюра (2.5 °C), и на солнц было очень тепло, даже припекало.
21 января.
Изъ Кассана выхали въ восемь часовъ утра и долго хали улицей этого мстечка. Очень много лавокъ и чайна-хане, и видно, что торговля идетъ тутъ бойко. У большинства лавокъ, на наружной стн съ боку у входной двери, придланы по дв алебастровыя полочки, одна надъ другою. Въ чайныхъ тутъ выставляется цлая коллекція блестящихъ мдныхъ кумгановъ и фаянсовыхъ чашекъ, а въ остальныхъ кладутся напоказъ т иди другіе товары. Въ мстечк замтили мы дв или три мечети и много двухъэтажныхъ домовъ, такихъ же какъ и въ Карши, съ верхними и нижними айванами на рзныхъ колоннахъ. Въ об стороны отъ главной улицы идутъ удобопрозжіе переулки; слва на большомъ курган высятся стны замка (аркъ), гд живетъ кассанскій амлякдаръ, собирающій съ жителей подати, отчисляемыя сполна «на достарханъ» каршинскому беку. Крытый базаръ достаточно великъ. Вообще это скоре хорошій торговый городокъ, чмъ кишлакъ, хотя на нашихъ картахъ и обозначенъ кишлачнымъ кружкомъ. Кассанскіе сады долго еще, на цлые полташа (4 версты), тянутся вдоль дороги и затмъ отходятъ отъ нея въ сторону.
Утро было жестоко морозное. Судя по скрипучей музык снга подъ колесами и по тому, что отъ холоду просто духъ захватывало, надо думать, что этотъ морозъ достигалъ боле 20° Реомюра (-25 °C). Вокругъ солнца, при совершенно безоблачномъ неб, виденъ былъ большой радужный кругъ. Птицы, за исключеніемъ воронъ, вс исчезли куда-то, попрятались отъ стужи, да и вороны повидимому чувствовали себя не' особенно благополучно: подвернувъ подъ себя лапки, многія изъ нихъ припадали къ земл, просто ложились на нее полубочкомъ и такимъ образомъ старались отогрвать на снгу свои коченющіе члены. Такого лютаго холода мы еще не испытывали за эту поздку, и хорошо еще что въ воздух не было ни малйшаго втерка, а то просто бы смерть!
Оставивъ за собою кассанскіе сады, выхали мы на открытую степь, изрзанную въ разныхъ направленіяхъ арыками. Вдали виднлись разбросанные кое-гд небольшіе кишлаки, но ихъ было немного; Курганы за Кассанонъ на степи уже не попадаются. Очевидно, районъ ихъ распространенія не идетъ дале предловъ осдлой населенности страны.
Съ выздомъ на открытую степь, нашъ караулъ-беги, данный посольству въ провожатые бекомъ каршинскимъ, заблагоразсудилъ почему-то свернуть съ прямой прозжей дороги въ сторону, въ дальній объздъ; но на этомъ объздномъ пути, кром вьющейся пшеходной тропки, не оказалось ровно никакой дороги, и вскор мы попали въ цлый лабиринтъ перескающихъ другъ друга арычныхъ рвовъ и насыпей, перездъ черезъ которыя былъ сопряженъ съ величайшими затрудненіями и рискомъ поломать вс экипажи. Наконецъ, предъ одною изъ насыпей, прикрывавшею глубокую канаву, лошади стали, такъ какъ здсь уже окончательно не оказалось возможности прохать. Стоимъ четверть часа, стоимъ полчаса, ни взадъ, ни впередъ. Караулъ-беги вертится, скачетъ и прыгаетъ вокругъ на своей верткой лошадк, совсмъ задергалъ ее, затянулъ удила и, должно быть, съ досады то и дло хлещетъ ее нагайкой; то взберется онъ на насыпь и измритъ взглядомъ канаву, то нагнется посмотрть на оси и колеса, то въ морды лошадямъ заглянетъ, и галдитъ, галдитъ безъ конца съ окружившими насъ джигитами. Видно, что совтовъ подается много, да ни одинъ не оказывается пригоднымъ къ длу. Наконецъ Богъ послалъ къ намъ на выручку какого-то добраго человка, гнавшаго чрезъ поле дв пары осликовъ, до-нельзя навьюченныхъ громадными связками бурьяну, изъ подъ которыхъ чуть виднлись только ихъ короткія мордочки, Караулъ-беги послалъ джигита перенять этого человка и привести его къ намъ на помощь. По его приказанію ослики были развьючены и канава закидана бурьяномъ, по связкамъ котораго мы и перебрались на ту сторону. Однако не прошло и минуты какъ предъ нами опять подобное же препятствіе. Но на сей разъ Провидніе уже не посылало намъ никакого добраго человка съ бурьяномъ. Пришлось спшиться всмъ конвойнымъ казакамъ, выпрячь лошадей и перетащить экипажи на рукахъ. Къ сему послднему способу прибгали казаки и на всхъ дальнйшихъ препятствіяхъ подобнаго рода, и такимъ-то образомъ часа два, по крайней мр, проплутали мы въ этомъ проклятомъ арычномъ лабиринт, прежде чмъ выбрались на ровную, ничмъ не пересченную степь и похали по двственной цлин. Но и тутъ немногимъ легче оказалось: дороги нтъ и признака, почва кочковатая, мелко барханмстая, покрытая, кустиками степныхъ растеній, песокъ да камень. Можете себ представить, какіе тутъ пошли толчки, тычки и встряхиванья.