В гостях у эмира Бухарского

Крестовский Всеволод Владимирович

Остановка нашего позда для завтрака и кормежки лошадей послдовала ровно въ девять часовъ утра, на урочищ Караулъ-Базаръ, находящемся въ разстояніи двухъ ташей отъ Кошъ-Сардобскаго караванъ-сарая. На половин разстоянія между этими пунктами есть еще одна каменная юртообразная цистерна, съ примыкающими къ ней съ двухъ боковъ кирпичными полуюртами, для укрытія караванщиковъ на ночлег и во время бурановъ, [107] но она осталась нсколько въ сторон, влво отъ нашего прямаго пути, и мы туда не зазжали.

107

На нашихъ картахъ цистерна эта ие обозначена.

Караулъ-Базаръ расположенъ среди голой мелкодонной котловины съ широко и полого расходящимися подъемами. Тутъ находится такой же путевой дворъ, какъ и на Какыръ- и Кошъ-Сардобахъ, только размры караванъ-сарая еще шире, выше и вообще грандіозне. Оно, впрочемъ, и не мудрено, такъ какъ зданіе это строено знаменитымъ Абдуллахъ-ханомъ, что и безъ поясненій со стороны туземцевъ вы сразу же угадываете по его широкимъ размрамъ, по общему величественному характеру

постройки и по мозаичной облицовк, кое-гд еще уцлвшей на верхнихъ частяхъ стнъ, фронтонахъ и карнизахъ. Клочки и обрывки вязевыхъ арабскихъ надписей и разноцвтныхъ арабесокъ даютъ еще нкоторую возможность представить себ это изящное произведеніе строительнаго искусства въ томъ вид, въ какомъ оно красовалось тутъ лтъ за двсти до нашего времени. Но увы! его прелестные узоры, его дивная мозаика, сохранившая всю свжесть своихъ красокъ, съ каждымъ годомъ все боле и боле выщербливаются и отпадаютъ кафля за кафлей, и уже недалеко время, когда отъ нихъ не останется ничего, такъ какъ со временъ Абдуллахъ-хана уже никто и никогда больше не заботился о поддержаніи подобныхъ построекъ. А глядя на нихъ, даже и въ ныншнемъ полуразрушенномъ, жалкомъ ихъ состояніи, вы все-таки воочію видите, что значитъ зиждительный геній и вкусъ великаго человка. Но тмъ оскорбительне кажется это пренебреженіе послдующихъ поколній къ великимъ памятникамъ прошлаго. Невольно раздается вопросъ: какъ и почему, вслдствіе какихъ причинъ было допущено такое пренебрежительное запущеніе зданій, которыя, казалось бы, должны составлять одинъ изъ предметовъ національной гордости? Отвтъ будетъ очень куріозенъ: допущено все это изъ-за „государственной экономіи“.

Дло въ томъ, что такіе великіе государи какъ Тимуръ, Улугъ-бекъ и въ особенности Абдуллахъ, понимали, что экономическое благосостояніе Трансоксаніи главнйшимъ образомъ заключается въ ея центральномъ положеніи между Китаемъ и Индіей, съ одной стороны, и между западною Азіей и Европой, съ другой, и что вся транзитная торговля между этими странами неминуемо должна была направляться чрезъ трансоксанскія степи. Поэтому названные государи старались боле всего о благосостояніи своихъ путей сообщенія. Съ этою цлію они разрабатывали дороги въ горахъ и ущельяхъ, строили прочные каменные мосты, въ орошенныхъ мстностяхъ обсаживали дороги тутовыми и иными широковтвистыми деревьями, чтобы доставить путнику въ знойную пору благодатную тнь, а въ безводныхъ мстахъ сооружали цистерны и караванъ-сараи. По свидтельству Тарихи-Мекимъ-хани, при Абдуллах вс дороги въ Трансоксаніи были снабжены помильными столбами (ташъ), и сообщеніе производилось въ широкихъ размрахъ посредствомъ правильно и хорошо устроенныхъ почтъ (ямъ); степные пути оберегались воинскими командами, располагавшимися при сардобахъ и рабатахъ, и на обязанности этихъ отрядовъ лежало конвоированіе каравановъ и защита ихъ отъ туркменскихъ хищниковъ. Такимъ образомъ безопасная торговля и международныя сношенія распространили въ то время во всхъ слояхъ бухарскаго народонаселенія давно невиданное благосостояніе, не говоря уже о томъ, что правительство постоянно получало хорошій доходъ отъ сбора (зякетъ) съ проходящихъ каравановъ за пользованіе цистернами и караванъ-сараями.

Къ сожалнію, послдующіе государи изъ дома Аштар-ханидовъ и первые изъ нын властвующей въ Бухар династіи Мангытъ не находили нужнымъ поддерживать „роскошь“ построекъ „расточительнаго“ Абдуллахъ-хана. Они искали себ популярности совсмъ другими путями и думали взять во мнніи народа только своимъ ханжествомъ да публичнымъ смиреніемъ предъ высокопоставленными муллами и юродствующими дервишами, паломничествомъ въ Мекку и стремленіемъ къ полной замкнутости государства и къ совершенной обособленности восточнаго мусульманства не только отъ кяфыровъ Китая и Индіи или шіитовъ Персіи, но даже и отъ западнаго мусульманства Турецкой имперіи. Въ главную доблесть всмъ и каждому вмнялись уже не занятія науками, искусствами, ремеслами и торговлей, а только ханжество и изуврство, основанное на чисто вншнемъ исполненіи религіозныхъ требованій. Это направленіе дошло наконецъ до своихъ геркулесовыхъ столбовъ въ лиц зелотствовавшаго эмира Маассума, перваго хана изъ дома Мангытъ, [108] который одвался въ рубище, лъ только самую грубую пищу, здилъ на худой кляч, сократилъ до-нельзя придворный штатъ и содержаніе военныхъ и административныхъ чиновъ, жилъ въ грязи и могъ проводить цлые дни въ убогой палатк на дырявомъ ковришк, погрузясь въ религіозное созерцаніе. Замчательне всего, что вс эти юродства продлывались „изъ принципа“, ради государственной экономіи» и осмянія земнаго блеска, чему первый примръ Маассумъ возжелалъ показать на себ самомъ.

108

Царствовалъ съ 1199 (1784) до 1217 (1802) годъ.

Но что же въ конц концовъ изо всего этого вышло?

Вышло то, что съ прекращеніемъ отпуска денегъ на поддержаніе полезныхъ общественныхъ учрежденій, а главное придорожныхъ сардобъ и рабатовъ, вс эти прекрасныя зданія пришли въ крайній упадокъ, колодцы засорялись, заносились песками и потому либо изсякали, либо вода ихъ становилась негодною къ употребленію. По свидтельству Сеида Ракима, Самаркандъ и Бухара еще въ 1030 (1620) году были усяны великолпными зданіями, сооруженными въ послднихъ вкахъ, но вскор затмъ, но нераднію правительства о необходимыхъ починкахъ, зданія эти совершенно развалились и погибли. Такъ погибали медрессе, богадльни, мосты и даже многіе оросительные каналы. Воинскія конвоирныя команды, ради экономіи, были сняты со степныхъ постовъ — и движеніе по дорогамъ стало не только затруднительнымъ по отсутствію путевыхъ удобствъ, но и крайне опаснымъ отъ разбойничьихъ нападеній, въ которыхъ теперь отличались не одни уже туркмены, но и собственная бухарская сволочь. Вслдствіе всхъ этихъ причинъ торгово-караванное движеніе сократилось до minimum, попутные города и мстечки, жившіе торговлей съ проходящими караванами, пришли въ упадокъ, многія населенныя мстности превратились въ пустыри, и въ настоящее время только слды арыковъ да придорожныя развалины цлыхъ городовъ безмолвно свидтельствуютъ путешественнику о былыхъ временахъ процвтанія и богатства

этого края. Въ конц концовъ, общее обнищаніе и даже уменьшеніе народонаселенія, общая косность, полный упадокъ искусствъ и ремеслъ, даже до окончательнаго забвенія нкоторыхъ изъ нихъ, были естественными слдствіями этой своеобразно понятой «государственной экономіи». Загоняя подобную экономію на грошахъ, не позволяя себ тратить на себя боле одной тенги (20 коп.) въ день и боле одного верблюжьяго халата въ годъ, эмиръ Маассумъ ничмъ инымъ, какъ только своими экономическими принципами вконецъ подрывалъ самые существенные источники народнаго и государственнаго благосостоянія. И что же? Никогда административный развратъ, воровство, казнокрадство, взяточничество и вымогательство не достигали до такой наглой необузданности, несмотря на вс клоповники, канчуки и даже смертныя казни, какъ въ «благополучное» правленіе Маассума. Въ то время, какъ самъ онъ подъ дырявою палаткой всенародно лъ изъ грязной миски какое-нибудь плохое варево, его офицеры и придворные на сторон щеголяли въ богатйшихъ шелковыхъ и парчевыхъ платьяхъ, носили разукрашенное оружіе, ли и пили изъ золотыхъ и серебряныхъ сосудовъ, осыпанныхъ драгоцнными камнями. И хотя рейсъ-и-шаріатъ (охранитель религіознаго закона, должность возстановленная Маассумомъ въ то именно время, когда во всемъ мусульманств уже забыли о ней) отправлялъ свои обязанности со всею суровостью, ^{11} тмъ не мене пьянство, куреніе опіума и развратъ нравственный достигли своего апогея и вълись въ общественные нравы даже до такой степени, что наемъ батчи (juvenis imberbis) или споръ изъ-за него между двумя соперниками разршался публично на суд казіевъ.

Таковы-то были разностороннія послдствія «государственной экономіи» Аштарханидовъ и Мангытовъ, и хотя нын властвующій эмиръ пытался сооружать общественныя зданія въ подражаніе древнимъ, но все это выходило не боле, какъ жалкою и неумлою пародіей на великія произведенія.

Желая осмотрть поближе караванъ-сарай на Караулъ-Базар, я прошелъ на его внутренній дворъ и, Боже мой, въ какомъ отвратительно-запущенномъ состояніи пришлось его увидть!.. Груды мусора и массы верблюжьяго и конскаго навоза наполняли какъ самый дворъ, такъ и стрльчато-сводные корридоры, еще сохранившіе кое-гд остатки изящныхъ лпныхъ и изваянныхъ орнаментацій; но вс он были черны какъ, сажа отъ копоти разводимыхъ тутъ костровъ. Внутренній дворъ иметъ форму нсколько продолговатаго четырехъугольника со срзанными углами, такъ что начертаніе его въ план является собственно неравностороннимъ оваловиднымъ осьмиугольникомъ. Стны его украшены тремя мозаичными фронтонами съ большими порталами въ вид стрльчатыхъ нишъ; но одинъ изъ нихъ уже рухнулъ, равно какъ обрушились и многіе куполы и своды. Кое-гд, но уже въ очень немногихъ мстахъ еще уцлла мраморная облицовка настнныхъ панелей и нижнихъ карнизовъ, состоящая изъ тонкихъ плитъ съ рельефно высченными арабесками и вязевыми надписями. Все это такъ изящно, такъ красиво, такъ роскошно по своему матеріалу и грандіозно по размрамъ, и увы! все это стоитъ въ руинахъ, въ навоз, накопленномъ въ теченіе двухъ вковъ, запущенное, заброшенное… Вотъ ужъ гд именно Авгіевы конюшни не въ переносномъ смысл! Даже и глядть-то грустно и противно…

Дятельность путеваго привальнаго пункта сосредоточена теперь въ двухъ рядахъ глинобитныхъ саклей, образовавшихъ небольшую уличку предъ главнымъ наружнымъ фронтономъ караванъ-сарая. Здсь есть колодецъ съ бассейномъ, сбитымъ изъ глины и камней; здсь же помщается «чайна-хане» и лавчонка, гд продаются сальныя свчи, кунжутное масло, баранье сало и мясо, спички, веревки, кошма, чай, сахаръ и тому подобные не хитрые, но часто необходимые въ дорог продукты. Тутъ же ютится и семья надсмотрщика, подъ вдніемъ котораго состоитъ этотъ пунктъ. Должность его отъ правительства, такъ какъ на Караулъ-Базар находится и путевой дворецъ эмира. Осмотрли мы и это послднее «зданіе», которое, судя по окружающей его сомкнутымъ кольцомъ глинобитной стн, я сначала принялъ-было за овечій загонъ (кошъ), и только рзнал входная дверка, да ведущія къ ней три высокія алебастровыя ступени заставили меня усомниться въ первоначальномъ предположеніи. Внутри этой загородки, противъ входа прислонилась къ стн тсная, низенькая сакля, къ которой черезъ круглый дворикъ ведетъ кирпичная панель, — вотъ и все, и весь «дворецъ» тутъ. А рядомъ — это дивное, три столтія разрушающееся величіе…

Подл «дворца» стоитъ обширная цистерна подъ высокимъ куполомъ, относимая еще ко временамъ Тимура. Большая и широкая каменная лстница изъ-подъ стрльчатаго портала цистерны ведетъ въ ея глубину, на самое дно. Круглый бассейнъ ея, саженъ около семи въ поперечник и сажени въ три глубиной, стоитъ теперь безъ воды, и срая, изсохшая почва дна дала по всмъ направленіямъ глубокія трещины. Надъ горизонтомъ водной черты, въ уровень съ наружнымъ основаніемъ цистерны пробито нсколько большихъ стрльчатыхъ оконъ, расположенныхъ симметрично. Время однако пощадило эту «сардобу» боле караванъ-сарая: все въ ней еще такъ массивно и прочно, что по всей вроятности продержится она еще долго яркимъ свидтельствомъ того, какъ строили при Тимур.

Съ весной на Караулъ-Базаръ обыкновенно командируются изъ Бухары нсколько ротъ сарбазовъ, которыя отъ себя посылаютъ по одной рот на Какыръ-Сардобу и въ Ходжа-Муборакъ для охраны степи отъ туркменскихъ шаекъ. Такимъ образомъ ныншній эмиръ въ этомъ отношеніи возстановилъ древній порядокъ; но никому уже не удастся возстановить въ полномъ объем и значеніи былой транзитъ, проложившій себ два вка назадъ новые пути, — вмсто Средней Азіи къ приморскимъ портамъ Индіи и Китая.

Давъ лошадямъ часъ на отдыхъ, мы посл изобильнаго завтрака тронулись дале.

Все также волнистая мстность, только глинисто-песчаная почва сдлалась боле каменистою. Камень этотъ — песчаникъ, и его крупными осколками усяна вся дорога. Впереди виднлся горный кряжъ, протяженіемъ около пяти верстъ, не высокій самъ по себ, но все же значительно превышавшій волнистыя возвышенности окружающей мстности. Коричневая лента дороги, слегка извиваясь, шла прямо на перевалъ этого кряжа, у подножія коего по сю сторону стоятъ вправо отъ дороги небольшія развалины караванъ-сарая Мама-Джюрчаты, до которыхъ отъ Караулъ-Базара считается два таша (16 верстъ).