В гостях у эмира Бухарского
Шрифт:
Къ одному изъ выходовъ этого чаръ-су примыкаетъ сдельный рядъ со всми принадлежностями конскаго снаряженія, а его продолженіемъ является рядъ желзный, гд я накупилъ для своей оружейной коллекціи нсколько старинныхъ ай-балтовъ (скирокъ) съ гравюрами и серебряною насчкой, нсколько бронзовыхъ батиковъ (кистеней) и курбашей. [133] Затмъ мы постили оба тима Абдуллахъ-хана. Подъ высокою ротондой перваго, построеннаго въ 990 (1582) году продаютъ шелковыя матеріи, адрясы, шаипы, бикасабы, ка-наусы, бархатъ, парчу, сукна и шали, а во второмъ — коленкоръ, кисею, алачу и вообще бумажныя и шерстяныя ткани. Въ обоихъ тимахъ сталкиваются произведенія фабрикъ русскихъ, самаркандскихъ, кокандскихъ, бухарскихъ и индійскихъ. Издлія послднихъ носятъ общее названіе кабули, то есть кабульскихъ, хотя нердко он Кабула, какъ говорится, и въ глаза не видали, а попали сюда чрезъ Гератъ изъ англійскихъ складовъ.
133
Такъ называется пика съ короткимъ толстымъ древкомъ и длиннымъ штыкообразнымъ копьемъ.
Въ
Эта послдняя торговля сосредоточена преимущественно въ рукахъ мстныхъ евреевъ.
Въ тим Дараи продаются мужскіе и женскіе ичиги — иначе называемые масы, предпочтительно зеленаго цвта, изъ мягкаго шагреневаго сафьяна, съ тисненными узорами, безъ каблуковъ и на мягкой подошв. Тутъ же можно найти и калоши (кауши) и высокіе сапоги, тоже зеленые и тоже изъ шагреневой, но только толстой и грубой конской кожи, извстной подъ названіемъ сауръ; послдніе бываютъ съ загнутыми вверхъ острыми носками, на конц которыхъ болтается небольшой ремешекъ, и нердко съ остроконечными рогообразными каблуками почти двухвершковой длины, имющими легкій эагибъ внутрь, къ подошв. Въ этой оригинальной обуви безъ особенной снаровки не только ходить, но и долго стоять на мст невозможно, не рискуя каждую секунду потерять равновсіе и шлепнуться на землю. Тмъ не мене она въ большой мод въ особенности между кочевыми узбеками, которые находятъ, что для верховой зды ничего лучше не придумать.
Спеціально оружейнаго базара, къ которому я такъ стремился. здсь не оказалось: существуетъ только не боле трехъ-четырехъ лавочекъ, разбросанныхъ по разнымъ мстамъ, гд можно найти кое-какой оружейный хламъ, между которымъ иногда случайно попадается вещь достойная вниманія. Все, что можно было прикупить тамъ для пополненія моей азіятской оружейной коллекціи, я конечно купилъ, но этого всего оказалось очень немного: три бунчука, два фитильные карабина, одна кольчуга со стальнымъ шишакомъ, старый щитъ съ серебряными буклями, сдланный изъ твердой толстой кожи, и древнія стальныя досчатыя латы, орнаментированныя по бордюрамъ арабесками очень тонкой работы, пройденными гравюрой и золотою насчкой, — да вотъ и все. Лучшія вещи находятся не въ лавкахъ, а въ частнымъ рукахъ, и нкоторыя изъ нихъ, какъ напримръ нсколько хорасанскихъ и гиссарскихъ клинковъ да два древніе шлема были потомъ принесены ко мн на домъ при посредств мстныхъ комиссіонеровъ, и посл продолжительнаго торга наконецъ куплены мною. Но они вообще не дешевы, въ особенности старые хорасаны, и бухарцы знаютъ имъ цну.
Въ заключеніе нашей прогулки прохались мы на базаръ мдно-чеканныхъ издлій. Два противулежащіе ряда лавочекъ, примкнувшихъ одна къ другой стна объ стну и совершенно открытыхъ спереди, образовали собою улицу шаговъ въ двнадцать ширины, прикрытую сверху барданами и чіями. Въ этихъ лавочкахъ, тутъ же, гд выставлены на продажу ихъ издлія, находятся и самыя мастерскія, такъ что вы съ улицы можете видть весь постепенный ходъ работы, подъ акомпаниментъ непрерывнаго стука сотенъ молотковъ и визга пилокъ и терпуговъ, съ помощью которыхъ листовая желтая и красная мдь превращается въ очень красивыя чашки, блюда, миски и кумганы. Искусные чеканщики и граверы снабжаютъ изготовленныя вещи очень изящною орнаментаціей, состоящею изъ фантастическихъ узорчатыхъ сочетаній завитковъ, линій, листиковъ, звздочекъ, крестиковъ, точекъ и т. и. Какъ рисунки, такъ и самыя формы этихъ произведеній очень изящны и разнообразны. Тутъ же можно достать и старинныя вещи этого рода, и не только мстной, но и персид- смской, и афганской, и индійской работы, съ гравированными изображеніями людей и животныхъ въ красивыхъ медальонахъ и со священными изреченіями или стихами Гафиза и Саади въ чеканныхъ бордюрахъ, среди которыхъ, кром того, нердко можно встртить вырзанное имя мастера, годъ производства и имя владльца вещи, по заказу коего она была сдлана.
Замтивъ, что я обращаю вниманіе преимущественно на старинныя вещи этого рода, ко мн сбжались съ ними продавцы со всего базара, и каждый, тискаясь впередъ, на перебой предъ другими старался показать мн свою и какъ можно громче выхвалить ея достоинства. Увидавъ себя въ тсной блокад и чуть не угрожаемый штурмомъ, я объявилъ имъ чрезъ переводчика, что кто хочетъ продать, пускай, приходитъ ко мн въ посольскій домъ, тамъ я разсмотрю все въ подробности и сторгуюсь. Вслдъ за такимъ ршеніемъ, вся эта орава тотчасъ же отхлынула и, давъ намъ возможность тронуться съ мста, немедленно направилась вмст съ нами къ посольскому дому.
Въ лабиринт всхъ этихъ базаровъ новому человку до крайности трудно, почти невозможно оріентироваться — до такой степени все это перепутано разными полутемными и узкими улками, переулками и закоулками, и все кишитъ самою пестрою пшею и конною толпой, среди которой тснота зачастую доходитъ чуть не до давки, особенно когда въ какомъ нибудь узкомъ проход застрянутъ дв встрчныя арбы или два встрчные каравана нагруженныхъ верблюдовъ. Да впрочемъ, чего тамъ верблюды! — достаточно, чтобы какой нибудь мулъ или ишачокъ, заупрямясь, сталъ поперегъ переулка, глубокомысленно уставясь въ одну точку лбомъ, чтобы прекратить на нсколько минутъ по этому переулку всякое движеніе. Тутъ уже на бднаго ишака сыплятся тычки, пинки и удары со стороны ближайшихъ къ нему прохожихъ, а онъ ни съ мста, пока не возьмутся за него — одни за поводъ, другіе съ заду — и не пропихнутъ его насильно на нсколько шаговъ впередъ. Но непріятне всего бываетъ, когда въ такой давк остановленные и скученные верблюды начинаютъ злиться. Тутъ, и безъ того уже недобрые глаза этого животнаго очень выразительно загораются гнвомъ, а въ глотк у него начинаетъ при этомъ глухо клокотать слюна, смшанная съ отрыгнутою жвачкой, которая все больше и больше скопляется на его мягкихъ отвислыхъ губахъ клубками грязной, вонючей пны, пока наконецъ не плюнетъ онъ ею въ какого нибудь прохожаго. Хуже такого сюрприза на азiятскомъ базар ничего
Тысячеголосый гомонъ и говоръ снующей взадъ и впередъ толпы, разнообразные возгласы и причитанія разносныхъ торговцевъ, рзкіе звуки увеселительной зурны какого нибудь странствующаго артиста, ноющій речитативъ нищихъ и безобразное пніе каляндарей и дувана, глупый до смтнаго, истерически рыдающій вопль ишаковъ, визгъ и вой шпыняемыхъ ногами бездомныхъ собакъ, капризный ревъ и вздыхающіе стоны усталыхъ верблюдовъ, вся эта масса нестройныхъ, дикихъ звуковъ шумно стоитъ подъ навсами крытыхъ базарныхъ рядовъ, гд спертый воздухъ пропитанъ то чадомъ кунджутнаго масла и разныхъ сндей, то прянымъ запахомъ москателей, испареніями сыраго свжеубойнаго мяса, сухой рыбы и вяленыхъ дынь и фруктовъ, то верблюдами и кожами, то наконецъ навозомъ и вонью никогда не просыхающей солонцовой грязи, которую снаружи лишь пробираетъ ночной морозъ, а къ полудню она уже оттаиваетъ. Что длать! со всмъ этимъ приходится мириться ради своеобразной красоты восточнаго базара, его пестрыхъ лохмотьевъ и оригинальныхъ, яркихъ красокъ, какія только на Восток и можете вы встртить.
Во время этой прогулки чуть не вышло у насъ комичное, но не совсмъ пріятное qui pro quo. Выйдя изъ ротонды Абдуллахъ-хана, мы сли на своихъ верховыхъ лошадей и только что тронулись дале, какъ видимъ, навстрчу намъ детъ на богато убранномъ жеребц какой-то женственно красивый мальчикъ лтъ четырнадцати, въ блой кисейной чалм и лазоревомъ парчевомъ халат, подпоясанный богатымъ поясомъ съ бирюзовымъ наборомъ. Его окружала конная свита взрослыхъ и боле скромно одтыхъ людей, большею частію уже почтеннаго, а иные даже старческаго возраста, и было ихъ человкъ восемь. Двое изъ нихъ очищали предъ мальчикомъ путь, разгоняя толпящихся звакъ, а остальные съ подобострастно выжидающимъ вниманіемъ видимо старались ловить каждое слово, каждый взглядъ его, какъ бы для того, чтобы спшно предупреждать малйшій его капризъ, малйшее желаніе. Многіе изъ базарной публики, широко осклабляясь, дружески кивали ему головой и длали рукой привтственное движеніе, какъ бы посылая воздушные поцлуи.
— Должно быть принцъ какой ихній, ваше высокоблагородіе, замтилъ мой слуга Сайфуддинъ Фаткулинъ, бывшій гвардейскій кирасиръ изъ казанскихъ татаръ, который въ случа надобности всегда служитъ мн довольно хорошимъ переводчикомъ въ моихъ частныхъ сношеніяхъ съ туземцами.
Я и самъ въ первую минуту подумалъ, что принцъ, даже совсмъ было изъ головы вонъ, что у эмира въ настоящее время въ самой Бухар нтъ ни одного сына. Вс мы уже приготовились было къ тому, чтобы посторониться и взять ему подъ козырекъ, какъ тотъ же Сайфуддинъ, перекинувшись двумя-тремя словами съ сопровождавшимъ насъ эсаулъ-баши, поспшилъ предупредить насъ.
— Не извольте безпокоиться, ваше высокоблагородіе! Это совсмъ не принцъ, а такъ себ, сказалъ онъ съ какою-то странною усмшкой.
И дйствительно, оказалось, что это не принцъ, а просто батча, окруженный своими поклонниками, изволилъ выхать на прогулку. Чортъ знаетъ что такое, и вотъ поклонники и вздыхатели повезли его на базаръ, чтобы побаловать разными подарками и тмъ заслужить его благосклонность. Чего бы ни пожелалъ онъ, все тотчасъ же является къ его услугамъ. Приглянулся ему богатый халатъ, чрезъ минуту кто-нибудь изъ свиты уже заплатилъ за него деньги и почтительно преподноситъ завернутый въ бумагу тючекъ; понравилась кашмирская чалма, сейчасъ чуть не вся свита на перебой другъ предъ другомъ стремится пріобрсти ее своему любимцу. Одинъ предлагаетъ ему халву, другой кишмишъ, третій московскія конфекты отъ Сіу и всевозможныя лакомства, тотъ дорогія матеріи, этотъ золоченое ожерелье и разныя бездлушки, московскіе духи, помаду, мыло, всякіе косметики; словомъ, вс эти почтенные съ виду люди, безо всякаго зазрнія совсти, зря швыряютъ бшеныя деньги и всенародно тратятся на смазливаго мальченку, какъ тратятся въ Европ на извстныхъ кокотокъ. Оказывается, что этотъ батча, въ своемъ род, тоже мстная знаменитость, какъ пвецъ и танцовщикъ, и что въ источник такого баловства его главную роль играетъ не столько страсть, сколько личное тщеславіе его поклонниковъ: желаютъ, чтобъ о нихъ поговорили на базар, а здшній базарный толкъ, это все равно, что наша ежедневная «печать». Но замчательне всего тотъ наивный, даже несознающій себя цинизмъ, съ какимъ публично продлываются здсь подобныя оказательства, а продлываются они постоянно: это заурядное явленіе, которымъ, очевидно, никто не стсняется и никто не находитъ въ немъ ничего зазорнаго. Замчательно еще то, что все это происходитъ въ т самые часы и на томъ же самомъ базар, гд правительственный реисъ-и-шаріатъ, сей присяжный блюститель неукоснительнаго отправленія религіозныхъ требъ и цензоръ общественной нравственности, лупитъ канчуками какого нибудь перваго встрчнаго арбакеша, который не съумлъ сказать ему наизусть «фарзегаинъ» со всею точностью. [134] Знающіе люди увряютъ, будто тотъ же реисъ-и-шаріатъ, при встрч на базар съ тмъ же батчей, и не подумаетъ спросить у него, какъ, молъ, читается первая сура Корана, а очень любезно пошлетъ ему воздушное привтствіе рукой. [135]
134
По-арабски фазръ-уль-айнъ значитъ главная обязанность, которая для каждаго мусульманина заключается въ точномъ знаніи нсколькихъ обязательныхъ молитвъ и изреченій Корана. Бухарское фарзе-ганнъ есть то же самое фазръ-уль-айнъ, искаженное мстнымъ произношеніемъ.
135
Какъ курьезъ, и притомъ весьма характерный, можно вспомнить, что при покореніи русскими города Чимкента, батча тамошняго казія (судьи) самъ отправлялъ должность реисъ-и-шаріата.