В гостях у эмира Бухарского

Крестовский Всеволод Владимирович

Устроено это кладбище довольно своеобразно, аршина на четыре выше уровня улицы, какъ бы на террасс, такъ что ряды остросводчатыхъ гробницъ, торчащихъ на высот кирпичной стнки, приходятся вровень съ кровлями жилыхъ строеній, а то и выше. Въ город встрчается нсколько подобнымъ же образомъ устроенныхъ кладбищъ, и ужъ не знаю, послужили ли для этого ровныя площадки естественныхъ возвышеній почвы, коихъ бока были срзаны и для подпоры обведены потомъ кирпичною стной, или эта послдняя, какъ увряетъ нашъ приставъ, послужила какъ бы ящикомъ для нарочно натасканной и утрамбованной земли. Думаю, впрочемъ, что такъ какъ городъ стоитъ на плоскомъ днищ высохшаго озера, то и послднее предположеніе не совсмъ невроятно.

Но вотъ съ тихой улицы повернули мы въ не мене тихій переулокъ, по имени Джаафаръ-Ходжа, и здсь у нкоторыхъ калитокъ впервые стали попадаться намъ сидящія дти и согбенныя фигуры взрослыхъ, удрученныхъ своею ужасною болзнью. Т и другіе тихо просили милостыню, но чуть лишь бросили мы имъ нсколько мелочи, какъ въ ту же минуту, словно по сигналу, изо всхъ калитокъ вдругъ нахлынула къ намъ толпа прокаженныхъ разныхъ половъ и возрастовъ, и съ молящими криками, указывая на свои отвратительныя язвы и протягивая руки за подаяніемъ, жадно бжала у нашего стремени. Новыя пригоршни выброшенной имъ мелочи, казалось, еще усилили ихъ жадность и стремленіе къ погон за нами, такъ что намъ оставалось только поскоре

выбраться отсюда за черту, дале которой не смютъ проходить прокаженные.

Въ самомъ дл ужасная болзнь, и надо видть ее воочію, чтобы постичь весь ея ужасъ. Эти изъязвленныя руки съ гніющими и отпадающими суставами, эти пупырчатыя, волдырявыя и рубцоватыя лица и головы, нердко превратившіяся въ одну сплошную язву, покрытую корой, на которой чуть видны гноящіеся глаза, а носъ и ротъ обозначаются лишь провалившимися дырами, все это такъ ужасно и отвратительно, что не всякіе нервы выдержатъ безъ содроганія одинъ видъ такого больнаго. Называется здсь эта болзнь махаописъ, и начинается она обыкновенно съ того, что тло покрывается сыпью, а затмъ нкоторыя части, преимущественно конечности, пріобртаютъ неестественно матовый, молочно-блый цвтъ кожи, которая мстами иногда твердетъ въ род ногтеваго рога, а иногда шелушится и при этомъ получаетъ чешуйчатый видъ, словно зминая шкура. Пятна эти, распространяясь все дале и дале, покрываютъ наконецъ все тло. Вмст съ этимъ, голова и лицо покрываются уродливыми пупырями, рубцами и шишками, которыя трескаются и изъязвляются; лимфатическія железа припухаютъ, отдленія кожи прекращаются, мускулы атрофируются, ноги начинаютъ пухнуть отъ отека и утолщаться бугристыми желваками до того, что становятся слонообразными; чувство осязанія въ организм притупляется, такъ что больной не ощущаетъ даже обжоговъ, ногти крошатся, слизистыя оболочки рта, носа и глазъ поражаются утолщеніями и изъязвленіями, вслдъ за которыми начинаютъ гнить гортань, кости нIоба, носовые хрящи и суставы пальцевъ, въ ранахъ заводятся черви; затмъ носъ проваливается, а суставы постепенно отпадаютъ, дыханіе становится крайне зловоннымъ, и больной чувствуетъ, что ему все боле и боле не хватаетъ воздуха. Вмст съ этимъ идетъ полное разстройство нервной системы и желудочныхъ отправленій, причемъ первое проявляется судорогами и корчами, а второе сильными запорами, и наконецъ болзнь эта всегда сопровождается лихорадкой и часто сведеніемъ конечностей и позвоночника. Но замчательне всего то, что пораженные проказой, эти смердящіе ходячіе трупы, обреченные заживо на постепенное разложеніе, могутъ жить очень долго и нердко дотягиваютъ до глубокой старости. Болзнь передается заразой отъ боле или мене продолжительной совмстной съ больнымъ жизни и поражаетъ безразлично какъ взрослыхъ, такъ и дтей, мужчинъ и женщинъ, и недаромъ зовутъ ее здсь страшнымъ наказаніемъ Божіимъ, потому что прокаженный тотчасъ же становится отверженцемъ, лишается въ обществ всхъ своихъ правъ, какъ бы умираетъ гражданскою смертью. Прозжая мимо прокаженнаго и бросая ему милостыню, мусульманинъ всегда произноситъ съ покаяннымъ вздохомъ: «тоба, тоба!» — т. е. каюсь въ грхахъ своихъ — до такой степени сильное впечатлніе, какъ бы кары небесной, производитъ одинъ видъ несчастнаго. При первыхъ признакахъ болзни, прокаженнаго тотчасъ же изгоняютъ изъ города въ особый кварталъ, за черту котораго онъ уже никогда боле не сметъ переступить. За этимъ зорко и строго наблюдаетъ постоянная стража въ устьяхъ улицъ, впадающихъ въ Гузари-Писъ, да и сами жители этого квартала весьма ревнивы къ своимъ собратамъ по несчастью. Чуть только прослышатъ они, что кто нибудь въ город заболлъ проказой, избранная депутація прокаженныхъ тотчасъ же является на границу своей территоріи и требуетъ немедленной выдачи себ такого-то на водвореніе. Часто ближайшіе родственники больнаго, изъ чувства состраданія и семейной привязанности, стараются скрыть поразившее ихъ несчастіе и держатъ больнаго гд нибудь у себя дома въ изолированномъ помщеніи, но это вообще строго преслдуется, и рдкія исключенія допускаются только въ пользу знатныхъ и богатыхъ. Въ семъ послднемъ случа депутація прокаженныхъ требуетъ за больнаго въ свою пользу ежегодный выкупъ въ размр отъ 250 до 500 тенговъ. [167]

167

Отъ 50 до 100 руб. металлическихъ.

У нихъ въ квартал есть свой выборный акъ-сакалъ (старшина) и свой казій для разбора тяжебныхъ длъ и споровъ, оба изъ числа прокаженныхъ, а также особыя мечети, мехтебы, бани и базаръ, гд обязанности муллъ, учителей, банщиковъ и торговцевъ исполняютъ сами же прокаженные.

Торговое общеніе съ городомъ происходитъ у нихъ обыкновенно такимъ образомъ, что на границ квартала въ извстное время сходятся базарные акъ-сакалы и торговые приказчики съ городскихъ базаровъ и съ базара прокаженныхъ, причемъ эти послдніе заявляютъ, что имъ нужно такихъ-то и такихъ-то продуктовъ и товаровъ въ такомъ-то количеств. Цна уже извстна, а если нтъ, то тутъ же сторговываются, и къ слдующей сходк имъ доставляется все нужное изъ города. Кром того, многіе родные и благотворители обыкновенно по четвергамъ приносятъ имъ туда подаяніе въ вид хлбныхъ лепешекъ, кебабовъ и палау, а также и старое носильное платье.

Прокаженные вообще очень заботятся о продолженіи своего потомства и потому охотно вступаютъ между собою въ бракъ. Дти, происходящія отъ такихъ браковъ, разумется, еще въ утроб матери обречены на ту же болзнь и потому, подобно своимъ родителямъ, не пользуются за чертой квартала никакими гражданскими правами. Но замчательно, что чаще всего родятся они безо всякихъ вншнихъ признаковъ болзни, которая обнаруживается у нихъ только впослдствіи, нердко уже на пятнадцатомъ и даже на восемнадцатомъ году жизни.

Впрочемъ, случаи заболванія проказой, относительно общей цифры городскаго населенія, можно назвать довольно рдкими. Несравненно боле терпитъ Бухара отъ другой, весьма распространенной здсь болзни, называемой риштой, и отъ яря-афгани, то есть афганской язвы.

Ришта является прямымъ послдствіемъ употребленія въ питье сырой воды изъ здшнихъ арыковъ и хаузовъ въ особенности и развивается преимущественно лтомъ, отъ мая до августа. По наблюденіямъ покойнаго А. П. Федченко, зародыши ришты находятся въ циклопахъ, едва замтныхъ глазу водяныхъ рачкахъ, массами водящихся въ стоячей вод. Наблюденія же доктора М. Клопотовскаго привели его къ заключенію, что ришта проникаетъ въ тло чрезъ кожу. Съ дальнйшимъ развитіемъ уже въ тл человка, ришта превращается въ длиннаго (свыше полутора аршина) тесемчатаго глиста, похожаго съ виду на отварную вермишелину, на ощупь довольно плотнаго и эластичнаго; головка у него овальная, а хвостикъ вертенообразный. Мстомъ своего пребыванія въ человческомъ организм глистъ этотъ избираетъ преимущественно ноги, но попадается и въ другихъ частяхъ тла. Гнздится онъ въ подкожной или междумускульной клтчатк, обыкновенно вытянувшись во всю свою длину или же свернувшись въ клубокъ; но въ послднемъ, боле рдкомъ случа клубокъ состоитъ изъ нсколькихъ переплетшихся между собою особей. Нердко въ человк

живетъ по нскольку особей въ различныхъ частяхъ тла, и Н. Ханыковъ приводитъ примръ одного хивинца, у котораго ихъ было сто двадцать. Присутствіе ришты обнаруживается общею опухолью пораженнаго члена, и если глисты свернулись въ клубокъ, то къ опухоли присоединяются узловатые волдыри, а надъ тмъ мстомъ, гд лежатъ ихъ головки, образуется красный нарывчатый прыщъ. Явленіе это сопровождается сильнымъ зудомъ и дерганьемъ; человкъ испытываетъ постоянный внутренній жаръ, сухость во рту и жажду, и освободить его отъ такой напасти можно не иначе, какъ только извлекши глиста совсмъ вонъ изъ тла. Мстные врачи (тебибъ) и даже цирюльники производятъ эту операцію очень искусно: когда нарывъ назрваетъ, они осторожно вскрываютъ его бритвой или ножницами и, увидвъ головку ришты, подпускаютъ подъ нея маленькій крючечекъ, съ помощью коего и вытягиваютъ ее пальцами наружу. Тогда головка ущемляется между двумя деревянными спичками, которыя затмъ накрпко связываются между собою ниткой или шелковинкой. Если же головка не найдена, то можно ущемить между спичками и тло, просунувъ подъ него одну изъ таковыхъ, и разъ все это продлано, начинается самая трудная часть операціи, состоящая въ томъ, что тебибъ осторожно и постепенно вытягиваетъ глиста наружу, наматывая его на спички какъ на катушку, а его помощникъ медленно третъ, нажимая ладонью, вдоль пораженнаго члена по направленію къ ранк, чтобы подгонять ришту къ выходу. Если глистъ наматывается легко, то все дло кончается въ нсколько минутъ, и тогда остается лишь заживить ранку. Но если онъ идетъ очень туго или вовсе не подается впередъ, тогда операцію на нкоторое время прекращаютъ, оставляя вымотанную часть ришты на спичкахъ, которыя забинтовываются на пораженномъ член до другаго раза. Операція наматыванія требуетъ большой осторожности и сноровки, потому что при своей эластичности тесьма ришты легко можетъ оборваться, и тогда больному бда. Тутъ уже начинаются серьезныя страданія на всю жизнь, иногда и со смертельнымъ исходомъ, вслдствіе того, что тло ришты разлагается и производитъ злокачественное нагноеніе въ занимаемомъ имъ канал. Страданія эти выражаются опухолями и сильною ломотой въ костяхъ, въ особенности въ тхъ случаяхъ, когда тло глиста проходило между сочлененіями или въ непосредственномъ сосдств съ ними. Еще хуже бываетъ, когда головка остается въ человк. Тогда, сохраняя въ себ достаточно жизненности, потерпвшій паразитъ немедленно ищетъ себ другаго мста и забирается куда нибудь поглубже, внутрь организма, откуда его уже невозможно вытянуть. Тамъ онъ отростаетъ снова, поражая своимъ прикосновеніемъ жилы и нервы, вслдствіе чего у больнаго сводитъ руки и ноги, которыя посл того начинаютъ сохнуть, и человкъ либо остается на всю жизнь калкой, либа умираетъ отъ истощенія. Бухарцы приписываютъ эту болзнь исключительно вод своихъ арыковъ и хаузовъ и потому стараются употреблять ее только прокипяченую; въ сыромъ же вид она опасна настолько, что фрукты, обмытыя ею, нердко служатъ причиной заболванія.

Въ той же хаузной вод кроется причина и другой общераспространенной въ Средней Азіи язвы, которую бухарцы называютъ афганскою, а русскіе сартовскою болзнью, и которая иначе еще называется пша-хурда, то есть злая или дкая муха. Рдкій человкъ въ Бухар избжалъ этой неопрятной и продолжительной болзни, которая. боле всего случается въ дтств, поражая преимущественно лицо и руки. Длается она, повидимому, безъ всякой замтной причины: просто образуется на лбу или на щек розоватое пятно, постепенно принимающее боле сильную окраску до сине-багровой включительно. Пятно это оплотняется и становится узловатымъ, а затмъ на немъ открывается мокрая язва. Иногда простой царапины или нечаянно сорваннаго прыщика на лиц бываетъ достаточно, чтобы такая ничтожная ранка перешла вскор въ яря-афгани. Болзнь, если ее предоставить самой себ, обыкновенно длится боле года, иногда даже до двухъ лтъ, и потомъ проходитъ сама собою, но, къ сожалнію, навсегда оставляетъ по себ довольно глубокій шрамъ, нердко безобразящій очень красивыя лица. Сарты лечатъ ее вытравливаніемъ посредствомъ дкой мази, составленной изъ мднаго купороса, уксуса и меда. М. А. Терентьевъ [168] полагаетъ, что названія яря-афгани и пша-хурда указываютъ только на попытку объяснить происхожденіе болзни, но что во всякомъ случа, гд бы ни была ея родина, это есть одинъ изъ видовъ лепры (проказы), который распространяется по арыкамъ. «Вода, говоритъ онъ, проходя чрезъ весь городъ и омывая на каждомъ двор всякіе секреты, несетъ ихъ дале и,' чистая на видъ, заражаетъ употребляющихъ ее для умыванія». И дйствительно, язва эта боле всего развивается на лиц и рукахъ, какъ на наиболе омываемыхъ частяхъ тла.

168

Матеріалы для статистики Туркестанскаго края, т. II, 113.

Въ заключеніе должно упомянуть еще объ одной мстной болзни, которая лтомъ особенно поражаетъ новопрізжихъ и состоитъ въ томъ, что больной, не чувствуя нигд ни малйшей боли, впадаетъ въ общее разслабленіе, становится до крайности вялымъ, сонливымъ, самая легкая работа возбуждаетъ въ немъ величайшее отвращеніе, аппетитъ пропадаетъ, каждое движеніе становится. въ тягость. При стараніи пересилить себя и не спать, съ больнымъ длаются обмороки; неодолимая спячка овладваетъ имъ все больше и больше, пока наконецъ не переходитъ въ смерть. Способъ леченія только одинъ: немедленное бгство изъ Бухары куда-нибудь подальше, въ горы, гд воздухъ свжъ и не такъ жарко. Мстное названіе этой болзни представляетъ довольно любопытное тождество съ однимъ изъ нашихъ народныхъ кушаній: называется она лапшой.

* * *

Хотлось намъ осмотрть дворецъ, его внутреннее расположеніе, его залы и убранство, вообще видть обстановку, въ какой обыкновенно живетъ его высокостепенство, но пристава возразили, что безъ особаго разршенія хазрета сдлать этого никакъ невозможно. Желали мы также видть Зинданъ (тюрьму) и Кана-хане — знаменитый клоповникъ, но пристава и отъ этого уклонились, сославшись на необходимость опять же особаго разршенія, а эсаулъ-баши при этомъ простосердечно приняіся даже уврять, что тамъ, ей-ей, нтъ ровно ничего хорошаго и смотрть совсмъ не на что, одна гнусность, преступники и мошенники, которые вполн заслужили свою участь, и только! «И что, молъ, за охота порядочнымъ людямъ омрачать свои благородные мозги не то что зрлищемъ, а даже одною мыслью о такой мерзости!»

Замтили мы также, что сегодня пристава наши старательно объзжаютъ регистанъ и вообще мстность около урды, каждый разъ сворачивая на кружные пути, вмсто того, чтобы прохать иногда кратчайшимъ, прямо чрезъ площадь. И когда ихъ спрашивали, отчего-де не демъ прямою дорогой, то они либо отмалчивались, какъ бы не замтивъ вопроса, либо вскользь бросали отвтъ, что такъ лучше.

— А знаете причину? обратился ко мн маіоръ Байтоовъ: тамъ у нихъ сегодня, я слышалъ, кому-то голову рзали, а по здшнему закону трупъ казненнаго долженъ пролежать на площади не мене какъ до заката солнца. Поэтому они и объзжаютъ регистанъ, не желая, вроятно, чтобы мы видли такое зрлище.