В гостях у эмира Бухарского
Шрифт:
И ничто же сумняся, отъ чистаго сердца казаки положили каждый по серебряной тенг, — нужды нтъ что святой бусурманскій.
Покинувъ мстечко Бугуеддннъ, мы съхались съ остальными членами посольства уже за четыре таша (32 версты) отъ Бухары, въ кишлак Куюкъ-Мазаръ, гд былъ приготовленъ намъ завтракъ.
Ужасно много эти бухарцы готовятъ для насъ всякихъ кушаньевъ! Садимся мы за столъ только впятеромъ, а у нихъ настряпано каждый разъ человкъ на пятьдесятъ, по крайней мр, не считая достархана и того, что наготовлено для конвоя и прислуги. Подаютъ множество всякихъ сндей, — правда, очень вкусныхъ, — причемъ вс блюда и миски переполнены до невозможности. Вс эти кавардаки, кебабы и палау навалены на нихъ не иначе какъ грудами, цлою горой, и все это ужасно жирно, нарзано громадными кусками и плаваетъ въ растопленномъ курдючномъ сал. Каждый разъ идетъ цлая процессія слугъ и вноситъ вс блюда сразу, загромождаетъ ими сплошь весь столъ, такъ что одно приходится вкривь и вкось на другомъ; густой, топленый жиръ поэтому проливается чрезъ края блюдъ, течетъ по скатерти, каплетъ на дорогой коверъ и стынетъ, и вновь наплываетъ цлыми слоями и вновь стынетъ. Пока вы дите что нибудь одно, остальное все уже застыло на мороз,
У князя взятъ съ собою свой поваръ, и мы пытались было — нельзя ли приспособить его, чтобы готовилъ намъ по-русски то, къ чему мы привыкли, но оказалось нельзя: обижаются, — «наши, молъ, повара не хуже готовятъ, притомъ мы де назначили вамъ лучшихъ поваровъ, знатоковъ своего дла, такъ ужъ кушайте пожалуйста и не мудрите, а то вы этимъ нарушите законы нашего гостепріимства и опечалите сердце хазрета, который будетъ думать, что не угодилъ вамъ.» Ну, и ничего не подлаешь!
Князь въ этотъ день продолжалъ путешествіе верхомъ, я же посл завтрака похалъ впередъ одинъ въ коляск. Страна, по которой халъ я, населена густо. Все время вдоль пути тянется въ садахъ рядъ кишлаковъ и хуторовъ, перемежающихся полосами огороженныхъ плантацій, клеверныхъ лужаекъ и пашень. У жилыхъ мстъ, на улицахъ везд отмнная чистота, все прибрано, вычищено, подметено, — быть можетъ потому, что сегодня пятница. Вроятно по этой же причин встрчалось на улицахъ и при дорог много незанятаго народа, исключительно мужчинъ. Собираются они кучками человкъ въ двадцать, въ пятьдесятъ, и тихо прогуливаются по своему околодку, или сидятъ, разговаривая между собою, на какомъ нибудь придорожномъ бугорк, либо на перекрестк, либо надъ арыкомъ подъ группой старорослыхъ деревьевъ. Не мало такихъ же кучекъ располагается и около лавочекъ съ сушенымъ урюкомъ и фисташками, гд надъ входомъ подвшены оплетенныя лыкомъ большія, сладкія дыни и вяленый виноградъ, и около сельскихъ чайныхъ, гд на первомъ план непремнно представительствуетъ блестяще вычищенный, пузатый, русскій самоваръ. Многіе предаются при этомъ любимйшей здшней игр — бою перепеловъ, причемъ зрители держатъ пари за того или другаго бойца. Этихъ птицъ такъ ужъ нарочно къ тому и воспитываютъ, и холятъ, и пріучаютъ, и рдкій мальчуганъ выходитъ въ праздникъ на улицу безъ собственнаго ручнаго перепела за пазухой. Тамъ, за пазухой, обыкновенное мсто ихъ пребыванія вн домашней клтки. Многіе взрослые любители, увлекаясь примромъ подростковъ, выносятъ и своихъ перепеловъ, и тогда игра начинается уже въ серіозное: въ ставку идутъ не пулы, а тенги и коканы. [175] Сельскій народъ одтъ безъ роскоши, но вообще очень чисто и отличается своимъ степеннымъ видомъ. Нердко отцы, гуляя по улиц, исполняютъ обязанности нянекъ, держа на рукахъ маленькихъ закутанныхъ дтей, преимущественно двочекъ, съ разрисованными бровями, а женщинъ почти совсмъ не видно. Встртилось по дорог нсколько верблюжьихъ каравановъ: позвякивая колокольцами и бубенцами, идутъ себ неторопливо, гуськомъ изъ Россіи въ Бухару, и предъ каждымъ непремнно детъ на маленькомъ добродушномъ ослик самъ караванъ-баши, чуть не касаясь до земли болтающимися ногами. Иногда, впрочемъ, вмсто ослика идетъ подъ нимъ лохматая киргизская лошадь.
175
Кокандская серебряная монета, по всу нсколько мене тенги, но принимаемая у насъ въ равной съ нею цн. Бухарцы же считаютъ коканъ смотря по всу и достоинству металла, отъ 15 до 20 копекъ. Надпись на монет гласитъ что она чеканена «въ очаровательномъ Коканд» (Коканди лятифъ), какъ надпись на тенгахъ свидтельствуетъ, что он выпущены въ свтъ «въ Бухар благороднйшей» (Бухари шерифъ).
Около селеній, время отъ времени, попадались намъ особаго рода курганы, которые можно назвать молотильными, такъ какъ служатъ они мстнымъ жителямъ для обмолачиванія пшеницы. Къ этому назначенію приспособляются обыкновенно древніе могильные курганы изъ наиболе высокихъ, находящіеся по возможности среди самыхъ пашень, чтобы недалеко было таскать снопы. Избирается же для молотьбы вершина кургана, какъ мсто боле возвышенное и потому боле доступное правильному току втра, который легче относилъ бы отбиваемую отъ зерна шелуху и солому (саманъ). Для того, чтобы приготовить себ такой курганъ, жители того или другаго кишлака сообща сносятъ вс неровности на его вершин, разравниваютъ ее въ совершенно горизонтальную площадку и для большей прочности хорошенько утрамбовываютъ, постепенно и ровно поливая водой, чтобы на ея глинистой почв, подъ дйствіемъ солнечныхъ лучей, образовалась совершенно твердая и достаточно толстая корка, на которой удобне молотить. Скаты кургана, обращенные къ югу и юго-западу, срзаются отъ подошвы и до края площадки, такъ что съ этой стороны образуется отвсный обрывъ, и длается это да того, чтобы при господствующихъ здсь сверныхъ и сверо-восточныхъ втрахъ саманъ не разносился по полю, а падалъ на подвтреную сторону въ одну кучу. [176] Отъ сверной же и восточной стороны иногда, смотря по надобности, разравниваются всходныя тропы, чтобъ ишакамъ, нагруженнымъ снопами, легче было взбираться на молотильную площадку. Сорныя растенія и кусты со всей поверхности кургана или начисто выжигаются, или выдергиваются, чтобы въ ихъ вткахъ и сучьяхъ не застрявала и такимъ образомъ не пропадала напрасно солома: здсь все иметъ свою цну въ хозяйств и все пригодно для той или другой надобности. Въ центр площадки вбивается колъ, къ которому во время молотьбы привязываются на чумбурахъ нсколько паръ воловъ (для обмолачиванія ихъ гоняютъ
176
Этотъ матеріалъ подбавляется здсь иногда въ пищу скоту, если зимой не хватитъ клеверу, но главнйшимъ образомъ, смшанный съ глиной, употребляется для выддки сырцовыхъ кирпичей.
На пути прохали чрезъ большое мстечко Пангадъ, [177] съ весьма оживленнымъ крытымъ базаромъ. Немного въ сторон отъ дороги, среди садовъ, возвышается въ томъ же мстечк красная кирпичная мечеть, увнчанная большимъ куполомъ, а рядомъ съ ней стоитъ высокій минаретъ оригинальной формы, нсколько въ род извстной башни Сераскиріата въ Стамбул. По наружнымъ карнизамъ и поясамъ этой мечети и минарета идутъ крупные рельефные узоры «городками», составленные изъ красныхъ же кирпичныхъ плитокъ. Въ общемъ пейзажъ довольно красивъ и оригиналенъ.
177
На нашей карт Тамахабъ.
На ночлегъ прибыли въ шестомъ часу вечера въ большое базарное мстечко Бустанъ, въ трехъ ташахъ пути отъ Куюкъ-Мазара. Въ этотъ день прохали мы съ небольшимъ семь ташей (49 верстъ) и все по густо и широко заселенной мстности. Дорога все время идетъ людными селеніями и большими садами, гд нердко очень съуживается и перескается арыками, чрезъ которые, впрочемъ, большею частію устроены жердяные мостики, покрытые хворостомъ, камышемъ и землей. На завтра до города Керлине остается четыре таша.
Бустанъ славится у бухарцевъ своими искусными плясунами батчами; поэтому сопровождавшіе насъ пристава не упустили, конечно, удобнаго случая задать себ «баземъ», подъ благовиднымъ предлогомъ доставить развлеченіе посольству. Словомъ баземъ или базимъ обозначается здсь либо вообще кутежъ, либо праздничное удовольствіе, развлеченіе, вечернее собраніе въ дружеской компаніи, сопровождаемое угощеніями, пніемъ и плясками батчей. Пристава, при содйствіи мстнаго начальства и почетныхъ лицъ, устроили это вечеромъ въ большой цвтной палатк, растянутой на выходившей во дворъ террас, для того, чтобы сдлать предстоящій праздникъ недоступнымъ толп постороннихъ зрителей, такъ какъ иначе это былъ бы уже не баземъ, а томаша, публичное зрлище. Волей-неволей пришлось сидть и глядть, потому что пристава принялись уврять, будто мстные акъ-саяки [178] устраиваютъ баземъ именно ради посольства, желая этимъ оказать намъ свое любезное вниманіе и гостепріимный почетъ, а потому-де еслибы мы отказались отъ зрлища, то этимъ нанесли бы инъ большую обиду. Палатка внутри была освщена нсколькими фонарями, да кром того пять-шесть челядинцевъ держали въ рукахъ пучки зажженныхъ сальныхъ свчъ, каждая по крайней мр вершокъ въ діаметр.
178
Акъ-саякъ въ буквальномъ смысл значитъ блая кость, то есть родовитый человкъ, почетное лицо. Такъ вообще называются сеиды, ходжи; люди чиновные и вліятельные, образованные и богатые въ отличіе отъ кара-саяковъ или черной кости, то есть простонародной черни. У киргизовъ акъ-саяками называются ихъ дворяне, члены султанскихъ родовъ, но какъ у нихъ, такъ и у сартовъ названіе это употребляется лишь въ просторчіи.
Когда мы вышли на террасу, тамъ собрались уже вс мстные акъ-саяки, въ числ около десяти или двнадцати человкъ, въ нарядныхъ мховыхъ халатахъ (пустунъ), крытыхъ либо тонкимъ сукномъ, либо яркоцвтными шелковыми матеріями. На боле важныхъ и зажиточныхъ было надто даже по нскольку халатовъ, а потомъ уже поверхъ всего — пустунъ. Въ дальнемъ углу семь батчей сидли отдльно отъ остальной публики, спиной къ зрителямъ, собравшись въ свой особый кружокъ, и занимались чаепитіемъ, ни на кого не обращая ни малйшаго внимавія.
Мстный амлякдаръ, рейсъ, акъ-сакалы и акъ-саяки встали намъ навстрчу, и каждый, бормоча какое-то привтствіе, сначала протягивалъ намъ руку, а потомъ сейчасъ же съ поклономъ проводилъ обими ладонями по своимъ щекамъ и бород въ знакъ почтенія. Пришлось совершить всмъ поочередно дружеское рукопожатіе, и затмъ насъ пригласили ссть на путешествующіе съ нами кресла и стулья, разставленные въ рядъ въ глубин палатки.
Подали чай и достарханныя угощенія: яичные блки, взбитые съ мелкимъ сахаромъ, халву изъ кунджутнаго смени, мучнисто-хрупкія сахарныя колечки (парварда), обсахаренныя фисташки (руста) и фисташки каленыя, мелкіе шарики, называемые богарсакъ — нчто въ род пышекъ величиной съ горошину, и россійскіе леденцы съ билетиками: «Мила ты мн, мила вкъ будешь и была» и т. п.
Вначал все шло очень чинно и даже натянуто, какъ требуютъ того условія мстнаго этикета. Вс хранили самый серіозный видъ и больше все помалчивали или перекидывались сосдъ съ сосдомъ словомъ, другимъ, тише чмъ вполголоса. Наши амфитріоны съ важностью услись на ковр vis-a-vis одинъ по правую, другой по лвую руку отъ нашихъ стульевъ, а поpади ихъ у стнъ стали челядинцы съ пучками горящихъ, свчъ, отъ которыхъ, благодаря оплывающему салу, не мало страдали не только ковры, но и спины иныхъ нарядныхъ халатовъ. Впрочемъ, это такая мелочь, на которую порядочный человкъ не долженъ здсь обращать никакого вниманія, а то, пожалуй, другіе могутъ подумать, что ему какого нибудь халата жалко!
Но вотъ, съ низкими поклонами вошли одинъ за другимъ четыре бубенщика (дангарачи) и услись на коврик вс рядомъ, впереди кучки батчей. Предъ ними тотчасъ же поставили плоскую круглую жаровню съ раскаленными угольями, и дангарачи поочередно подержали и расправили надъ горячимъ паромъ свои бубны для большей звучности. Ихъ баши (старшій) медленными ударами пальцевъ о бубенъ далъ знать, что музыка готова къ дйствію. Но батчи, повидимому, пропустили это мимо ушей и продолжали заниматься своими собственными разговорами и угощеніями.