В гостях у турок
Шрифт:
— Такъ какъ-же можно напиваться на такой дорог, гд разбойники даже позда останавливаютъ!
— Да не напиваться, а выпить на прощанье. Вдь въ Турцію демъ. А въ Турціи ужъ аминь насчетъ вина. Тамъ оно и по магометанскому закону запрещено.
— Безстыдный ты человкъ! воскликнула Глафира Семеновна и отвернулась отъ мужа.
— И знаете, кто здсь главный скупщикъ лсовъ на срубъ? продолжалъ прокуроръ, чтобы замять начинающуюся ссору между мужемъ и женой. — Знаменитый еврей баронъ Гиршъ, устроитель Аргентинской колоніи для
Поздъ отходилъ изъ Бловы. Прокуроръ продолжалъ:
— Черезъ полчаса будетъ станція Татаръ-Басаржикъ. Перемна поздной прислуги. Турецкая прислуга замнитъ болгарскую.
— Какъ? И разговоръ ужъ будетъ по-турецки? спросила Глафира Семеновна.
— Нтъ. Большинство говоритъ по-французски и по-болгарски. Отъ станціи Басаржикъ вплоть до Константинополя будете слышать французскій языкъ. Вплоть до Басаржика лсная мстность и область лсной торговли, а посл Басаржика начнется область винодлія и рисовыхъ полей.
— Ну, вотъ какъ ни выпить винца, прозжая область винодлія! сказалъ Николай Ивановичъ и улыбнулся. — Нельзя-же такъ игнорировать мстности.
Глафира Семеновна сидла, молча, отвернувшись къ окну, и смотрла на мелькавшія мимо болгарскія деревеньки, пріютившіяся въ лсистой мстности, очень смахивающія по своей близн на наши степныя малороссійскія деревни. Дорога спустилась уже къ подошв горъ, и снгъ, въ изобиліи бывшій на горахъ, исчезъ.
Николаю Ивановичу очень хотлось выпить, чтобъ поправить голову, но онъ боялся жены и заискивающе началъ подговариваться насчетъ выпивки.
— Теперь на прощанье можно выпить чего нибудь самаго легенькаго, такъ чтобы и жена могла вмст съ нами… сказалъ онъ.
— Не стану я пить, ничего не стану, отрзала Глафира Семеновна.
— Выпьешь, полъ-стаканчика-то выпьешь за господина прокурора, продолжалъ Николай Ивановичъ. — У меня даже явилась мысль соорудить крушонъ. Шампанское у насъ есть, блое вино есть, апельсины и лимоны имются, вотъ мы это все и смшаемъ вмст.
— Гмъ… Вкусно… произнесъ прокуроръ, улыбнувшись и облизываясь. — А въ чемъ смшаете-то?
— А угадайте! Голь на выдумки хитра, и я придумалъ, подмигнулъ Николай Ивановичъ. — Ну-ка, ну-ка? Я васъ еще помучаю.
— Въ стаканахъ?
— Какой-же смыслъ въ стаканахъ? Тогда это будетъ не крушонъ. А я крушонъ сдлаю, настоящій крушонъ. Въ Москв-то вдь вы живали?
— Живалъ, отвтилъ прокуроръ. — Въ гимназіи въ Москв учился и университетскій курсъ по юридическому факультету проходилъ.
— Ну, такъ въ Москв въ трактирахъ, изъ чего купцы пьютъ вино на первой недл великаго поста, чтобъ не зазорно было пить передъ посторонними? задалъ вопросъ Николай Ивановичъ.
— Ей-Богу, не знаю, отрицательно покачалъ головой прокуроръ.
— Изъ чайниковъ, милый человкъ, изъ
— Дйствительно, изобртательность богатая. Да вы, мой милйшій, нчто въ род изобртателя Эдиссона! воскликнулъ прокуроръ.
— О, въ нужд русскій человкъ изобртатель лучше всякаго Эдиссона! похвалялся Николай Ивановичъ. — Глафирушка, наржъ-ка намъ апельсиновъ въ чайникъ, обратился онъ къ жен.
— Не стану я ничего рзать! Ржте сами! огрызнулась Глафира Семеновна. — У меня голова болитъ.
— Нервы… пояснилъ Николай Ивановичъ. — А ужъ когда нервы, тутъ значитъ закусила удила и ничего съ ней не подлаешь.
— Не хотите-ли антиперину? У меня есть нсколько порошковъ, предложилъ прокуроръ.
— Не надо… А впрочемъ, дайте…
Прокуроръ тотчасъ-же досталъ изъ своей сумки порошокъ. Глафира Семеновна выпила порошокъ съ блымъ виномъ. Порошокъ этотъ хорошо на нее подйствовалъ и отчасти подкупилъ ее. Она достала пару апельсиновъ, ножъ и принялась ихъ рзать, опуская ломти въ металлическій чайникъ.
— Ай да жена у меня! Что за милая у меня жена! разхваливалъ ее Николай Ивановичъ — какъ прідемъ въ Константинополь, сейчасъ-же куплю ей вышитые золотомъ турецкіе туфли и турецкую шаль!
— Какъ это глупо! пробормотала Глафира Семеновна.
Прохали давно уже небольшую станцію Сарембей и приближались къ Татаръ Басаржику. Лса стали рдть и исчезли. Открылась равнина въ горахъ и въ дали на холм виднлся блый городъ съ высокими каменными минаретами, упирающимися въ небо. Извиваясь синей лентой, протекала у подножія холма рка Марица. Поздъ сталъ загибать къ городу.
— Здсь начинается область винодлія-то? спросилъ прокурора Николай Ивановичъ, когда поздъ остановился на станціи Татаръ-Басаржикъ.
— Нтъ, здсь все еще область лсной торговли. Тутъ находится громадная контора французскаго общества разработки лсныхъ и горныхъ продуктовъ; за Басаржикомъ, когда мы начнемъ огибать вонъ ту гору, увидимъ опять лса, спускающіеся съ горъ, а за лсами вы увидите виноградники. Я скажу, когда область винодлія начнется.
— Ну, такъ я тамъ и открою бутылку. А теперь только смолку собью.
И Николай Ивановичъ принялся отбивать на бумагу смолку отъ шампанской бутылки.
Поздъ пріхалъ на станцію Татаръ-Басаржикъ, постоялъ тамъ минутъ пить и помчался дальше.
Дйствительно, на горахъ опять засинли хвойные лса. Перескли горную рчку, которую прокуроръ назвалъ Кришмой, перескли вторую — Деймейдеру рку.
— Сплавныя рки и об въ Марицу вливаются, пояснилъ прокуроръ. — По нимъ сплавляютъ лсъ.
Поздъ мчался у подножія горъ. На нижнихъ склонахъ лсъ началъ рдть и дйствительно начались виноградники.