В исключительных обстоятельствах
Шрифт:
— Слышите?
— Да, Исидзима-сан. Это моторы самолета. По-моему, «Дуглас»?
— Цутаки-сан. Утром я был убежден, что этот самолет прислан сюда с вашего ведома.
— И что же?
— Я разубедился в этом.
— Когда?
— Сразу же после утреннего разговора с генералом Исидо.
— Любопытно — что же он вам сказал?
Любое неточное слово в этом разговоре могло насторожить контрразведчика. Поэтому Исидзима должен был говорить почти правду,
— Он сказал, что боится участи генерала Отимия. И попросил помочь ему совершить побег на самолете, который он вызвал.
— Интересно. Куда же уважаемый Исидо-сан хотел сбежать?
— В одну из нейтральных стран.
Цутаки некоторое время разглядывал стол. Наконец поднял голову:
— А вы?
— Сначала я согласился.
— А потом передумали?
— Да, Цутаки-сан. Я передумал.
Он встретился с майором взглядом и легко выдержал его.
— Почему?
— Видите ли, Цутаки-сан, это «почему» связано со второй частью нашего разговора.
— Что еще за вторая часть?
— Цутаки-сан, давайте отбросим громкие фразы. Вы согласны на откровенный разговор?
Он совсем не так прост, как, скажем, генерал Исидо. Его не возьмешь на показную искренность. Нужны поступки.
Цутаки усмехнулся:
— Хорошо, — ответил он, не то соглашаясь на откровенность, не то лишь занимая выжидательную позицию.
Но Исидзима решился:
— Война кончилась. Япония потерпела поражение.
Глаза Цутаки ушли в сторону.
— Я уверен, конечно, что Японию не сломить, — тут же поправился директор отеля. — Она воспрянет, возродится. Но сейчас капитуляция — вопрос дней, а может быть, часов. И нам, тем, от кого, может быть, зависит будущая судьба страны, надо скрыться. Мы не должны позволить уничтожить себя хотя бы для того, чтобы в будущем помочь ее возрождению. Вы согласны?
Майор молчал, не решаясь высказать вслух очевидное.
— Так вы согласны? Это очень важно, Цутаки-сан.
— Допустим, — выдавил он.
— Я очень рад, что вы почти согласились со мной. Еще раз повторяю: я иду на большую откровенность и взамен прошу от вас такой же откровенности и помощи.
— В чем же может выразиться ваша откровенность?
— Сейчас увидите.
Он придвинул и раскрыл одну из коробочек. Камни, оттененные черным деревом, щедро отозвались на свет лампы.
— За время войны мне удалось скопить некоторое состояние и превратить его в камни. Вы разбираетесь в бриллиантах, Цутаки-сан?
Вопрос был лишним, так как майор не отрываясь смотрел на камни.
— Судя по всему, вы понимаете в них толк. Прошу
Цутаки пересилил себя, отвел взгляд от камней, вздохнул. Теперь надо следить за его рукой. Она может в любой момент потянуться к брюкам, к внутреннему карману.
— Цутаки-сан. Я предлагаю вам половинную долю моих нескольких миллионов.
Цутаки взглянул ему в глаза.
— Да, Цутаки-сан, вы можете с настороженностью отнестись к моему предложению. Но попробую объяснить, почему я это делаю.
— Я слушаю.
Цутаки серьезен. Это очень важно. Значит, он раздумывает, а это уже хорошо.
— Сейчас, когда все разваливается, вы — один из немногих сильных людей государства.
Он напряжен. Конечно, главное для него сейчас — черная коробочка. Если это действительно так, то это почти успех.
— В союзе с вами мы можем выбраться в любую нейтральную страну, чтобы переждать там трудные времена. По зрелом размышлении, я понял, что могу это сделать только с вами. С вами, а не с генералом Исидо.
Цутаки молчал, поощряя его тем самым к разговору.
— Я ведь не мальчик, уважаемый Цутаки-сан, и понимаю, что Исидо обречен. Он был обречен с самого начала. Я делал ставку какое-то время на него. Но в конце концов понял, что сейчас он — ничто. Я знаю, уважаемый Цутаки-сан, что вы контролируете каждый его шаг. Согласитесь: связываться с обреченным с моей стороны было бы недальновидным.
— И что же вы сделали?
— Я откупился от него и сказал, что присоединюсь к нему позже. Мне совсем не хочется лететь в одном самолете с потенциальным мертвецом. Поэтому я спрашиваю вас — вы согласны на мое предложение?
— Исидзима-сан. Вы ставите меня перед очень серьезным выбором. Я должен подумать.
— Генерал Исидо отвечает за нашу агентурную сеть в Юго-Западной Азии, так, по крайней мере, он мне сказал. И предложил в обмен на соответствующий эквивалент воспользоваться помощью этой агентуры.
— Вы отказались?
— Я решил ставить на вас.
— Вы говорите откупились?
— Да. За задаток, который я должен ему сейчас передать, генерал обещал ждать меня там, где он обоснуется, и подготовить прием. Он даже дал мне два адреса.
— Интересно, — Цутаки улыбнулся. — Вы помните их?
— Манила, авенида Кейсон, сорок пять. Бангкок, Хамапурароуд, четырнадцать:
Адреса были подлинными. Цутаки наверняка знал эти адреса, хотя вид у него был совершенно бесстрастный. Однако не зря же он переспросил об откупе. Его интересовала сумма. Исидзима замолчал, ожидая вопроса.