В капкане у зверя
Шрифт:
Тихий стук в окно выдернул Аню из оцепенения. Она вздрогнула и снизу вверх взглянула на стоящего снаружи мужчину. Он недовольно хмурился и поджимал губы, как будто Аня была кошкой, испортившей его любимые туфли. Ох, ну что еще?! Аня опустила стекло. Ее пронзил гневный взгляд из-под рыжеватых бровей. Незнакомец выглядел одновременно и рассерженным, и напуганным. Он резко нагнулся и без предисловий пробасил:
— Вы в курсе, что у вас бензобак течет?! Весь бензин уже на асфальте! И под моей машиной, между прочим!
Этого еще не хватало…
— Вы думаете что-то делать? Или собираетесь и дальше так сидеть?!
Аня тяжело вздохнула, пока мужик продолжал возмущаться:
— Покупают козлы бабам своим права и тачки… А
Аня выбралась наружу, едва стоя на ногах от усталости. Она почти не спала, не ела, и дикое напряжение последних дней сковывало мышцы тяжелыми цепями. Виски начали пульсировать болью, по затылку будто стучали молотком. Аня не выдержала:
— Не кричите вы так.
Она прошла за нервным мужиком, ежась на зябком ветру. Когда уже придет настоящее лето? Может хоть оно прогонит холод из груди? Аня наклонилась рассматривая серый асфальт. Никакого бензина, ни капли. Она удивленно обернулась, но почувствовала только несколько пар рук, вцепившихся в нее. Сильные пальцы впились в плечи. Аня едва удержалась на ногах, когда ее грубо куда-то потащили. Волосы упали на глаза, закрывая обзор. Она собралась закричать, но уже знакомый голос холодно прошептал:
— Не советую открывать рот, если не хотите загреметь на пару лет за угон.
Аня попыталась вырваться, но ее дернули в сторону. Кое-как ей удалось откинуть волосы назад. Два здоровенных амбала тащили ее к черному внедорожнику.
— Я ничего не угоняла! — Аня дернулась, но добилась лишь того, что ее быстрее поволокли к машине. — Отпустите меня немедленно!
Выманивший ее придурок, открыл дверь внедорожника, и амбалы впихнули Аню в просторный салон. Один тут же сел справа от нее, второй плюхнулся рядом с водителем, а придурок, судя по всему, главный, устроился слева. Ей перекрыли все выходы. Впрочем, она и так не вырвалась бы. Аня поняла, что ее захлестнуло равнодушие. Ей было абсолютно все равно, чем это может закончиться. Мелькнула мысль: нужно было кричать. Но в городе, где она была не нужна даже собственной матери, ей бы вряд ли кто-то помог. Кричи — не кричи, никому нет дела до ее проблем. Ей почему-то даже не было страшно. Наверное, страх придет потом. Когда она осознает, что происходит. А сейчас она слишком устала. Аня откинула голову назад и посмотрела на главаря. Ему было около сорока. Мощный, спортивный. Темные волосы с рыжеватым отливом коротко подстрижены. Аня прищурилась. Уже знакомый хищный профиль. Те же резкие выразительные черты лица, что и у Артура, Стаса и… Давида. Как будто все они были родственниками. Теперь она видела странное сходство, которое раньше игнорировала. Аня почти не сомневалась: он тоже умеет превращаться в волка. А значит сбежать еще меньше шансов. В странном оцепенении Аня уставилась в одну точку и тихо спросила:
— Что вам от меня надо?
Кажется они не ожидали, что она посмеет открыть рот. Водитель и двое похитителей окинули ее удивленными взглядами. Их главарь нахмурился, будто увидел говорящую букашку, почесал щеку и быстро отвернулся, уткнувшись в телефон. Мудак! Аня с ненавистью разглядывала его хищный профиль. Почти наверняка он был прихвостнем Давида. Интересно, он им рассказал, как она заехала ему по носу? Или умолчал «пикантную подробность»? Аж четверых за ней послал. Аня предприняла еще одну попытку:
— Машина у вас. Я с ней ничего не сделала, она в целости и сохранности. Вас ведь это беспокоило? Зачем еще я нужна?
Главарь снова повернулся к ней. Разбить бы и ему нос! Козел! Пялится так, будто она действительно говорящее насекомое. Она встретила его взгляд, представляя, как ломает ему нос, как темная тягучая кровь вырывается наружу. Аня непроизвольно сжала кулак. Когда она успела стать жестокой? Она снова и снова задавала себе этот вопрос, но не находила ответа. Где была та грань, которую она переступила?
— Давид Александрович, она с нами…
Аня вздрогнула. Главарь держал телефон и сосредоточенно вслушивался в едва слышную речь. Давид Александрович… Еще бы! Она еще сомневалась. Никому до нее нет дела. Давид Александрович, можно сказать, оказал ей честь, похитив. Главарь вдруг сунул ей свой телефон. Аня удивленно подняла брови, на что он мрачно буркнул:
— Просит вас.
Аня сложила руки на груди и громко, чтобы наверняка услышали на другом конце провода, проговорила:
— Пусть идет нахрен со своими просьбами.
Лица похитителей вытянулись. Главарь странно дернулся и побледнел. Сидящий справа от Ани амбал отчетливо пробормотал: «Дура». Даже водитель обернулся и окинул Аню взглядом, в котором смешались жалость и презрение. Отчетливо было слышно, как Давид рассмеялся. В этом снисходительном смехе звучало урчание зверя, угрожающие перекаты неминуемой грозы. Как будто раскаты грома в отдалении. Вот он еще неведомо где, далеко за горами, но когда достигнет места назначения, обретет невиданную мощь. Ане стало страшно от его смеха. И в то же время… Живот сжался от предвкушения, а кожа покрылась мурашками. Главарь быстро приложил телефон к уху и затараторил извинения, но через несколько секунд прижал его к Ане. Она постаралась отодвинуться, но врезалась в локоть «соседа» справа. Пришлось подчиниться. Голос Давида был вкрадчивым и от этого еще более жутким. Тягучие нотки угрозы послали дрожь по спине:
— Ты помнишь, что я обещал за каждый удар? Побег приравнивается к десяти.
Он на мгновение замолчал, словно знал, что внутри Ани сейчас разливается обжигающая лава из страха и предвкушения. Она закусила губу, пытаясь сдержать стон и выровнять сбившееся дыхание, а Давид продолжил уже совершенно другим тоном, серьезным и собранным:
— Передай телефон Антону.
Видимо, главному похитителю. Аня наклонила голову к плечу, отстраняясь, и резко бросила:
— Вас!
Главарь тут же прижал телефон к уху, вслушиваясь в быструю речь. До Ани доносились командные ноты и резкие отрывистые приказы. Антон кивал, изредка вставлял суровое «Да!» и «Сделаем!» и бросал на Аню подозрительные взгляды. У нее же чесались пальцы от желания выбить ему зубы или сломать нос. Аня постаралась взять себя в руки, но ее начинало трясти от собственного бессилия. Наверное именно от этого предостерегала бабушка, когда запрещала приезжать и ничего не рассказывала о своей работе. А она, дура, поперлась в Крельск. Зачем?! Она уставилась в окно, лишь бы не смотреть на подобострастно кивающего охранника. Неожиданно впереди показались высокие кованые ворота… Аню прошиб озноб. Они вернулись? Снова Крельск? Она начала оглядываться, пытаясь рассмотреть хоть что-то за широкими спинами своих «попутчиков», но в сумерках трудно было понять, где они находятся. Ворота разъехались в разные стороны, и Аня судорожно сглотнула, когда они проехали мимо двух суровых охранников с автоматами. Нет, кажется это не Крельск. Да и не успели бы они так быстро доехать. Но паника не желала отпускать. Все, что ей удалось разглядеть — смутные очертания каких-то зданий. Блеск стекол терялся в густых кронах.
Машина вдруг затормозила и остановилась. Никто не сдвинулся с места. Антон продолжал сосредоточенно кивать и хмуриться.
— Все будет сделано, Давид Александрович!.. Не подведу… — Еще один быстрый взгляд в сторону Ани. — Да, конечно… Понял… До свидания.
Он наконец отключился и снова уставился на Аню. На этот раз задумчиво. Она не выдержала угнетающей давящей тишины. Знаменитые белые ночи были сущей пыткой. Пограничное состояние, что-то среднее между закатом и рассветом. Она не знала, в какой район они приехали — по глупости не следила за дорогой. Но здесь было слишком пусто и уединенно. Тут город действительно засыпал. Ни шума проезжающих машин, ни гомона толпы, наслаждающейся ночью. Просто вакуум. Аня не могла больше выносить безмолвие. Антон продолжал на нее смотреть, и она ответила ему прямым взглядом: