В клетке со зверьём

Леонтьев Лев

как на паруснике без мачты.

Нас, друг другу чужих, не ждут

ширь полей и объятья леса.

И другие за нас поют

у костров золотые песни.

Видеть им, как рассвет красив,

как прекрасен пожар заката…

Всё припомни и согласись:

вряд ли лучшему быть когда-то.

Так

давай соберёмся вновь –

вдаль, туда, где не знали лжи мы.

В мир, где наша жива любовь,

где мы, прежние, – вечно живы!..

Может быть, в лесах Колымы

или в жарких ветрах Ташкента –

снова скажем друг другу мы:

«Вряд ли мне будет лучше с кем-то!..»

Всё забудется

Говорят, всё забудется, – жди.

Что за глупость такая, ей-Богу?..

Не забудутся даже дожди,

прибивавшие горе к порогу.

Много было их, этих дождей, –

восемь лет – от июня до мая.

По конвертам я знаю, ты где.

Что же это за место, – не знаю!..

Знаю только, что холодно там,

знаю только: ты – валишь, не строишь.

Думал сын: ты – моряк-капитан,

только правды надолго не скроешь.

Жду невольно я новой беды:

вдруг нагрянут незваные гости.

Сын в шестнадцать – такой же, как ты, –

по походке, по взгляду, по злости.

Сын с друзьями. Они – близнецы.

Будто созданы все под копирку!..

Натоптали дорожку отцы –

через местную нашу бутырку.

Я уже – разнесчастная мать, –

тихо плачу в пустынной кровати.

Я пыталась тебя проклинать, –

но не стало светлей от проклятий.

Говорят, всё забудется, – жди, –

что за глупость такая, ей-Богу?..

Впереди будут те же дожди, –

взгляд тоскливый на ту же дорогу.

Всё закончится весной

Я знаю: всё закончится весной.

Такой тоскливой и такой чудесной!..

И ангелы, порхая надо мной,

споют мне о любви бескрайней

песню.

И я – на удивленье – не хмельной,

вдруг стану светлой птицей легкокрылой.

За несколько мгновений над землёй –

припомню вдохновенно всё, что было.

Как брёл порой ненастной наугад.

Как трусом был, мечтая стать солдатом.

Как рушился бетонный плен преград,

со страху мной придуманных когда-то.

Весёлый в седине, дурной, чудной,

стремящийся вобрать побольше света…

Я знаю: всё закончится весной.

Но, Боже мой, пожалуйста, – не этой!..

Всё – как надо

Сколько слов потрясённых сказано,

заклинаний: «Не ждите в гости!..»

Пополнение алчно празднуют

молодеющие погосты.

Бритвой по сердцу плач голосистый,

на подходе

новые «лишние»,

треть из них – торгаши и таксисты,

больше четверти – просто нищие.

Заучили: кресты нелегко нести,

и не грех – на чужое зариться;

чтобы не было тяги к духовности –

должен печься народ о задницах.

Или страстно хотеть

забыться,

безысходной не чувствовать слабости.

Помогите народу спиться –

он с похмелья ещё покладистей.

Не по силам штакетину выломать,

если с детства повадки кроличьи.

Да, всё верно: считайте быдлом нас, –

заслужили, чего уж скромничать!

Презирая,

рассыпьте горошины –

вместо злата в ладони швырните медь;

отзываясь монетам брошенным,

громче пиру во время чумы шуметь.

Раболепнопослушные граждане,

шутовски жалким крохам рады мы.

И сыты

намёками радужными,

колесящими грудь наградами.

У безделья – края непочатые:

труд во имя труда – чудачество.

Стопудово, что нынче зачатые

не получатся выше по качеству.

Наше будущее обозримое