В кофейне диковинок
Шрифт:
Она выпалила все это так быстро, что я сразу поняла: это всего лишь отговорка. Но почему? Ведь очевидно, что он ей небезразличен! По тому, как она двигается, по тому, как вспыхнули ее глаза, как только она его увидела. Неужели она сама не замечает? Или просто не хочет признавать?
– Не думаю, что это неэтично, – возразила я. – Вы же не в одной компании работаете.
– Спасибо, Ава! – кивнул Донован. – Наконец-то голос разума! Так что скажешь, Мэгги? Поужинаешь со мной завтра вечером? Пожалуйста!
Мэгги потерла виски.
– Донован,
Донован посерьезнел, лицо его смягчилось. Посмотрев Мэгги прямо в глаза, он ответил:
– Просто воспользовался шансом. Устал ждать, когда ты заметишь, что я не шучу. Двадцать лет назад не шутил – не шучу и сейчас.
Двадцать лет? Я окинула эту парочку взглядом, надеясь услышать подробности, но, похоже, никто не заметил, что я умираю от любопытства.
– Мы стали другими, – задыхаясь, выговорила Мэгги.
Как ни хотелось мне узнать, что же между ними произошло, я вдруг поняла, что разговор этот не для посторонних. И отошла в сторонку, сделав вид, что рассматриваю симпатичного мультяшного хомячка, нарисованного на фургоне. Конечно, не самый очевидный выбор для логотипа пекарни, но хомячок в крошечном фартуке и с венчиком в руке был таким хорошеньким, что я отдала бы последний цент, лишь бы попробовать его лакомства.
– Не думаю, что мы так уж сильно изменились, но не прочь проверить, – ответил Донован. – Я ведь не прошу чего-то особенного. Просто свидание.
Мне было слышно, как громко бьется у Мэгги сердце. Обернувшись, я заметила, что она смотрит Доновану в глаза, пытаясь отыскать в них что-то видимое только ей.
– Ладно, я согласна, – наконец негромко сказала она. – Одно свидание. Но, пожалуйста, никаких шикарных заведений! Меня вполне устроит фастфуд.
– Да я даже позволю тебе заплатить, если хочешь, – широко улыбнулся он.
– А теперь уезжай! – Она демонстративно вздохнула.
Он, засмеявшись, погнал прочь. А я подумала, что Мэгги наверняка не расслышала в его теплом бархатном смехе то, что услышала я: облегчение.
Жилые кварталы сетью расползались вокруг площади. Мэгги ехала в сторону моря, и зеленые лужайки с дубами, соснами, виноградными лозами и клумбами постепенно уступали место песку, пальмам, высокой сухой траве и кадкам с цветами, над которыми кружили бабочки и колибри. Если ближе к площади располагались дома с каменными и цементными фундаментами, то здесь, возле моря, коттеджи стояли на сваях, возвышаясь над землей на добрые десять-двенадцать футов. Однако же все районы города все равно были выдержаны в одном стиле: спокойные краски, извилистые дорожки и деревянные мостики над заболоченными местами.
Всю дорогу я буквально тонула в окружающих звуках и никак не могла понять, отчего они меня не раздражали. Вот и в кофейне меня ничего не тревожило. А ведь там витало столько резких запахов: кофе, корица, шоколад, орехи, гвоздика… А уж как шумно было! Раньше, проведи я в таком заведении час, у меня появилось бы чувство, что в голове работает десяток радиоприемников, притом каждый настроен на свой канал.
Но сегодня меня почему-то не напрягали ни жужжание блендера, ни визг кофемолки, ни свист пара, ни бряцание кубиков льда, ни звон посуды, ни радио, ни голоса посетителей. Наоборот, все это звучало музыкой для моих ушей.
Да и весь город отчего-то был мне привычен, будто старая песенка.
У пляжа дуло куда сильнее. Улицы и тротуары здесь были запорошены песком. Туман почти рассеялся, осталась лишь эфемерная дымка, от которой одежда пропитывалась влагой.
Я прислушивалась к пению птиц, пытаясь понять, какая из них щелкает, а какая насвистывает. Песок так приятно скрипел под колесами гольф-кара! А звуки, доносившиеся с залива, – рокот волн, плеск воды и шипение брызг – просто завораживали.
Мэгги свернула на Эвентайд-лейн – тупичок, дома в котором были раскрашены в цвета пасхальных яиц. Голубые, розовые, желтые, зеленые – они даже во влажной дымке казались веселыми и приветливыми.
Сразу за деревянными мостками, ведущими сквозь дюны к пляжу, Мэгги свернула к последнему на улице дому. Под навесом во дворе было три парковочных места. Мэгги затормозила и встала рядом со старым грузовиком. Во втором отсеке был припаркован еще один гольф-кар, а третий отсек занимали два велосипеда, трехколесный велик для взрослых и лимонно-зеленый мотоцикл с коричневым сиденьем.
За домом, закрывая вид на залив, желтели заросшие травой песчаные дюны. Кричали чайки. Раз над моей головой пролетел пеликан, бесстрашно разрезая воздух мерными и плавными взмахами крыльев. На ветру, клацая подвесками о металлический флагшток, развевались два красных флага.
Мэгги заглушила мотор и обернулась ко мне.
– Мой папа… В общем, тот еще персонаж. Довольно шумный, довольно буйный. Увлекающийся. Но вместе с тем он самый милый, самый добрый, самый отзывчивый человек на свете. Ты его полюбишь! Его все любят.
– Не сомневаюсь. – Я, однако же, нервничала перед встречей с Дезмондом: очень хотелось, чтобы я ему понравилась и он позволил мне поселиться в этом раю. Выйдя из машины, я окинула дом взглядом. – Так и не скажешь, что здесь живет призрак!
На словах «дом с привидениями» сразу представляешь себе мрачное строение с жутковатой мансардой, разбитыми стеклами в темных окнах и скрипучими дверями, а вовсе не милый двухэтажный пляжный коттедж травянисто-зеленого цвета с голубой и белой отделкой. Присыпанная песком лестница вела на белую террасу, огибавшую дом с трех сторон.
– Нет там никаких призраков! Просто хозяин любит сваливать на воображаемое привидение бардак и свою рассеянность.
– Приятно слышать!
Однако говорила Мэгги неуверенно – скорее себя убеждала, чем меня. За историей о призраке явно скрывалось нечто большее, о чем она пока умалчивала.