В кольце страха
Шрифт:
В ответ на мою тираду ранее внимательно следившие за мной глаза стали подобны двум грозовым тучам. Грянувший гром не заставил себя ждать.
— Наглая мерзкая тварь! — зарычал маг, надвигаясь на меня, подобно карающему ангелу возмездия. — Не хочешь говорить по-хорошему, придется развязать тебе язык в другой обстановке!
Неуловимое движение руки — и… о горе мне, несчастной! Уютная комната сменилась мрачным подвалом. Сырые неровные стены, низкий, почти давящий на голову потолок, полумрак вместо яркого света. Камин заменила жаровня,
Легкий щелчок пальцами — и взявшийся ниоткуда ветер мало того что пробрал меня до костей, но еще и приподнял над полом и буквально швырнул в колодки, которые защелкнулись с глухим стуком на запястьях. Далее воцарилась тишина. Обрядившийся по случаю в длинный черный балахон мужик застыл напротив и яростно сверлил меня испытующим взглядом. В глубине мрачных глаз я с легкостью прочла щедрое изобилие уготованных мне истязаний.
«Спаси, Всевышний, душу грешную этой овцы заблудшей!» — не на шутку разошелся слезливым молитвенным речитативом внутренний голос, ясно давая понять, что песенка моя на этом свете спета.
— Итак, что ты теперь скажешь? — плотоядно ухмыльнулся будущий мучитель.
Первое, что непроизвольно просилось на язык, это: «Караул! Спасите! Помогите! Убивают!» Но унизить себя подобными криками не позволяла гордость. Ладно, попробуем с другой стороны. Недаром говорят, что лучшая защита — нападение.
— Да чего ты ко мне привязался? — не выдержала я. — Сам напал, сам притащил в избушку, сам в кандалы засунул, а теперь еще с меня и спрос? Да я на тебя властям пожалуюсь за нарушение прав и женоненавистничество!
— Отвечай, кто послал тебя? — не повелся на угрозу маг. — Обещаю, за информацию отпущу живой.
В поддержку слов из жаровни вылетел уголек и многообещающе завис перед моим лицом.
— Да никто меня не посылал! Я… га-а-ад ты какой-й-й! — Пышущий жаром камешек скользнул в вырез рубашки, заставив меня взвизгнуть и дернуться всем телом, проделал длинную дырку в ткани, оставил саднящий ожог на коже и упал к ногам. Я попыталась лягнуть своего мучителя, но тот предусмотрительно отошел в сторону. Не достала.
Никак не отреагировав на грубость, маг вскинул руку, уперев указательный палец мне в лоб, и шепнул какое-то короткое слово.
Ниоткуда навалилась боль. Она выкручивала кости из суставов, выворачивала наизнанку все, что можно было вывернуть, взламывала мозг, расплющивала мой несчастный череп, завязывала в узлы внутренности и душила, перекрывая доступ кислорода зашедшемуся в отчаянном крике горлу. К счастью, я потеряла сознание.
Придя в себя, ощутила лишь огромную усталость, но боль отступила. Зато перед глазами все расплывалось.
— Я не могу пробиться в твою память! — негодующе зарычало прямо над ухом. — Почему я не могу пробиться в твою память?!
Я устало прикрыла глаза. Ответ мне конечно же известен, но вряд ли стоит объяснять мужику,
— Не знаю.
— Не ври! — пригрозил мой кошмар во плоти. — Иначе будет хуже!
— Тебе не кажется, что я не в том положении, чтобы врать? — с трудом соображая и не надеясь на успех затеи, хрипло спросила я в пространство. Картинка перед глазами понемногу приобретала четкие очертания, но показывать, что мне стало легче, я не собиралась. — Эти камни… их можно потерять, найти, подарить, расплатиться ими, в конце концов! Что это за минералы такие, что ты так бесишься?
Ирод в балахоне задумчиво почесал подбородок.
— Ты врешь, я знаю. Но также знаю, как заставить тебя не дурить мне голову. Твои заказчики хорошо тебя защищают, не спорю. Но посмотрим, справятся ли они против этого…
Он оборвал фразу и отошел в темноту, в ту часть помещения, куда недоставал свет закрепленного на стене факела. Послышался скрип, затем перезвон склянок, затем снова скрип и наконец шаги. Приблизившись, маг показал мне два пузырька.
Я на всякий случай сжала челюсти, но противный человечишка откупорил один из пузырьков и просто вылил содержимое мне на голову. На макушке намокло и зашипело. Но боли при этом я не почувствовала.
— Благодаря этой настойке человек способен состариться в считаные часы, — почти ласково принялся объяснять мой мучитель. — Тебе я даю срок три-четыре часа. Если решишься за это время рассказать, кто тебя подослал и откуда тебе известно об Ордене и осколках, я применю противоядие и верну тебе прежний облик. Если же будешь упрямо молчать, умрешь от старости. Уверяю, от этого зелья твои защитники тебя не спасут. Так что подумай, стоит ли служить тем, кто не способен уберечь тебя от смерти. Быть может, стоит довериться тому, кто в данный момент находится рядом. Выбор за тобой. Желаю принять верное решение!
Он многозначительно постучал ногтем по второму пузырьку и спрятал его в карман, затем отошел к стене и, материализовав удобное кресло и канделябр со свечами, развалился в нем и принялся читать какую-то книгу. На изящном столике рядом с креслом появились большие пузатые песочные часы. Тонкая струйка медленно потекла вниз, отсчитывая последний отрезок моей жизни.
Время шло. Поначалу никаких неудобств, кроме мокрой макушки, я не испытывала. Маг сидел в кресле, перелистывая страницу за страницей, и, казалось, забыл обо мне. Я же хранила молчание. Рассказывать о том, что решила в одиночку остановить пятерых магов во имя любви к сыну, было глупо. Вряд ли мужик оценит мою сентиментальность. К тому же миссия по спасению бездарно провалилась. Теперь хоть волком вой, но помощи действительно ждать неоткуда.