В кольце страха
Шрифт:
— Но он же знает о том, что у него будут наследники! — изумилась я. — Когда мы были в пещерах, он сам говорил мне о потомстве! К тому же никто не помешает ему зайти в детскую комнату!
— Знать, что дети будут, и знать, что уже ес-сть — больш-шая разница, Лайс-са, — потупилась тизарра. — Далеко не вс-сегда землей принимаютс-ся вс-се рос-стки. Бывает, с-саженец вянет с-сразу пос-сле выс-садки. А нас-счет того, чтобы зайти в детс-скую… мужчин туда не пус-скают. Только охрана с-стоит у входа. Таковы правила.
Я озадаченно смолкла. Затем дернула подругу за руку:
— Пойдем!
— Вс-се пус-стое, Лайс-са! — воскликнула Исан, с трудом поспевая за мной. — В любом с-случае ни ты, ни кто-либо другой не с-смогут повлиять на реш-шение правителя!
— Это мы еще посмотрим! — упрямо вздернула я подбородок.
Вопреки моим ожиданиям, Арсанара дома мы не застали. Не было ни его, ни Талейна, ни Таная, ни охраны у входа. Лишь две тизарры-няньки возились с малышами под присмотром двух охранников, но ничего путного объяснить нам не смогли. Я же получила редкую возможность увидеть самых младших представителей этого необычного народа.
Детеныши тизарров были похожи на человеческих младенцев, но принадлежность к змеиному племени выдавали раскосые глаза с вертикальным зрачком, узкая голова с острым подбородком и серая кожа с отчетливо проступающим чешуйчатым рисунком. И еще они не кричали, заходясь в плаче, лишь протяжно шипели наперебой, неуклюже барахтаясь в уже знакомой мне корзине, изнутри выстеленной широкими сероватыми лоскутами. При всем моем желании назвать их красивыми было сложно.
— Где же нам их теперь искать! — Оказавшись вновь на улице, я в отчаянии заломила руки. — А если мы уже опоздали? Вдруг Арсанару действительно пришло в голову срубить половинное дерево Таная!
— Можем пойти к дереву и пос-смотреть, — отозвалась Исан.
Идея оказалась правильной. Столпившихся тизарров мы заметили в глубине рощи еще издалека, но в центр пробрались без труда — народ расступился перед дайной повелителя, словно по мановению волшебной палочки. А затем… я не видела больше никого и ничего, кроме рослого тизарра, с удалым размахом рубившего под корень ближайшее дерево. Длинная узкая пластина из потемневшего металла со звучным чмоканьем впивалась в толстый ствол. Бледный до синевы Танай стоял рядом, придерживаемый за руки двумя охранниками, но никак не пытался вмешаться в ситуацию.
— Не смей! — завопила я, бросаясь к дровосеку, и… беспомощно повисла в воздухе, схваченная за шиворот чьей-то сильной рукой.
— Не вмеш-шивайс-ся, Лайс-са! — раздался над самым ухом голос Арсанара. — Это тебя не кас-саетс-ся!
— Еще как касается! — пропыхтела я, стараясь пнуть правителя ногой. Неважно куда, главное — дотянуться. Меткий удар пришелся на бедро, но желанной свободы мне не даровал. Зато я заметила, что тизарры, не желая пропустить очередное развлечение с моим участием, дружно сосредоточили свое внимание на нас, включая и горе-дровосека.
— Ус-спокой с-свою жену! — велел тизарр, стряхивая меня в руки Талейну, и попытался оттереть со своего лимонно-желтого одеяния след от подошвы моего сапога.
— Не смей меня успокаивать! — Из рук Талейна я вывернулась ужом и умоляюще взглянула на мужа. — Лучше помоги! Он хочет убить своего сына!
— С чего ты взяла? — недоуменно воззрился
— Тизарры составляют одно целое со своими деревьями!
— Каким образом?
— Долго объяснять. Просто поверь!
— Договорились. — Талейн развернулся к Арсанару: — Я же сказал, что не хочу высшей меры для твоего сына!
— Мне жаль, мой друг, но ты не вправе х-хотеть! — спокойно парировал тизарр. — С-судьбу прес-ступника реш-шает народ. К тому же я не только отец, но и правитель. Мое мнение не может быть предвзятым лиш-шь потому, что с-судят моего с-сына. Ты с-сам с-сказал, Танай едва не развязал войну между народами. Думая о с-своей мес-сти, он не подумал ни о ком, в том чис-сле и обо мне. Почему я должен теперь думать о нем? Также, зная ис-стинное отнош-шение моего с-сына к моей нынеш-шней дайне Ис-сан и ее родивш-шимс-ся детям, я не могу допус-стить, чтобы Танай причинил им зло. Глупая ревнос-сть, которая гложет моего с-сына, дос-стойна лиш-шь нес-смыш-шленой юнос-сти. Танай уже не юнец. Значит, глупос-сть, коварс-ство и мс-стительнос-сть ис-сточили его с-сердце, с-словно черви — с-свящ-щенный д-х-хоа. Ему не мес-сто с-среди нас-с.
— А может, дело в другом? — бесцеремонно вмешалась я, еще не до конца соображая, что именно вытворяю, но точно зная, какого результата хочу достичь. — В том, что сердце Таная, его мысли и его поступки прежде всего следствие твоих собственных ошибок! Твой сын — это твой провалившийся отцовский опыт! Но, разумеется, теперь, когда у тебя в запасе есть целых четыре наследника, можно не обращать внимания на досадную мелочь вроде сына-неудачника! И использовать первый попавшийся повод для того, чтобы избавиться от него!
Все, стоп! Я закрыла рот, давая правителю и всем тизаррам возможность переварить озвученную во всеуслышание мысль. Готова биться об заклад: теперь, неважно до чего мы тут договоримся, Танай в любом случае останется жив! Арсанар не хочет, чтобы его мнение насчет сына считали предвзятым, но ведь предвзятость легко повернуть обратной стороной — именно так, как я сейчас и сделала.
— С-сумас-сш-шедш-шая! — вдруг зашипел, словно масло на раскаленной сковородке, Арсанар, кидаясь ко мне с вряд ли миролюбивыми намерениями. — Да как ты с-смееш-шь обвинять меня в подобной гнус-снос-сти!
— Нет? А так похоже! — пискнула я, ввинчиваясь в толпу, стремясь оказаться как можно дальше от протянутых в мою сторону рук правителя. — Ну честно!
— Предлагаю решить дело иным способом! — вмешался Талейн, подходя к тизарру-дровосеку и забирая у того местный аналог топора. — Поскольку никакого непоправимого урона не нанесено ни моему, ни вашему народу, убивать никого не будем. Но ты… — Он повернулся к Танаю, что-то быстро шепнул в сжатый кулак, а затем быстро сдул с ладони в сторону тизарра что-то невидимое. — Ты должен знать: я наложил на тебя заклятие, которое больше не позволит тебе подняться в наш мир. Точнее, поднимешься ты без проблем, если пожелаешь, но умрешь, как только вдохнешь воздух нашего мира. Это и будет твоим наказанием. Оставаясь в долине, ты будешь жить долго и, надеюсь, счастливо. Арсанар, позволь дать тебе последний дружеский совет: быстрей найди сыну достойную дайну. Тогда у него не останется ни времени, ни сил на глупости. — Он лукаво улыбнулся. — А теперь нам пора!