В компании милых дам
Шрифт:
Мма Потокване фыркнула:
— Это не ответ. Доктора могут рекомендовать нам то, чего не делают сами. Они знают, что рекомендация правильна, но, возможно, не в состоянии выполнить ее сами. Это не значит, что они дают плохие советы.
Это было интересное замечание, и мма Рамотсве как следует обдумала его, прежде чем ответить.
— Я должна подумать о том, что вы сказали, мма, — улыбнулась она. — Можем ли мы в самом деле говорить людям, чего они не должны делать?
Заданный вопрос повис в воздухе, потому что в этот
Мма Рамотсве незаметно бросила на него взгляд. Да, там был пирог — два больших ломтя фруктового пирога, как раз такого, какого ей всегда хотелось отведать при посещении сиротского приюта. Отсутствие пирога могло бы означать, что она по какой-то причине в немилости или в опале, но, к счастью, сегодня этого не случилось.
Мма Потокване протянула руку и положила больший кусок на тарелку гостьи. Затем положила оставшийся на свою тарелку и стала разливать чай.
— Вы задали очень важный вопрос, мма, — произнесла она, беря и откусывая от своего куска пирога. — Я должна его обдумать. Возможно, найдутся люди, которые скажут, что я ем слишком много пирогов.
— Но ведь это не так? — сказала мма Рамотсве.
Мма Потокване мгновенно ответила:
— Не так. Я не ем слишком много пирогов. — Она замолчала и задумчиво посмотрела на свою пустую тарелку. — Только иногда. Иногда я поддаюсь искушению.
Мма Рамотсве вздохнула.
— Мы все поддаемся искушению, мма. Мы все поддаемся искушению, когда дело касается пирога.
— Это правда, — грустно согласилась мма Потокване. — В жизни много искушений, но пирог, вероятно, одно из самых сильных.
Обе помолчали. Мма Рамотсве смотрела в окно, на стоящее за ним дерево и дальше, на небо, пустое, светло-голубое, бесконечное. Большая птица, возможно канюк, парила в вышине, следуя потокам воздуха, — крошечная летящая черная точка, конечно, как все мы, высматривающая пищу. Она отвела взгляд от птицы и посмотрела на мма Потокване, которая наблюдала за ней с легкой улыбкой.
— Искушение очень сильное, — тихо согласилась мма Рамотсве. — И я не могу устоять. Я не так сильна в этом отношении.
— Я рада, что вы это сказали, — произнесла мма Потокване. — Я тоже не так сильна. К примеру, в эту минуту я думаю о пироге.
— Я тоже, — призналась мма Рамотсве.
Мма Потокване поднялась со стула и крикнула девушке во дворе:
— Пожалуйста, еще два куска пирога. Два больших куска.
С пирогом было покончено, поднос унесли, женщины сидели с кружками чая и продолжали разговор.
Мма Рамотсве думала, что надо начать с загадочного случая с тыквой, уже слегка позабытого за недавними потрясениями, но все же весьма таинственного.
И она рассказала мма Потокване историю о том, как она оказалась дома наедине с вором, как выяснилось, прятавшимся у нее под кроватью.
Мма Потокване смеялась
— Вы могли раздавить его, мма, — сказала она, — или сломать ему ребра.
Мма Рамотсве подумала, что то же самое можно было бы сказать о воре, который по глупости спрятался бы под кроватью мма Потокване, но не стала этого говорить.
— А на следующее утро, — продолжала она, — я обнаружила около дома превосходную тыкву. Кто-то забрал брюки и оставил вместо них тыкву. Что вы об этом думаете, мма?
Мма Потокване сдвинула брови:
— Вы решили, что тыкву оставил человек, который забрал брюки, но связано ли это? Может быть, тыква и брюки — это два разных случая? Один человек приносит тыкву — а брюки все еще здесь, — а другой человек забирает брюки и не трогает тыкву. Ведь могло быть и так.
— Но кто мог принести тыкву и оставить ее без всякого объяснения? — спросила мма Рамотсве. — Вы бы так поступили?
Мма Потокване почесала голову:
— Не думаю, что я оставила бы тыкву у чьего-то дома, не объяснив почему. Можно было бы оставить записку рядом с тыквой или сказать человеку потом: «Это я принесла тебе тыкву».
— Да, верно, — сказала мма Рамотсве. — Так бы поступило большинство людей.
— Имейте в виду, — продолжала мма Потокване, — что нам люди оставляют подарки у ворот. Однажды я нашла там коробку с едой без всякой записки. Какой-то добрый человек оставил ее для детей.
— Это хорошо, — отозвалась мма Рамотсве. — Но мой случай несколько другой, верно? Я не нуждаюсь в благотворительности. Никто не стал бы приносить мне тыкву, считая, что мне это необходимо.
Мма Потокване не могла не заметить обоснованности этого замечания, она уже была готова высказаться по этому поводу, но остановилась. Ей пришла в голову другая трактовка события. Мма Рамотсве считала, что тыква предназначалась ей, но вдруг человек оставил там ее случайно? Возможно, тыква предназначалась кому-то другому, живущему на Зебра-драйв, и ее положили не у того дома. Она уже была готова высказать свое предположение, но тут раздался голос ее подруги.
— Какое это имеет значение? — задумчиво произнесла мма Рамотсве. — Вот мы беседуем о тыкве. В этой стране масса тыкв. Стоит ли говорить о тыквах, когда следует обсудить гораздо более важные темы?
Мма Потокване согласилась.
— Вы совершенно правы, — сказала она. — Мы довольно долго обсуждали эту тыкву. Давайте поговорим о чем-то более важном.
Мма Рамотсве не стала зря тратить время.
— У нас серьезная проблема с Чарли, — вздохнула она. — Думаю, что она больше, чем шип, на который он напоролся, когда прыгал с парашютом.
— Это связано с женщиной? — предположила мма Потокване.
— Да, — ответила мма Рамотсве. — Послушайте.
Мма Потокване откинулась на спинку стула.