В КОРОЛЕВСТВЕ КИРПИРЛЯЙН. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
— Постой-ка… Да уж не ты ли…
Дверь за ее спиной снова распахнулась, и в комнату ввалились сразу человек пять. Двое из них сейчас же бросились к Марине и ловко накинули ей на голову мешок. Двое других подбежали с веревками. Старший козырнул Бобу:
— Извините, Маэстро! Накладка вышла. Сумасшедшая девка, налетела, как ураган. Силуяну ногой челюсть своротила. Не извольте беспокоиться, за ней гвардейский наряд из города прислали.
Боб хотел было прервать его, отдать какое-то распоряжение, но только слабо шевельнул рукой, прогоняя прочь. Он так и не смог ничего произнести. Марину
Он прошелся из угла в угол, остановился у окна, долго думал о чем-то и, наконец, в сердцах прошипел:
— Приплыли! Только устроился человек кое-как — здрасьте! Одноклассники набежали! Звали их сюда!
Боб плюнул и снова заходил по комнате.
Прибежала, видите ли, глаза по чайнику, раздраженно думал он. Боб, спаси! Боб, помоги! Отмени ей, понимаешь, сейчас же бой с камнегрызом… Ну нет уж, дудки!
Он попытался прикинуть общую сумму всяческих неустоек в случае отмены боя и тихонько застонал: по миру ведь пустят! Билеты проданы. Телекомпания деньги внесла. И деньги те давно уже пущены совсем в другое дело, вернуть их сейчас нет никакой возможности. А это значит, что потом втрое сдерут. Догола разденет! Да ладно — деньги, этим ведь дело не кончится, скандал выйдет. Уж тут-то деловые своего не упустят, со свету сживут, хоть бросай все и беги!
И что же — опять все сначала?! Нет, об этом и речи быть не может.
Он, Борька, Боб, Маэстро, сам всего в этой жизни добился. Своей головой. Ни у кого не просил помощи. Да и не у кого было просить.
Он вспомнил, как очутился в Деловом Центре. Ни денег, ни конъюнктуры тебе, ни связей; крутись, как хочешь. И он крутился! Сначала мальчиком на побегушках на бирже, пока не понял, что к чему и почем; потом мелким маклером; несколько удачных, хотя и не совсем законных, операций — и его стали уважать и побаиваться. А уж тут-то он развернулся вовсю!
Деловой человек — он нигде не пропадет!
Взлет Боба был уверенным и мощным, без единого прокола, но сейчас, мысленно оглянувшись назад, он почему-то не почувствовал ни удовлетворения, ни тем более гордости за себя.
И это было странно.
Ведь он добился всего или почти всего, чего хотел, что же тогда зудит и зудит внутри, не дает покоя, как волосы за шиворотом после парикмахерской?
Боб снова заметался по комнате, ногами отпихивая с дороги кресла и хрупкие, инкрустированные ценным деревом столики. Расчетливый мозг его, привычный к перебору и оценке вариантов, работал, как вычислительная машина.
Что, что не так? Откуда эта сосущая пустота внутри, где он ошибся?
Вот оно что, понял вдруг Боб. Вот в чем дело! Слишком легко все далось, так легко, словно все сговорились играть с ним в поддавки. Словно все решили играть на него, Боба, и посмотреть, что из всего этого выйдет, до чего он дойдет или… докатится?
Ну вот еще, додумался! Боб даже потряс головой, отгоняя бредовую мысль. Ерунда какая. Но почему же, почему он чувствует себя так, будто его обокрали или он сам упустил что-то очень важное? Но что?
Чья-то голова просунулась в дверь, но Боб так рявкнул, что голова, испуганно ойкнув, исчезла.
— Совсем распустились, — пробормотал Боб. — Моду взяли — врываться без стука. И эта тоже хороша…
Боб
«Да ведь она же прибегала ко мне за помощью! — вдруг осознал он. — Не к кому-то — ко мне. А ей мешок на голову…»
И еще он понял, что все это время, до предела забитое делами, сделками, куплей и продажей, договорами и контрактами, ему страшно не хватало ребят. Не как помощников — какие из них помощники! — не как слуг, а… Да просто не хватало! Оказывается, он просто по ним соскучился, хотя и никогда не был с ними особенно дружен там, в том далеком мире, где школа и нагоняи за невыученные уроки, где дом… Просто соскучился по активистке и зануде Зойке, по суперменистому Арвиду, по красавице и воображале Марине, по Ростику…
И вот они нуждаются в его, Боба, помощи.
Он представил себе Ростика один на один с камнегрызом, и ему стало тошно. Не оттого тошно, что Ростик в его воображении выглядел, как всегда, растерянным, каким-то еще до начала драки пришибленным, а оттого…
Да черт его знает, отчего. От всего сразу. И главным образом — от себя самого почему-то.
Докатился!
«Чертов Ростик! — без злобы, а даже с каким-то восхищением подумал Боб. — Придумал же как назваться: сэр Ростислав! Рыцарь сопливый. Сейчас, небось, со страху помирает… Что же делать с ним? Ведь ясное дело — драться ему нельзя, погибнет, пропадет ни за грош».
Опустив голову, засунув руки глубоко в карманы шикарного халата, Борька мерил и мерил шагами комнату.
А с другой стороны — он-то, Борька, причем? Ну, купил у Тимура этого камнегрыза, ну и что? Кто же из деловых от такой покупки отказался бы? Не будь он, Маэстро, попроворней других, вмиг бы нашелся на камнегрыза покупатель. Тот же и Соломон…
Так за что же выставлять его, Маэстро, злодеем?! Ну, устроил он этот бой с камнегрызом, кто ж знал, что драться с этим чудовищем придется самому безобидному и тщедушному из Борькиных знакомых-однокашников — Ростику?… Так получилось…
Что же, выходит, доторговался Маэстро, докатился Борька-Боб?…
— …О Марине они больше ничего не скажут, — проговорил Ростислав, выключая телевизор и с тоской оглядывая камеру. Если бы не забранное решеткой окошко под потолком и не запертая на замок массивная дверь, эту комнату можно было бы назвать комфортабельной. «Чтобы приговоренные к смерти не скучали», — с идиотской гордостью говорил комендант тюрьмы перед тем, как запереть за ними дверь. Здесь было все, даже телевизор, но от этого почему-то не становилось легче.
— Эх, мне бы сейчас мой Серебрилл! — вздохнул Ростислав.
— Вот видите, — подал голос Ланселот, — я оказался прав. Вы едва не обнажили его, заступаясь за этого Леопольда, что и принесло нам несчастье — его украли. О! У этого меча своенравный характер!
— Я вот все думаю, — сказал Ростислав, — зачем она поехала к Маэстро? Судя по всему, он довольно грязный тип, не лучше того же Леопольда…
— Если рассуждать логически, — ответил Ланселот, — вывод напрашивается сам собой. Маэстро и есть устроитель поединка. Марина узнала об этом и пытается заставить его изменить свои планы. Какое благородное сердце!