В мире, где нет тебя
Шрифт:
- Тетушка, мне наскучило здесь. Может, уедем в столицу? – ласково попросила Маша Анжелу Степановну, поглаживая мягкие волосы старухи.
– Усердие и труд – все перетрут. Деточка, тебе нужно найти работу. Тогда у тебя появится новый круг знакомых, друзей, возможно, там ты встретишь достойного молодого человека. Уж ты мне поверь, Машенька.
– Я уже думала об этом, тетушка. – Заботливо произнесла Мария. – Мне известны музыкальные азы. Вот было бы чудесно, если бы парочка маленьких детишек ходили ко мне на уроки музыки. Я бы их учила игре на фортепиано, музыкальной
- Мария, браво! – торжественно воскликнула Анжела Степановна. – У меня есть знакомый – профессор Квасницкий. Он преподает в музыкальной академии Чайковского. У нас в Киеве, деточка, это одно из престижнейших высших учебных заведений. Так вот, милая, он с удовольствием поможет подыскать тебе парочку смышленых детишек, уж ты мне, милая, поверь.
- Спасибо, тетушка! – кареглазая радостно бросилась в объятья Старухиной.
Двухнедельное пребывание Маши в царстве полей и озер принесло в ее внутренний мир немного гармонии и спокойствия. Неким целебным бальзамом стал и Зорян. Девушка понимала, что не питает к шоколадноглазому глубоких чувств, все, что их связывало – это природное удовлетворение ее инстинктивного желания забыться.
Зорян не понимал душевных порывов Марии, ее картина мира, созданная другим человеком, казалась украинскому юноше – слишком сказочной, фантастичной, надуманной. Юноша всю свою сознательную жизнь только и знал, что грязная работа да девки. Все его образование сводилось к 9-ти классам сельской школы. Где же он мог услышать о «карме», «перевоплощениях», «буддизме»?
Прощаясь, Маша сказала:
- Завтра я уезжаю, Зорян.
Юноша безнадежно поник. Глаза его излучали печаль. Он стыдливо отвернулся и холодно молвил: «Будь счастлива!» Слезы больно душили горло.
Прощай! – тихо прошептала девушка, резко развернулась и направилась к дому.
Мария, я люблю тебя! – пронеслось эхом сквозь июньский сумрак ночи.
Она не ответила, даже не обернулась. С этого момента Зорян для Марии умер. Он преклонил колени перед женщиной, слабым существом мира сего, значит, и сам он слабый. Гордость юноши сломлена, душа расколота на миллионы хрупких осколков.
«Когда-то так поступили со мной… Я отплатила вселенной тем же», - тихо вздохнула кареглазая, закрывая старую дверь на засов. Она знала, что будет наказана за свое поведение. Но в тот момент ей было все равно, ибо судьба больше не сможет отобрать у нее самое ценное. Самое ценное она у Марии уже забрала…
Глава IV
Вот что у украинцев не отнять, так это чувство долга перед гостем, долга – накормить до упаду. Анжела Степановна, прожила в Украине достаточно долго, дабы проникнуться народными традициями, выучить все праздники. Но наибольшей заслугой Старухиной оказался талант к приготовлению всякой украинской вкуснятины.
Стол гнулся от изобилия блюд: горячие голубцы в сметане, душистые вареники с печенкой, молодой картофель, зажаренный в сале да посыпанный укропом и тертым сыром, хрустящие биточки из куриного мяса, острые пампушки с чесноком, нарезанная буженина,
- Машенька, помой, милочка, три бокала! Уверенна – профессор принесет изысканное вино!
- Несу! – живо отозвалась Мария.
Внезапно в дверь позвонили.
- Это он, - взволнованно воскликнула Маша. – Приехал раньше!
- Так, что, милочка? Открывать не будем? А и в правду, вместо того, чтобы опоздать на часик, этот нахал взял да приехал раньше! Не порядок, милая! Не откроем ему! – вполне серьезно продекламировала Старухина.
- Да, как же можно, тетушка? – недоуменно нахмурилась Мария.
- Тогда, чего же ты стоишь-то, дуреха? Открывай, да посмелее! – Анжела Степановна разразилась веселым хохотом.
Маша неуверенно открыла дверь.
- Здравствуйте, профессор! Походите! Разрешите за вами поухаживать!
- Спасибо, голубушка! Не стоит! Я сам! – профессор доброжелательно протянул девушке руку. – Михаил Иванович Квасницкий! Очень приятно, милая!
- Мария Виноградова, племянница Анжелы Степановны! Тетушка много о вас рассказывала…
- Да, да, голубушка! Верю. А где же сама тетушка? – хитро подмигнул старик.
- А вот и я! – весело рассмеялась Старухина. Ее глаза, словно ожили, когда профессор нежно обнял ее за талию. Тетушка вмиг преобразилась: щеки порозовели, зеницы заблестели, губы приобрели немного пурпурный оттенок. Такой Мария не видела ее никогда.
- Это тебе, Анжелочка! – Михаил Иванович из-за спины вытащил огромный букет красных роз, а из портфеля узкую бутылку старинного вина.
- Спасибо, Миша! – тетушка лукаво улыбнулась и поцеловала старика в щеку. – Идем к столу, пока все не остыло!
После божественного обеда, Михаил Иванович согласился послушать игру Марии. У Старухиной, в углу гостиной красовалось старинное черное пианино. Профессор сытый, а потому – довольный, тучно уселся в мягкое кресло. Анжела Степановна разместилась напротив.
- Сыграй нам чего-нибудь из классики! – попросил старик.
Пальцы Маши дрожали, она начала играть «Лунную сонату» Бетховена. Не сумев справиться с переживанием, девушка часто сбивалась, путала ноты, пропускала целые пассажи. Профессор недовольно нахмурился.
- Хмм… - расстроено молвил он, - боюсь, милая, это не…
Мария поняла, что пытается сказать ей профессор. На карие глаза девушки навернулись слезы. Пальцы хаотично забегали по хрупким клавишам, с инструмента полилась до боли прекрасная хрустальная мелодия. Именно ее девушка играла однажды на берегу океана, играла для НЕГО. Комната утратила для кареглазой свои очертания, исчезли переживания и страх. Мария растворилась в музыке, словно капля дождя в бокале вина. Когда девушка закончила играть и захлопнула крышку, профессор с полными слез глазами прошептал: «Это гениально! Никогда раньше я не слышал такой одухотворенной оды! Ты будешь поступать в Академию Чайковского! Ты – гениальна!»