В мире снов. Книга 1: Марк
Шрифт:
В свете фонаря рябили белые снежинки: ветер сдувал их с крыш и проводов. Марк с надеждой посмотрел на светлое пятно, потому что запланировал там остановку. Но он остановился за десять шагов до границы света. Потому что первым в круг вступил тот, кого Марк точно не хотел бы повстречать тёмной ночью – огромный пёс.
Нечто среднее между немецкой овчаркой и алабаем облизнулось. Карие глаза отражали свет фонаря прямо в лицо Марку. Рёбра часто расходились и сходились. Из пасти вырывались струи пара.
Пёс не спешил нападать. Более того, даже не рычал. Он
Марк осторожно опустил ношу на землю. Приходилось двигаться медленно, чтобы не спровоцировать животное. Правая рука привычно скользнула в сумку и обхватила пальцами рукоятку ножа.
Пёс это заметил и стал приближаться. Медленно. Пригнув голову к снегу.
Бежать не было смысла: рядом нет ни заборов, ни подъезда, ни памятников на пьедестале. А если припустить напрямую, куда глаза глядят – пёс догонит в два счёта.
Марк так и стоял, ожидая решений животного. Если оно кинется – попытаться всадить ей нож прямо в шею. Если начнёт лаять – попытаться бочком уйти.
Пёс подошёл к самым ногам. Марк почувствовал, как те задрожали и подкосились.
Зашуршал целлофан. Марк не сразу понял почему.
Оказалось что пёс тщательно обнюхивает содержимое пакета. Обнюхивает, но хватать не спешит.
Марк никогда не держал дома собаку (наверное, потому, что всегда жил в квартирах), но даже он смог понять – перед ним воспитанный пёс. Он подошёл только потому, что человек опустил пакет на землю – воспринял как приглашение. Он нашёл в пакете то, что хотел бы съесть, но подождал разрешения. Это был полноценный невербальный контакт. Может быть первый в жизни Марка контакт с собакой. Добрый контакт. Ведь раньше и воспитанные, и невоспитанные псы пытались его растерзать. Раньше. А что изменилось сейчас?
Пёс посмотрел в глаза Марку и наклонил голову на бок. Из фильмов Марк знал, что таким жестом собаки выпрашивают еду. Оттуда же знал и команды.
– Можно, – сказал Марк и кивнул. Пёс неуверенно опустил морду в пакет и быстро вцепился в лоток с куриной грудкой. Через мгновение пластик от упаковки разлетелся во все стороны.
– Приятного аппетита, – сказал Марк, подобрал пакеты и быстро ретировался. Пёс проводил его взглядом и вернулся к трапезе только после того, как тень человека с пакетами исчезла в белой ряби.
2
Марк весь вечер думал о том, что произошло там, под светом фонаря. Но толковые идеи в голову к нему не пришли.
На мысль не натолкнул его и плов из магазина, и холодное отношение Барсика, и бесконечные гудки в телефонной трубке.
Лина так и не позвонила. Часовая стрелка приближалась к одиннадцати, а от неё по-прежнему не было и слуха.
После очередного звонка в пустоту, Марк лёг спать.
Солнце ослепило его на той стороне. Он всё так же сидел в кресле. Тюль так же раскачивалась на ветру. Хозяйка квартиры всё так же лежала. Вот только не на полу, а на кровати. И не одна, а с Блэком в обнимку.
– Хорошо, что вы под одеялом, не то меня стошнило бы, – сказал Марк, просто
– Проснулся? – Весело спросил Блэк.
– Это с какой стороны взглянуть.
Блэк усмехнулся и жестом попросил хозяйку квартиры освободить его от тесных объятий.
– У нас сегодня большой день, – веселился Блэк.
– Ты хотел сказать ночь?
– Не-е, я хотел сказать круг. Что бы ни было, а у нас намечено грандиозное веселье.
– Вот как? А мне что-то не хочется.
– Да брось, юнга! Дело сделали! Пусть не так, как я того хотел. Но сделали же!
Марк недовольно покачал головой.
– Юнга, да перестань ты. Вроде взрослый парень, а канючишь как сопляк.
И тут Марк взорвался:
– Сопляк?! Да что ты знаешь, псих недоделанный?! Тебе хорошо там, в диспансере – накормили, напоили, да спать уложили. Что бы во сне по мирам не побродить? А я так не могу! У меня работа, у меня семья. Я вообще не понимаю, зачем мне нужен этот мир. Да и не понимаю, зачем мне тот мир нужен. Они оба пресные и монохромные. Никаких целей. Никакого прогресса.
– Псих значит…
– Тебе хорошо: у тебя хотя бы месть в целях была. А у меня и того нет. Когда-то планировал выбиться в люди, завести семью, доказать всем, что неблагополучие моих родителей – не больше, чем результат самосожаления слабых людей. Да это оказалась блаж! Семейная жизнь тоска однообразная. И есть в ней дети, или, всё одно – рутина и день сурка. И, казалось бы, спасение, выход в альтернативную реальность. А нет. Тут тоже рутина и ежедневная скука.
– Юнга, дай скажу слово, а потом буду слушать. Внимательно слушать.
– А скажи! Вам же всем сказать важнее, чем услышать! Скажи!
– Всё очень просто – цели в жизни выбираешь только ты сам. Исходишь из того, что тебе нравится, или из того, на что у тебя стоит. Стоит на дом, семью и социальное одобрение – значит к этому и стремись. Стоит на власть – добивайся власти. Стоит на книжки – читай книжки, а хочешь – пиши. Стоит на большие деньги – занимайся бизнесом. Не знаешь, что хочешь – попробуй пару вещей одновременно. Может что зацепит. Тем более у тебя на это два мира.
– Как у тебя всё просто: выбрал и вперёд. А если ни на что уже не стоит? Если всё уже достало? Если ни в чём нет смысла.
– Если ни на что не стоит, значит ты духовный импотент. Впрочем, может ты просто устал и перенервничал, такое тоже бывает.
Марк махнул рукой и пробурчал под нос:
– Да иди ты.
– И пойду. В бар пойду. Победу отмечать. А там, глядишь, и новые цели с пьяну найдутся.
3
Салун «The moon» не был в числе популярных местечек. Репутацию ему портило и название, что никак не переводилось на местный язык, и завсегдатаи посетители, и близость к железной дороге. Последняя не столько отвлекала грохотом колёс, сколько перспективой получить пулю в лоб, если тебя пьяного понесёт не в ту сторону.