В мозг
Шрифт:
Не оправдав эротических ожиданий, зато полностью удовлетворив научные амбиции, я занялся научной теорией. Именно в этот момент – где-то в районе с одиннадцати до одиннадцати тридцати – произошло то, чего я никак не ожидал.
Я находился в самом разгаре свободного научного поиска. Бильярдные шары в моей голове исправно перекатывались и высекали научные искры. Я лихо уточнял некоторые параграфы своей теории и не думал на этом останавливаться, когда выходящие из моих глаз стеклянные лучи неожиданно сблизились и заискрили. Раньше за ними такого не замечалось – впрочем, раньше никаких лучей из моих глаз и не выходило.
Искры, образуемые
Мало того, что закоротило – продолжающие искрить лучи протянулись к стоящему передо мной монитору и обволокли его голубоватой дымкой. В этот момент символы моего файла начали срываться с положенных им мест и устремляться по лучу в обратную сторону – аккурат в мои глазницы.
Я инстинктивно отдернулся назад, но не смог освободить из стеклянного луча свою голову. Стул подо мной опрокинулся, тело пало на паркетный пол, но голова оставалась в прежнем положении, будто зажатая стеклянным лучом в тиски.
Сами тиски явно не были стеклянными – стекло бы я разломал. Как и полагается, они были металлическими – по крайней мере, казались такими. Сдвинуть голову я не мог ни на миллиметр, поэтому разрозненные символы, устремляющиеся с компьютерного монитора в мою голову, лились широким и словно бы говорливым потоком.
Внезапно символы закончились – видимо, потому, что файл истощился: объединенный стеклянный луч перестал искрить и дрогнул. Еще через секунду он распутался и разъехался по двум сторонам в первоначальное положение. Тиски ослабли, и моя голова вывалилась из них к остальному туловищу, давно уже жаждавшему воссоединения.
Я свалился на пол, тяжело дыша. Полежал немного, потом переполз на диван, чтобы подсчитать понесенный урон.
К моему удивлению, долговременного урона не обнаружилось. Конечно, я был выбит из колеи, но вполне здоров и даже свеж, разве что шея после тисочного зажима побаливала.
Убедившись, что нисколько не пострадал, кинулся к заветному файлу. Хотя беспокоиться было не о чем. Если бы стеклянный луч в самом деле перемешал в файле все символы и невообразимую кучу-малу, и тогда бы ничего страшного не произошло. Копии файла хранились на паре хостингов: если что и будет потеряно, то лишь текущая редакторская правка. Представить, что стеклянному лучу под силу высосать файл не только с экрана монитора, но и с хостингов, при отсутствии открытых вкладок, было сложно.
Как я и подозревал, ничего не случилось – даже с основным файлом. Файл был на том месте, где я его оставил: на экране, в открытом Ворде. Оставалось только гадать, каким образом символы из него возвратились из моей головы на положенные им, исконные места – я сам видел, как символы срывало с экрана, словно тонкой искрящейся трубой пылесоса, а потом подавало по лучу в направлении моей головы. Не знаю – возможно, это было видение.
Оставалось проверить главное – способность проникать в ММ. Как только моя голова освободилась из стеклянных тисков, я инстинктивно выключил мозговую связь. Пытался и до этого, но не удавалось. Следовало убедиться, что приобретенные сверхспособности не утеряны. Я надеялся на благополучный исход, поскольку стеклянные лучи, символизировавшие для меня эволюционный скачок, находились в нормальном рабочем положении.
Без всякого труда я зашел в собственное ММ. Там все осталось по-прежнему. Хотя… Мне показалось, что разноцветные синаптические
Я принял душ, раздвинул диван и свалился на него, как убитый.
Глава 6. На ковре у Селедкина
На следующий день я сидел на своем рабочем месте, в фирме «Сигнал-Монтаж», и размышлял, что со мной такое случилось – имею в виду, прошлым вечером. На ум ничего не приходило, на работу не осталось сил. Просто сидел перед монитором и пролистывал, одну за другой странички раскрытого файла, не вникая в содержание и вообще опустив взгляд к клавиатуре.
Экспериментов не проводил – напротив, раздумывал над чистовиком экономической теории: пора было за него поскорей взяться.
Еще раздумывал над тем, как бы сподручней разузнать у Светланы из маркетингового отдела, где она живет. Ножки у девушки красивые, но в отделе кадров завязок нет – спросить адрес не у кого. Не насчет ножек, а насчет адреса, конечно.
Во второй половине дня начальник – он с утра крутился в нашем отделе, что, в общем, было для него не свойственно, – вызвал на ковер. Я сразу насторожился, почуяв опасность, и не ошибся – вид у Селедкина был в самом деле угрожающий. Так-то он сидел спокойно и, как всегда, внутренне ухмыляясь. Но стреляного воробья на мякине не проведешь: я видел, что начальник взбешен и разговор предстоит не из приятных.
– Чем сегодня занимались, Иван? – спросил Селедкин, оскаливаясь.
На элементарных вещах я не палился, поэтому отвечал без запинки.
– С утра просмотрел пару договоров. Форс-мажора сегодня не предвидится, срочной текучки тоже нет, поэтому решил поизучать инструкцию по технике безопасности, на предмет повышения квалификации.
– И долго вы ее изучали?
– Несколько часов, а что?
Селедкин пропустил мое наглое «а что» мимо ушей, зато поинтересовался, как бы между прочим:
– Почему так долго, Иван?
– Что долго?
– Изучали инструкцию.
Я понял, что дело тухло – за мной шпионил Пашутин, замначальника по безопасности. Было известно о софте, позволявшем видеть экран проверяемого сотрудника. Но именно на этот случай я время от времени скролил файл, переворачивая страницы. Чтение инструкции, несмотря на немалый объем, заняло бы гораздо меньше времени, чем я просидел за инструкцией, но я знал ответ.
– Я в нее вчитывался, Сергей. Старался не просто прочитать, а представить, каким образом действовать на практике. Изучал самым внимательнейшим образом.
– Ах, внимательнейшим…
Я молча ждал, что мне будет предъявлено. Старался при этом быть мужественным, но выходило не очень. В конце концов, я ученый, а не Кожаный Чулок, привыкший встречать краснокожих разбойников лицом к лицу.
– А по моим данным, – продолжал рассерженный Селедкин, – вы несколько часов просидели, ничего не читая, в просто упершись носом в клавиатуру.
– Кто вам такое сказал? – выдавил я из себя.
В это время Селедкин пристально смотрел на меня, пытаясь проникнуть в самые задушевные глубины. И я смутился. И Селедкин увидел, что я смутился, и воспарил надо мной адским кондором с размахом крыльев более трех метров, если я правильно цитирую «Википедию». И я устрашился и приник к земле, пытаясь спастись от его смертельного взора. Короче, херня какая-то получилась.