В нежных объятьях
Шрифт:
Женя развернулась и отправилась обратно на веранду.
Варвара Платоновна уже почти дремала. Долгий вечер утомил пожилую женщину. Женя и ее мать скоро попрощались с родней, отправились домой. Шли молча. «Уеду, – подумала Женя. – А что мне тут еще делать? Проведу завтрашний день с мамой, а потом уеду… Мне тут нечего ждать. Да, мы очень мило побеседовали с Сергеем сегодня, но это ничего не значит. Тем более что Аня, похоже, готова сама к нему отправиться. А я ей не соперница…»
Картин от дяди осталось очень много, и Сергей чувствовал,
Днем заходил сотрудник из местного музея, согласился взять десяток видов Кострова. Бесплатно, разумеется. Сергей попытался отдать еще несколько картин дяди, и тоже бесплатно, но сотрудник отказался.
– Я бы рад, да помещений нет. В хранилище эти отправим, а потом, осенью, может, сводную выставку организуем… Тема – город Костров в рисунках местных художников.
В антикварном рисунки дяди тоже неохотно согласились взять на реализацию и по минимальной цене.
Такова была жизнь. Сергей решил бесплатно раздать соседям оставшиеся работы дяди.
Арсений Андреевич действительно был хорошим художником. Обычным вдумчивым и старательным мастером, коих – миллионы. Ну ладно, не миллионы, а тысячи. А вырывались вперед из этой массы крепких и способных, становились известными, получали возможность жить на гонорары лишь единицы. Таково любое творчество – им можно заниматься, лишь будучи гением (именно гением, а не талантом даже). Сергей навидался в своей жизни талантливых, но несчастных людей.
Подающие надежды писатели, старательные художники, начинающие композиторы – они не знали, куда себя приткнуть, потому что мир уже полон разнообразных шедевров.
Художник живет на гонорары от своих работ. Тратит много на холсты, краски, подрамники… А кто потом готов купить его работу за адекватные деньги? Мало кто. Продавать по минимальной цене, демпинговать – значит скатываться вниз. Рисовать за еду, по сути.
Становиться уличным рисовальщиком? Дядя под конец жизни этим и занимался, делал наброски прибывших в город туристов.
Когда-то давно у дяди была жена – красавица Мария, актриса в местном театре. Думала, что стать женой художника – это престижно и выгодно, ан нет, обманулась. Она скоро сбежала в неизвестном направлении. Дядя с тех пор жил один. В последние годы Сергей пытался перевезти его к себе, но тот – ни в какую. Хорошо, что помощь деньгами принимал. Умер дядя в одночасье, от невылеченного воспаления легких, еще не старым человеком, по сути.
Глядя на дядю Арсения, Сергей с самого начала, еще с юности зарекся становиться профессиональным художником. Конечно, дядя учил его азам живописи, но Сергей точно знал, что рисование будет лишь его хобби, а не чем-то главным.
Поэтому после расставания с Анной он отправился в Москву, там поступил в экономический институт, надеясь потом заняться рекламным бизнесом. Уж очень хотелось тогда Сергею доказать бывшей возлюбленной, что он ровня ей. Что он тоже в состоянии стать богатым и успешным человеком. Вот странно только. Когда хотел разбогатеть – ничего не вышло, прогорел, остался ни с чем, даже жена бросила (Сергей буквально повторил судьбу дяди Арсения).
Началось с того, что он, практически в полной нищете, чтобы не сойти окончательно с ума, с остервенением, забыв про еду и сон, рисовал – свои воспоминания из прошлого. Дома, дворы, небо. Бесконечная серия пятиэтажек-«хрущевок», сараев и гаражей. Старые двери, стены с облупившейся краской, подъезды, в которых у батарей зимой грелись влюбленные. Одинокие дети на детских площадках, подростки, гуляющие на пустыре с собакой… Это не были какие-то конкретные места, которые врезались Сергею в память, нет. Он рисовал вообще. Картинки прошлого. Он рисовал некие коды, которые знали все. Он запечатлевал красками на холсте то, что было в жизни каждого человека, жившего на этой земле, в этой стране. И что ушло безвозвратно, почти не оставив следа.
А Сергей – поймал, спас, перенес прошлое на холст. И у публики неожиданно появился интерес к его картинам. Оказывается, людям не нужны тщательно выписанные березовые рощи и малиновые закаты над старым прудом. Не нужны голые красотки и фантастические узоры. Людям требовалось их прошлое. Напоминание о нем. Что они – были, что они испытывали счастье и горе, радость и печаль, проживая среди этих домов и дворов. Им был нужен некий символ их прежней жизни.
Как писали знатоки, от картин Сергея исходили какие-то пронзительные интонации, ни на что не похожие. У модного художника сразу появились и почитатели, и ненавистники. Одни яростно хвалили Сергея, другие чуть не молились на него.
Сергей за очень короткий срок приобрел бешеную популярность, у него появился в Лондоне агент и свой офис, где все желающие могли приобрести понравившуюся картину. Разумеется, основная масса покупателей – бывшие россияне. В Лондоне оказалось много соотечественников. И вот как странно: они покинули родную страну, а теперь стремились вернуть заунывные городские пейзажи своего детства обратно. В виде картины, которую они вешали где-нибудь в своем кабинете.
Эти люди ненавидели старые дома, в которых провели начало своей жизни, а теперь не жалели денег за запечатленное «уродство времен советской эпохи» (цитатка из статьи какого-то недоброжелателя).
Парадокс!
Одновременно с известностью на Сергея свалилось и наследство.
Отец его (с которым, кстати, Сергей почти не жил, проведя свое детство и юность с дядей в Кострове) был женат вторым браком на одной московской даме, внучке известного военачальника. Совместных детей у пары так и не случилось. Дама умерла, отец еще некоторое время прожил вдовцом, затем и он ушел в мир иной, оставив после себя огромную пятикомнатную квартиру на Патриарших прудах. Завещания не написал, так что единственным наследником стал Сергей. Правда, оказалось, что туча родственников покойной мачехи готова биться за квартиру. И это была ошеломительная битва… Которая, правда, закончилась для многочисленной родни ничем. Победил Сергей.