В Нью-Йорк за приключением
Шрифт:
У мужчины были такие же темные волосы, как у Гиба, и пронзительный взгляд. У женщины была похожая улыбка. Они стояли возле кафе-мороженого в Коллервиле. Это здание Хлоя узнала с первого взгляда. Увидев снимок впервые, она улыбнулась, ощутив знакомое тепло и тоску по дому.
Может, для этого она и приходила сюда. Чтобы почувствовать себя ближе к дому.
Или ближе к Гибу?
Эту мысль Хлоя немедленно выбросила из головы.
Она возвращается домой.
Завтра она уже будет дома. Ее Нью-Йоркское приключение
Хлоя попыталась это вообразить. Она представила, как спускается с трапа самолета, а Дэйв ее встречает. Она бросается к нему в объятия и понимает, наконец, что именно здесь ее место, что, подобно сестре Кармеле, она вернулась домой.
Хлоя упала на кровать и схватила одну из подушек Гиба. Она прижала ее к груди, уткнулась лицом в ее мягкую поверхность и глубоко вздохнула, представляя себе, что завтрашний день уже наступил, и она обнимает Дэйва.
Но это был не Дэйв.
Сегодня она еще в Нью-Йорке. И Хлоя знала, что будет до конца своих дней помнить это мгновение. Эту комнату. Эту кровать. Эту подушку. Она почувствовала запах и поняла, что будет помнить и его тоже.
Запах города. Запах мягкого хлопка.
Неописуемый запах Гиба.
Ее разбудил телефон.
Хлоя вздрогнула, не сразу сообразив, где находится, а затем поняла, что заснула на кровати Гиба. Приподнявшись, она взглянула на часы. Было уже поздно. Начало двенадцатого.
Она сняла трубку.
– Алло?
– Я тебя разбудил?
– Гиб! – Хлоя даже не пыталась скрыть свою радость. Он позвонил ей, чтобы попрощаться! – Как ты? Развлекаешься? Что ты делаешь?
– Я сломал ногу.
– Что? – Хлоя ушам своим не поверила. Его ответ был кратким и недвусмысленным. Как это похоже на Гиба. – Что? Сегодня? Как ты себя чувствуешь?
– Живу пока. Мне нужна твоя помощь.
– Все, что угодно. – Хлоя соскочила с кровати, отбросила подушку и снова расправила покрывало, как будто он мог увидеть, где она находится.
– Позвони по этому телефону и скажи, чтобы они выслали машину в аэропорт меня встретить. Завтра к двум часам дня. Я мог бы поймать такси, но так будет проще. – Гиб продиктовал номер, и Хлоя торопливо его записала.
– Я позвоню прямо сейчас. Но… – Но, прежде чем она успела произнести хотя бы слово, сигнал прервался.
Хлоя изумленно взглянула на гудящую трубку.
Ничего себе прощание.
Но ведь это никакое не прощание, – внезапно поняла она. Какое может быть прощание, когда Гиб в беде.
Хлоя снова ощутила ту смутную тоску, которая мучила ее весь день, пока она собирала вещи. Она схватила трубку и позвонила домой.
– Завтра я не приеду, – без обиняков заявила она.
Дэйв очень расстроился. Мама расстроилась тоже. Им еще надо выбрать цветы для
– Успеется, – ответила Хлоя, а когда она повесила трубку, на душе у нее полегчало.
Бедняга Гиб сломал ногу.
– Какого черта ты здесь делаешь? – Гиб с изумлением уставился на Хлою.
Полет прошел ужасно. Его загипсованная нога жутко болела все семь дней, прошедших после операции, и еще три дня после выписки из больницы.
Гиб мог сразу же вернуться в Нью-Йорк, но не сделал этого. Он остался в Бозмане, нашел гостиницу, где еду доставляли прямо в номера, и умирал от скуки, считая дни до отъезда Хлои.
А теперь, черт бы ее побрал, она приперлась посмотреть, как он ковыляет по трапу самолета!
При виде его она на мгновение растерялась, а затем бросилась к нему с ободряющей улыбкой.
– О, Гиб!
Гиб не находил в своей душе ни капли бодрости. Он чувствовал себя каменной статуей. Если бы Хлоя его обняла, он не знал бы, что делать. Запас сил у человека ограничен. Свои Гиб почти исчерпал. Он ощущал себя загнанным в угол, затравленным, доведенным до крайности. И ему совершенно не хотелось видеть Хлою!
Он преградил ей путь костылем.
– Я думал, твой самолет вылетел утром. – Гиб попытался пройти мимо нее.
Естественно, безрезультатно. Хлоя не прикоснулась к нему, но пошла рядом и чуть впереди, словно долбанный футбольный защитник, не пропускающий его к воротам.
– Он вылетел без меня. Водитель ждет нас в багажной зоне. – Гиб видел перед собой ее покачивающиеся бедра. Он закрыл глаза, чуть не грохнулся с этих дурацких костылей и чертыхнулся.
Хлоя поддержала его, не дав упасть.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Гиб попытался ее оттолкнуть.
– Прекрасно, черт побери! Почему ты не в Айове? Ты же должна быть в Айове. – Быть может, он вел себя грубо, но его это не волновало.
Хлоя медленно пошла впереди, приноравливаясь к его шагу.
– Я не поехала. Я сказала им, что остаюсь.
– Что?
Она повернулась к нему, тряхнув кудряшками.
– Я не могла тебя бросить.
Гиб ожидал, что Хлоя смутится, осознав двусмысленность своего заявления, но она и бровью не повела.
– Я не хотела оставлять тебя одного, – продолжила она.
– Со мной все в порядке!
– Тебе нужна помощь.
– Нет!
– Да, – произнесла она совершенно спокойно, словно обращаясь к непонятливому ребенку. – Нужна. Поэтому я остаюсь.
Остается? Она сказала, что остается? Гиб застыл, как вкопанный.
Хлоя продолжала идти.
– Эй! – крикнул он вслед. – Эй! Что ты имела в виду? Ты не можешь остаться!
Она остановилась. Подошла к нему. Улыбнулась. Только этого ему и не хватало – улыбки Хлои Мэдсен.