В объятиях страсти

Финч Кэрол

– Мною двигала совсем не храбрость, – призналась Сирена. – Я вспылила и выложила все, что думаю, вме­сто того чтобы вовремя придержать язык.

Джеймс сочувственно улыбнулся и сжал ее руку.

– Ты пережила большую трагедию, Сирена. Я восхи­щен твоим мужеством и был очень расстроен, когда услы­шал о мистере Уоррене. Хотя мы и расходились во взглядах, он был достойным человеком. Я уважаю людей с твердыми принципами. – Джеймс посмотрел на Сирену с грустной улыбкой. – Наверное, тяжело не иметь возможности вер­нуться домой, чтобы отдать отцу последний долг.

Был?

Почему он говорит об отце в прошедшем време­ни? Кровь отхлынула от лица, в горле пересохло, ноги стали ватными. Мысли ее смешались, она в смятении смот­рела на Джеймса Кортни.

– Я узнал об этом только вчера вечером. Власти на­шли убийцу мистера Уоррена?

Ее отец мертв? Погиб от руки неизвестного убийцы? Мозг отказывался признавать ужасную правду, слезы ту­манили взор. Вдруг вспомнились слова, произнесенные Трейгером перед расставанием. Он назвал ее дочерью дья­вола. Неужели пытался сказать, что предал отец? Неуже­ли Трейгер отомстил за Натана, убив Митчела Уоррена?

– Сирена? Боже мой, ты ничего не знала, да? – Джеймс готов был отрезать себе язык, сообразив, что явился вестником печальных новостей.

Сирена смотрела на него расширившимися от горя и ужаса глазами. А затем опрометью бросилась через лагерь и, когда ворвалась в свою комнату, разразилась надрываю­щими душу рыданиями.

Внезапно пушечный залп разорвал тишину. Сирена прислушалась к встревоженным голосам в холле и поспешила к окну, за которым поднялось облако пыли и дыма. Лагерь повстанцев атакован! Дверь распахнулась, и на по­роге возник Роджер с выражением холодной решимости, которое она часто видела на лице его брата.

– Идем, Сирена. Трейгер не простит мне даже цара­пины на тебе. Проклятие, мы не ожидали нападения рань­ше завтрашнего утра! Необходимо спрятать тебя в безопасном месте до начала фейерверка.

Трейгер… Ей сделалось дурно при упоминании его имени, но некогда было давать выход гневу, обуревавшему ее, когда она представляла себе, как Трейгер убивает отца. Сирена механически следовала за Роджером, стараясь не отставать, пока они пробирались сквозь толпу, собравшую­ся у штаб-квартиры Вашингтона.

Случилось то, чего Роджер больше всего опасался: ге­нерал Хау настиг патриотов, прежде чем они успели под­готовиться к атаке. Разведчики, прибывшие в лагерь, сообщили, что красные мундиры начнут наступление на рассвете. Но, судя по всему, тори решили расправиться с патриотами, не дожидаясь, пока они укрепят свои по­зиции.

Сирена содрогнулась, когда, выглянув из траншеи, уви­дела на горизонте бесконечные ряды британских солдат. От разрывов снарядов занялись соседние здания, земля сотрясалась, казалось, адское пламя рвалось из ее недр наружу. Вся жизнь промелькнула перед глазами Сирены. Едва она успела взять себя в руки, как мушкетная пуля просвистела совсем рядом и Роджер толкнул ее в грязь.

– Черт, неужели нельзя не высовываться? – сердито проворчал он, пристроившись рядом, и сунул мушкет ей в руки. – Ты умеешь обращаться с этой штукой?

Сирена молча кивнула, вцепившись в оружие.

– Нам пригодится каждый стрелок. Надеюсь, ты, как утверждает Трейгер, и в самом деле обладаешь твердым характером. Он тебе понадобится.

Он скрипнул зубами и спрятал мушкет под куртку, вглядываясь в распростертое тело. Безжизненная рука все еще сжимала

пистолет, не оставивший Трейгеру иного вы­бора, кроме как защищаться. Выругавшись вполголоса, он зажал ладонью рану на левом плече.

Когда капитан предъявил своему оппоненту обвинения, тот пришел в ярость и обрушился на него с бранью, возму­щаясь высказанными подозрениями. Трейгер собирался доставить его к Вашингтону живым…

Услышав шум шагов, он бросил последний взгляд на неподвижное тело, прежде чем взлететь в седло и умчаться прочь, оставив за собой облако пыли.

На горизонте уже занимался рассвет, когда Трейгер осадил коня. Все пошло наперекосяк, а худшее было впе­реди – встреча с Сиреной. Проклятие! Он бы все отдал, лишь бы избавить их обоих от мучительного разговора.

Трейгер постучал в заднюю дверь, и не прошло и не­скольких минут, как на пороге появилась Элен, сочувственно ахнувшая при виде крови.

– Трейгер? Что случилось? – Она втащила его внутрь и быстро захлопнула дверь. – Да ты ранен!

– Пустяки, задело чуть-чуть… – Он бросил взгляд на лестницу, предвкушая отдых в мягкой постели, которого требовало его измученное тело. – Я не спал двое суток. Надеюсь, тори поблизости нет?

Элен отрицательно замотала головой.

– Сегодня выдалась тихая ночь. Никто о тебе не уз­нает. – И подставила ему плечо для опоры. – Я перевя­жу рану, а затем ты поспишь в моей комнате. Судя по твоему виду, хороший сон тебе не помешает.

Трейгер нетерпеливо ждал, пока Элен принесет все необходимое, промоет и перевяжет рану. Он спешил вер­нуться в Уайт-Плейнс, чтобы встретиться с генералом и Сиреной. Может, когда все будет позади, удастся рассла­биться и избавиться наконец от мучительного образа Си­рены, стоявшего перед глазами. Боже, как ему надоело приносить плохие вести!

– Может, тебе еще что-нибудь нужно? – проворко­вала Элен, понимая, что он нуждается в отдыхе, но не в силах побороть желания.

Женщина приникла к губам Трейгера, и он закрыл гла­за, желая забыть обо всем, что занимало его мысли в по­следнее время. Он не хотел видеть лица Сирены, находясь в сладострастных объятиях другой. Но, как всегда, перед его мысленным взором возникла русалка, лишив его удо­вольствия, которое предлагала Элен. Трейгер недовольно повернулся к ней спиной и услышал вздох разочарования.

– Все дело в девице Уоррен, верно? – вкрадчиво поинтересовалась Элен, поглаживая его широкую спину.

Трейгер застонал.

– Позволь мне просто отдохнуть. Сейчас я не в на­строении отвечать на вопросы.

Элен была взбешена тем, что ее отвергли. Трейгер не поворачивался к ней спиной, пока эта Уоррен не околдова­ла его. Элен безмолвно проклинала белокурую ведьму, за­владевшую этим прекрасным мужчиной.

Услышав, как она затворила дверь, Трейгер открыл глаза и задумчиво уставился в потолок. И зачем только Сирена попа­лась ему на глаза, окончательно запутав его и без того непро­стую жизнь? Не видать теперь ни минуты покоя, пока они оба находятся на одном континенте. Надо было обеими рука­ми ухватиться за шанс сплавить ее Роджеру. «Но теперь уже поздно, – сонно думал Трейгер. – Я навеки стреножен и прикован к неугомонному созданию, а нет ничего хуже, чем быть связанным с женщиной, от которой не знаешь как изба­виться и без которой не можешь жить».