В объятьях зверя

atranquility

Елена рассказала адвокату все, о чем несколькими часами ранее ей пришлось рассказать Кэролайн. Конечно, эта история мало чем отличалась от рассказанной Деймоном, поэтому в сознании у Када уже возник примерный план дальнейших действий, который он и изложил Деймону, Елене и Энзо.

— Я не буду скрывать, сложившаяся ситуация достаточно сложна, — сказал Максвелл, — во многом из-за того, что никаких свидетелей, кроме Вас, Энзо, нет. На единственного свидетеля почти всегда пытаются воздействовать со стороны подозреваемого. Вам могут предлагать крупные суммы денег за то, что Вы измените свои показания, угрожать, шантажировать Вас и вашу семью… Но, к счастью, программа по защите свидетелей

у нас в стране отлажена и редко дает сбои, поэтому о собственной безопасности и безопасности вашей семьи Вы можете не волноваться, тем более что все ваши ближайшие родственники находятся за пределами США. Есть другая сложность, и она может доставить гораздо больше проблем. Учитывая репутацию Стефана, в ходе следствия вообще может возникнуть предположение, что вы с Еленой в сговоре и просто решили таким образом за что-то ему отомстить, — похожие случае бывали в моей практике.

— И что ты предлагаешь делать? — Деймон скептически поднял бровь.

— В вашем распоряжении есть какие-то вещественные доказательства вины Стефана? — вновь обратится к Елене Кад. — Может быть, записи с камер видеонаблюдения, справки из госпиталя, подтверждавшие наличие травм и их причины…

Елена обессиленно мотнула головой.

— В доме у Стефана не было видеокамер, — отозвался Сент-Джон.

Кад тяжело вздохнул и устало потер глаза.

— Про других свидетелей, я так понимаю, спрашивать бессмысленно? — пробормотал он.

— Локвуд? — предположил Деймон.

— Это был бы, конечно, идеальный вариант. Но думать, что он добровольно будет выступать на вашей стороне, зная, что придется раскрыть собственное преступление… Это будет немного наивно, — ответил Максвелл. — О плане Стефана больше никто не знал?

На какое-то время в помещении воцарилось молчание. Спустя несколько секунд, словно вспышка яркого света, у Деймона в сознании возникло имя. Он не знал ничего наверняка, но близость этого человека к Стефану не давала ему поверить в то, что он ни о чем не догадывался.

— Есть у меня один вариант, — задумчиво протянул он, вернувшись к реальности.

— Кто? — спросил Энзо.

— Ты не знаешь этого человека, — небрежно бросил Сальваторе.

— Ты уверен, что этот человек будет готов, в случае чего, дать показания? — настороженно уточнил Кад.

— Да в чем здесь можно быть уверенным… — пробормотал Деймон. — Но пообщаться мне с ним точно надо.

— Деймон, только…

— Кад, можешь меня не предупреждать. За своим языком я следить умею.

Максвелл кивнул, дав Деймону добро на то, чтобы попытаться узнать больше информации. Елена насторожилась, когда Деймон так раздраженно ответил на вопрос Энзо о том, кто еще мог знать, что творилось в доме Стефана. Она перебирала в сознании имена, но понимала, что ей не хватит смелости задать этот вопрос Деймону снова, даже когда они останутся наедине. Хотя в душе была тревога, ей не оставалось ничего, кроме как принять мнение Деймона и верить в то, что он знает, как поступить правильно.

Беседа Када с ребятами продолжалась около часа. Максвелл был спокоен, участлив и, хоть говорил достаточно сухим языком, в диалоге с ним не знакомым с юриспруденцией Энзо и Елене все было предельно понятно, потому что Кад пояснял каждое свое слово и развернуто отвечал на все их вопросы, как только появлялась такая необходимость. Адвокат объяснил Елене, что подстрекательство к убийству Аларика со стороны Стефана в отсутствие соответствующей диктофонной записи, какого-то другого вещественного доказательства или прямого свидетельства со стороны Тайлера доказать будет сложно. Однако он оговорился, что доказать, что смерть Рика была насильственной, возможно с помощью эксгумации, и уже когда официальное

обвинение предъявят Тайлеру, вполне вероятно, что он, опасаясь за собственное благополучие, даст показания против Стефана. Разговор с Кадом помог Елене и Энзо немного разобраться в особенностях сложившейся ситуации и понять, что может ждать их дальше. На прощание они обменялись телефонными номерами, и Максвелл пообещал дать знать, когда он получит доступ к материалам дела и уже построит окончательную тактику дальнейших действий.

Елена хотела поблагодарить Деймона за помощь, когда Кад уехал, но не успела.

— А теперь вы мне объясняете, что ты делала сегодня в Нью-Йорке, — совершенно спокойно сказал Деймон, закрыв дверь кабинета и кивнув в сторону Елены, — и откуда ты, — он перевел взгляд на Энзо, — знал о том, что Стефана задержали. На обстоятельный рассказ у вас есть тридцать секунд, время пошло.

Елена и Энзо переглянулись и в этот момент почувствовали себя нашкодившими детьми, которых за хулиганством застал строгий отец.

— Деймон… — пробормотала Гилберт.

Руки похолодели: рассказывать о причине своего приезда в Нью-Йорк, помня его реакцию в прошлый раз, она боялась.

— Тик-так, — словно бы не слыша ее, напомнил Деймон, постучав пальцем по своим наручным часам.

В кабинете повисла тишина, и течение каждой секунды очень отчетливо ощущалось внутри. Конечно, Елена и Энзо понимали, что пытаться что-то скрыть бесполезно, но Сент-Джон не решался что-то сказать первым, потому что ясно видел, что Елена не хотела, чтобы об их поездке узнал Деймон.

— Сегодня мы были у Стефана дома, — наконец еле слышно выдохнула Гилберт и подняла глаза на Деймона.

Он стоял в паре шагов от них с Энзо и, скрестив руки на груди, не моргая, пристально смотрел ей в глаза, прожигая ее взглядом сапфировых глаз насквозь. Деймон прекрасно видел, как неуютно чувствует себя Елена под его взглядом, и нарочно не отводил глаза. И как бы он ни старался, скрыть в них удивление он не смог: он до последнего надеялся, что Елена больше не повторит свою ошибку.

— Я даже не знаю, как остроумно пошутить по этому поводу, — спустя несколько секунд со свойственной ему иронией усмехнулся он, всплеснув руками и, положив руки в карманы, сделав несколько шагов в сторону. Когда Елена увидела усмешку Деймона, ей в какой-то момент показалось, что ссоры удастся избежать, но его раздраженный голос, который она услышала в следующий миг, ясно ей показал: он снова разозлен. — Может, потому, что это нихера не смешно, Елена?!

Деймон снова перешел на крик, и Елена вздрогнула.

— Мне иногда кажется, что я живу в дурдоме, — со злостью выплюнул Сальваторе.

— Деймон, пожалуйста… — пролепетала Гилберт.

— Знаешь, Елена, — резко перебил ее Деймон, сверкнув голубыми глазами, в которых очень быстро закипала ярость, — меня скоро начнет пугать твоя маниакальная тяга к дому Стефана. Я, конечно, предполагал, что тебе глубоко срать на мое мнение, но ты о собственной безопасности хоть раз подумать можешь? Или ты специально методично ездишь туда, потому что тебе интересно посмотреть, как твои мозги будут смотреться у него на стене?

— Деймон, с Еленой был я, — вмешавшись, напомнил Энзо, видимо, желая доказать Деймону, что опасность ей не угрожала.

— Вот как раз насчет этого у меня к тебе тоже есть один вопрос, — отозвался брюнет. — Ладно, черт с Еленой, она, может, на эмоциях и, в конце концов, просто баба, — последнее слово звучало из уст Деймона, как неизлечимый диагноз, и Елена закатила глаза, но он, кажется, даже не обратил на это никакого внимания, — но ты-то нахера туда поперся? — недоумевал Деймон. — Неужели ты не мог отговорить ее от этой… Херни?!