В объятьях зверя
Шрифт:
Деймон и Энзо продумывали каждый свой шаг, но чем ближе был назначенный день, тем сильнее становился какой-то внутренний мандраж. Особенно своим чувствам был удивлен Деймон: он ничего подобного ни разу не испытывал.
— Ты уверен, что эта штука поможет? — Деймон с недоверием косился на черный прямоугольник средних размеров с кнопками, который он вертел в руках и который по внешнему виду был похож на портативный аккумулятор для зарядки смартфонов.
Энзо и Деймон сидели в машине последнего около его дома и обговаривали последние детали. На часах было восемь вечера, и через
— Если ты правильно включишь этот глушитель, он заблокирует все сигналы в радиусе тридцати метров. На экране у охранника будут помехи.
— Я правильно понял, оба блокиратора сначала будут у тебя?
— Именно, — кивнул итальянец. — Когда я вырублю его шокером, камеры уже должны быть выведены из строя.
— Изображение травматологического отделения передается только охраннику этого отделения, да? А картинка с улицы куда поступает?
— Да. Картинка с улицы идет ему же, плюс, возможно, поступает на экран охранника в приемном покое. Но территория госпиталя огромна, а он по большей части следит за стоянкой и центральным входом. Даже если он заметит, что какая-то из камер вышла из строя, на то, чтобы понять, в чем дело, понадобится время. Мы за это время успеем уйти. А вообще… Ей-богу, я в этой больнице уже почти месяц, — со смешком сказал Энзо, — охранники там по ночам больше спят, чем следят за камерами наблюдения.
— Сам не усни, — усмехнулся Деймон. — Запомнил, сколько раз пойдет сигнал, когда тебе нужно будет выходить?
— Три.
— Отлично. Не забудь поставить телефон на вибрацию, чтобы не разбудить Елену.
— Даже если будет какой-то шум, она вряд ли проснется: врачи на ночь колют ей снотворное, — объяснил Сент-Джон.
— Все равно лучше перестраховаться.
Энзо наблюдал за действиями Деймона и ловил себя на мысли, что ему очень нравится видеть в нем такую ответственность: это ясно показывало, что его желание как-то помочь Елене — искреннее.
Деймон достал из автомобильного держателя бутылку с холодным чаем и, сделав несколько глотков, начал бормотать себе под нос:
— Два глушителя, шокер, канат… Точно ничего не забыли?
— Прихвати толстовку с широким капюшоном. Мало ли — чисто теоретически — на какой-нибудь из камер все-таки засветимся. Хотя, если мы все сделаем правильно, то не должны.
Сальваторе снова отхлебнул из бутылки, ощутив приятный персиковый вкус.
— Да, кстати! — воскликнул он и положил руку в карман брюк. — Я обещал тебе, — сказал Деймон и протянул Энзо сложенный пополам прямоугольный плотный лист бумаги. — Рейс в 04:20. Постарайся не опаздывать, — усмехнулся брюнет.
Энзо посмотрел на лист, а затем перевел взгляд на Деймона.
— Спасибо, — поблагодарил он, забрав его.
Однако уже через несколько секунд Сальваторе услышал совершенно другой возглас.
— Твою мать, Деймон!
— Что? — с раздражением переспросил тот.
— Ты нахрена мне билет до Рима купил? — ошарашенно воскликнул парень, подняв изумленный взгляд на напарника.
— А что, Рим уже не Италия? — не менее удивленно ответил Деймон. — Что я опять пропустил?
— Я в
В этот момент у Деймона, словно вспышка молнии, пронеслась в голове мысль: «Точно ведь!..» Он почувствовал укол совести, потому что вспомнил, что Энзо ему об этом говорил, но менять что-то было уже поздно. Однако признавать свою неправоту Деймон, конечно, не хотел.
— Ну что, в Италии нет поездов, что ли? Автобусов междугородних? Ну попутка на крайняк! Сел в любую понравившуюся и вперед, пара часов — и ты уже у себя.
Энзо вновь посмотрел на билет и озадаченно почесал затылок.
— Все, Челентано, не выпендривайся, — пробормотал Деймон, но эта фраза звучала без капли презрения или раздражения, а даже как-то виновато и примирительно. — Все равно уже максимум к вечеру будешь дома. Да и другого выбора у тебя нет.
— Ладно, и правда без разницы уже, — пробубнил итальянец, положив билет в задний карман джинсов. — Я дам тебе знать, когда можно будет приехать.
— Спасибо.
— Vada con Dio*, — прошептал парень.
Спросить у него о переводе фразы Сальваторе не осмелился и, кивнув ему, попрощался. Сердце отчего-то начинало биться быстрее.
За промежуток времени от звонка Энзо до того момента, как Деймон добрался до госпиталя, итальянец задремал, но мгновенно проснулся, когда почувствовал в кармане брюк вибрацию и увидел на экране своего смартфона телефон Сальваторе.
Энзо наклонился над койкой Елены: она дышала спокойно и размеренно и крепко спала. Он нажал на блокираторе несколько кнопок и проверил его, попытавшись с мобильника позвонить кому-то. Сигнал не шел.
Прихватив с собой крепкую альпинистскую веревку и аппарат, парень бесшумно вышел из палаты. Стойка охранника находилась буквально в нескольких шагах от нее. Охранник, вопреки ожиданиям Энзо, не спал и сразу увидел, что камеры в коридоре отключились.
— Что за чертовщина… — лениво пробормотал он и встал со своего места, чтобы по привычке проверить соединение, однако сделать это не успел, в следующее мгновение почувствовав сначала в шее, а через секунду — и во всем теле сильную колющую боль.
— Извини, чувак, ты здесь сегодня явно лишний, — прошептал Энзо, удерживая электрошокер у его шеи в течении еще секунд пяти.
Мужчина потерял сознание, но Сент-Джон вовремя подхватил его под руки и уложил за его стойку, постаравшись по максимуму скрыть его тело. Хотя, отделение травматологии оставалось полупустым и тихим, так что вероятность столкнуться ночью с кем-то из больных была очень мала.
Глушитель Энзо намеренно оставил на полу, чтобы блокировать сигнал видеокамер и дальше, а сам быстро вернулся в палату, взяв второй аппарат, чтобы вывести из строя уличную камеру.
Все это время Деймон сидел в своей машине и отсчитывал минуты до того момента, когда ему можно будет зайти на территорию больницы. Они с Энзо договорились, что он сделает это через семь минут после того, как приедет: подсчитав все, Сент-Джон пришел к выводу, что этого времени ему будет вполне достаточно, чтобы отключить камеры и справиться с охранником.