В объятьях зверя
Шрифт:
Он сделал небольшую паузу, а затем сказал:
— Так что я, правда, не искал ее.
— Ты уже спал с ней?
Деймон поднял взгляд на подругу, которая пристально смотрела на него.
— Роуз…
— Сальваторе, только не говори мне, что она и правда просто снимает у тебя дом, — фыркнула девушка. — Ты что, каждую неделю приезжаешь сюда, чтобы деньги с нее брать? Или вместе на рыбалку ходите?
Деймон снисходительно улыбнулся, опустив глаза.
— Ну, допустим, спал.
В этот момент Роуз мгновенно изменилась в лице. Если до этой минуты она смотрела на Деймона, скорее, с интересом, то теперь она
— Нашел себе новую игрушку? — тихо произнесла она с какой-то болью и даже упреком в голосе.
— Роуз, — устало выдохнул Деймон.
— Деймон, это не Кэтрин.
Деймон отвел взгляд в сторону.
— Я понимаю, это сложно… И очень больно. Но, может быть, пора отпустить это все? — осторожно проговорила Роуз. — Чтобы начать другую жизнь и самому избавиться от этого груза. Я ведь знаю, что с тобой происходило все эти годы. Ты… Ты заслуживаешь другого, Деймон.
Сальваторе мысленно усмехнулся. Как же все эти фразы напоминали друг друга… Родители, Стефан, Роуз, остальные друзья говорили одно и тоже, лишь разными словами. Деймон молчал, не зная, что ответить. Он и сам понимал, что постепенно его жизнь превращается в существование в безумной гонке за призрачным счастьем. Но где взять силы, чтобы это прекратить? Ответа на этот вопрос тоже не было.
По его молчанию Роуз все понимала.
— Деймон, я не знаю, какие отношения вас с связывают с Еленой, — мотнула головой она. — Но, пожалуйста, не ввязывай ее в это. Это опасно. В первую очередь для тебя самого.
— Я не собираюсь иметь с ней никаких отношений, — сквозь зубы хрипло процедил Сальваторе, и было непонятно, кого он пытается убедить в этом сильнее: подругу или себя самого.
— Ты сам-то в это веришь? — с горькой усмешкой спросила Роуз.
— Роуз, я сам разберусь с этим, — проговорил Деймон, будучи не в силах больше обсуждать это.
Девушка опустила взгляд, поняв, что переубеждать его бесполезно.
— Однажды ты влюбишься в блондинку с голубыми глазами… — то ли в шутку, то ли всерьез задумчиво сказала она. — И, может быть, тогда станет легче.
По губам Деймона скользнула слабая улыбка.
«Может быть…»
К вечеру погода ухудшилась: дул порывистый холодный ветер, на небе появились большие темные тучи, а вскоре начался ливень.
— Елена, сделай мне горячего чаю, пожалуйста, — попросил Деймон, чуть пошатываясь зайдя на кухню, где за столом, только проснувшись, с ноутбуком сидела Гилберт.
Внешний вид Деймона, недавно вернувшегося от Роуз, ей не понравился: он как-то резко побледнел, а в глазах, которые выглядели больными, полопались сосуды.
— Да, конечно, — Елена встала из-за стола и включила чайник. — Деймон, что случилось?
Сальваторе, открыв верхний ящик, достал оттуда аптечку.
— Голова раскалывается. Сейчас попью чаю, проглочу что-нибудь от головы, и все пройдет.
— У тебя давно это? — настороженно спросила девушка.
— Да нет, вернулся — и началось.
— Температуру не мерил?
— Ее нет, — мотнул головой Деймон. — Елена, правда, это просто головная боль. Ничего сверхъестественного.
Правильно оценить состояние ни Деймон, ни Елена, знавшая, что порой симптомы переутомления и вправду схожи с тем, что ощущает человек, заболевая гриппом,
Деймон прилег на кровать и почувствовал, как его начало клонить в сон. Несмотря на то, что внутри все дрожало, ему казалось, словно кожу лица опаляет какой-то жар, будто рядом находится огонь. Деймон закрыл глаза и вскоре увидел перед собой какие-то замысловатые геометрические фигуры, а в ушах начали звучать не связанные по смыслу слова.
Елена, с кружкой горячего чая, куда она отпустила дольку лимона, осторожно приоткрыла дверь спальни. В этот же момент Деймон, услышав тихий скрип двери, который показался громче рева мотора, почувствовал острую боль в левой части головы, и, с трудом открыв глаза, которые начало резать, увидел перед собой размытую фигуру Елены.
— Ты как? — прошептала она, поставив кружку на прикроватной тумбочке, и этот вопрос показался Деймону настолько простым, настолько искренним, что на сердце стало как-то легче, даже несмотря на его физическое состояние.
— Нормально, — проговорил он, потянувшись к кружке и сделав несколько глотков, обжегших язык.
Деймон пил жидкость небольшими глотками, и по мере того, как он опустошал кружку, становилось и правда легче: озноб и жар исчезали, на щеках появился привычный румянец.
Однако облегчение продолжалось недолго. Прошло, наверное, всего каких-то полчаса, и Деймон начал чувствовать, что постепенно температура тела повышается. Стало казаться, что на грудь положили что-то тяжелое.
— Так вот что называется «нормально», — покачав головой, пробормотала Елена, взглянув на градусник.
Деймон так и не понял, какая у него была температура.
Вскоре она исчезла и вернулась через полминуты с несколькими упаковками таблеток в руках.
— А теперь ты четко говоришь мне, что у тебя болит.
Кажется, впервые голос Елены звучал так уверенно — по крайней мере, в разговорах с Деймоном. Видимо, профессия брала свое. Сальваторе слабо улыбнулся.
— Голова, глаза и кости.
— Горло не болит? Не першит?
Деймон отрицательно мотнул головой. Елена вынула из бластера две таблетки и протянула их ему вместе со стаканом воды.
— Что это?
— Тайленол*, — ответила она. — Он должен сбить температуру.
Елена не отходила от Деймона на протяжении часа, постоянно давала ему какие-то таблетки и поила водой с лимоном. Препараты сбивали температуру максимум до 98.6 по Фаренгейту**, но уже спустя минут двадцать она вновь начинала ползти вверх. Что Деймону легче не становилось, было заметно и по его внешнему виду. Он дышал прерывисто и часто. Он уже не очень ясно понимал, что происходит, и порой Елене приходилось по несколько раз задавать ему вопросы, чтобы он на них ответил. Уши заложило, а глаза предательски закрывались, но головная боль не давала вздремнуть даже на полчаса. Он просто лежал с закрытыми глазами: так они болели меньше. От высокой температуры начало тошнить. До рвоты дело не дошло, но такое состояние порядком измотало Деймона и напугало Елену.