В огне
Шрифт:
Безумно не хотелось покидать ее, оставлять здесь… но R2 не сможет поднять корабль в воздух в одиночку. Кидая последний, мучительный взгляд на бесчувственное бледное тело, он покинул каюту резкими, решительными шагами. Уже через несколько секунд шаттл, покорный руке мастера, взмыл в воздух, покидая ужасную планету.
Дроид быстро проложил курс к ближайшей планете, на которой были приличные клиники, и Энакин наконец смог покинуть кабину пилота, возвращаясь в каюту к жене. Она по-прежнему была без сознания.
Силой подогнав к себе стул, он сел рядом, легонько сжимая ее маленькую, изящную
Увидит ли он еще хоть когда-нибудь ее глаза? Глаза, которые всегда так ласково светились, обещая ему покой и нежность? Ангел всегда была добра к нему, начиная с первой же их встречи.
Мог ли маленький раб в лавке Уотто представить, что когда-нибудь прекрасная девушка, так внезапно появившаяся в его жизни, станет его женой, будет носить его ребенка? Вряд ли.
Тогда они оба были юны и наивны. Как жаль, что такое прекрасное качество, как непосредственность, наивность, умирает в детях, когда они взрослеют. Чем старше становится человек, тем больше он вынужден играть на публику… Падме повзрослела слишком рано. С самого детства она с головой ушла в политику, всеми силами защищая правоту своего народа. Она была готова отдать свою жизнь ради них, отдать все свое имущество, лишь бы помочь им… А ведь тогда ей было всего лишь четырнадцать. Другие девочки в ее возрасте лишь о мальчиках да тряпье думают.
Да, ангел была всегда поразительна. Она была другой, будто не из этого мира. Она была особенной. Чем больше Энакин вспоминал, отдаваясь ярким, судьбоносным картинкам прошлого, тем сильнее сгущалась боль. Все сжималось, будто под воздействием невидимой могучей длани, заставляя чувствовать себя последним слизняком. Он поднял руку на свою жену. Он едва не убил ее…
Будь проклята Темная Сторона… Будь проклят гнев.
Но разве он мог проклинать то, что до сих пор клубилось внутри? До сих пор он чувствовал злость, он был в бешенстве, желая растерзать самого себя. С каждой секундой казалось, что его проступок не имеет никаких оправданий, с каждой секундой все большим грузом на плечи ложилась вина.
Свободная рука сама собой сжалась в кулак. Скайуокер, будучи не в силах сдерживать ядовитую смесь чувств внутри, уронил голову на скрещенные руки бесчувственной Падме, лежащей перед ним. Возможно, когда она очнется, она никогда не сможет простить его. Да и достоин ли он ее прощения?..
– R2, ручной режим, - решительно скомандовал Энакин вдруг ставшему молчаливым дроиду.
Тот что-то пискнул в ответ, покорно переключая режим управления.
Несколько мучительных часов полета ушли, исчезая в вечности, но времени оставалось все меньше. Ребенок был почти готов… а Падме чувствовала себя все хуже. Необходимо было срочно доставить ее к компетентным специалистам, иначе все могло стать непоправимым.
Энакин отставил на задний план все гложущие изнутри эмоции, крепко обхватывая штурвал. От того, как быстро он сумеет доставить ее в клинику, зависит слишком многое. На кону стоит три жизни. Падме. Ребенок. Его никчемная жизнь.
Без нее он не проживет долго… Та часть души, которая принадлежит Энакину Скайуокеру, рано или поздно мучительно погибнет, оставляя за собой лишь выжженную оболочку.
Аккуратными,
Бережно, будто самое дорогое сокровище в мире, Энакин подхватил жену на руки, спешно направляясь к стеклянным дверям. Уже через несколько минут Падме лежала на операционном столе.
Роды начались слишком внезапно для всех, но не для него. Энакин с самого начала знал, что у него слишком мало времени, но вопреки всему, он все же успел вовремя.
Внутри все сжималось, дрожа от ужасного предчувствия. Операционная была слишком похожа на ту, что постоянно являлась ему во снах. Впрочем, можно ли было это утверждать наверняка? Вряд ли. Все больничные здания слишком похожи друг на друга… Но это отнюдь не утешало.
То ли от боли, разрывающей Силу на куски, то ли от вмешательства врачей, Падме очнулась, наполняя палату криком. Стоя за стеклом, Энакин не мог оторвать взгляда от родного лица, искаженного болью.
Видела ли его Падме? Была ли она зла на него?
На этот вопрос не было ответа. Даже могучая Сила, наполняющая все пространство от края до края, не могла ничего утверждать. Напрасно он обращался к ней, прощупывая все варианты будущего, силясь узнать исход родов. Древняя энергия молчала.
Не в силах справиться с эмоциями, он застыл, будто каменная статуя, не в силах оторвать взгляда от белого пространства операционной.
Монотонный писк устройства, контролирующего сердцебиение, сводил с ума, но он не мог отрешиться от происходящего. Не мог закрыть глаза, отвернуться от кипящей вокруг Силы… Незнание – самое страшное, что может происходить во время опасности. Куда лучше просто смотреть ей в лицо, получая самые свежие сведения прямиком из мироздания…
Тонкий детский крик озарил операционную одновременно с появлением яркой искорки в Силе. Его ребенок… На миг Энакин оторвал взгляд от жены, переводя его на маленький кричащий комочек, появившийся в руках врача.
«Дочь».
Странное, теплое чувство затопило внутри, заставляя рассеяться все страхи и тревоги. Его жена сумела родить. Кошмары, ставшие его самым страшным ужасом, были ложью. Она жива!
Хотелось перевернуть весь мир, и положить его к ногам Падме. Она подарила ему чудо, маленькое чудо, сейчас кричащее на руках у врача.
Внезапно радость померкла, одновременно с новым криком ангела.
Нахмурившись, Энакин еще раз заглянул в Силу, сканируя окружающее его пространство… и снова замер, будто неживой. У него будет еще один ребенок. Еще одна искра Силы еще была внутри Падме. Куда более яркая, чем девочка, помещенная в теплый бокс…
Но выдержит ли Падме новую муку? Сила буквально кричала о ее боли, разрываясь на молекулы. Она была слишком слаба для такого, слишком слаба, чтобы родить двойню.
Может ли он ей хоть чем-то помочь?
Новый крик озарил Силу, заставляя его сорваться с места, направляясь к двери. Даже если нельзя ничем помочь ей, он будет рядом. Этого у него никто не отнимет.
Врач, появившийся на пути, не представлял собой преграды. Тьма, колыхающаяся так близко, заставила инопланетянина в ужасе сделать несколько шагов назад, открывая путь к двери.