В океане "Тигрис"
Шрифт:
От палаток береговой охраны быстрым шагом спешил Тур.
— Говорите по-английски? — крикнул он капитану еще издали.
— Хансен, Берген, — ответил тот. Тур расхохотался.
Они моментально условились, что «Язон» проводит нас до Карачи и, если понадобится (обязательно понадобится: заверил мысленно я), возьмет на буксир. Капитана не смутила задержка из-за кинопраздника, он вообще предложил отойти завтра утром. Выкраивались полсуток откровенно туристских, без хлопот.
На «Ролексе» слегка за полдень, до гулянья два с половиной часа. Прикинул: дай схожу в поселок, побываю на базаре и взгляну, как здесь принято выражаться (в лоции тоже так написано), на «акулью индустрию».
Пакистанец, который все время старался держаться к нам поближе и показывал свое очень секретное удостоверение, вызвался меня сопровождать.
Шли знакомой дорогой, он без умолку болтал на смеси английского и урду. Когда навстречу показывались женщины, он громко предупреждал о чужаке, они сворачивали, садились на землю и закрывали лица.
Базар представлял собой несколько кривых улиц с лавочками, где имелись различные, усеянные полчищами мух, товары. Продавцы и покупатели изумленно на меня глазели.
Осмотрев базар, пошли к акулам. Индустрия давала о себе знать уже на дальних подступах — острой вонью и ручейками мутной жижи, сочившейся из-под забора.
Площадка, огороженная пальмовыми циновками; на воротах, как вывеска, — громадный акулий хвост и челюсти, сквозь которые я свободно бы пролез.
Внутри ограды кучами лежит мелкая свежая рыба, а рядом, в ямах, обмазанных глиной, по колено в багровой жидкости стоят люди и перебирают акулье мясо.
Я не очень брезглив, случалось и перекусывать в анатомическом театре, но тут стало тяжеловато.
Надо еще упомянуть о невероятном количестве (мухи — само собой) кошек и собак, причем последние в большинстве своем тощие и облезлые, очевидно из-за отравления витамином А, так как они жрут акулью печень.
Провожатый настоятельно приглашал в чайную, но я отказался.
На обратном пути встретили Германа. Герман фотографировал верблюда, а вокруг покатывалась от хохота толпа ребятишек, для которых Герман был таким же зрелищем, как для Германа верблюд.
У палаток нетерпеливо прохаживался Тур:
— Подите поглядите на пирамиду!
— ?!
— Ну, не пирамида, скорей пирамидка, ступенчатая, не древняя, но ориентирована по странам света.
Мистический человек Тур — куда ни ступит, там непременно отыскиваются пирамиды. После двухчасовой прогулки под палящим солнцем археология, каюсь, меня не прельщала. Чуть-чуть обиженный Тур увлек за собой Германа, а мы с Карло улеглись в палатке на койки и расслабились.
Затем состоялся деревенский праздник. Парни и мальчишки стучали в барабан из акульей кожи, плясали и пели, устроили борьбу. Педагог-устроитель распоряжался, вел программу, суетился больше всех и посматривал на гостей — довольны ли.
Мы, правду сказать, не были довольны. Жалели, что затеяли эту съемочную показуху. Унылым и натужливым выглядело веселье по заказу, возле нищих домишек, на усыпанном рыбьей чешуей песке.
Тур хмурился. Возможно, он вспоминал свою Фату-Хиву, остров, где его мечты о первобытном блаженстве развеялись в дым. Но и Фату-Хива по сравнению со здешними местами рай земной.
Сюда питьевую воду и ту возят в цистернах за пятьдесят километров. Откуда, в каком виде явится сюда цивилизация? Как ее воспримут люди, смысл жизни для которых в простейшем: утолить голод, жажду, оставить потомство?
Рашад сказал, что хотел бы вновь приехать сюда на долгий срок. Его порыв трогателен. Только где, когда миссионерство и благотворительность что-либо меняли по существу?
Поблагодарили хозяев, спрятали в кофры аппаратуру и, отменив ночевку, снялись с якорей.
ДОПОЛНЕНИЕ
Ветер юго-восточный, волны нет. Идем на восток со скоростью три с половиной — четыре узла и скоро должны прибыть в Карачи.
Состоялся радиоконтакт с Москвой и доставил мне огромную радость, у микрофона собрались все мои: мама, Ксюша, Даша и Коля.
Тур в тревоге: он узнал, что ни в Англии, ни в Норвегии, ни в ФРГ не напечатано ни одного его репортажа, хотя отправлено целых восемь. Мальчишки из Би-би-си что-то мудрят.
Но в основном настроение приподнятое. Мы осуществили очень важную часть плана, самостоятельно пришли из Аравии к Инду и теперь как бы едем с пристани на такси.
Карло посвистывает, Герман дремлет. Я подшил джинсы и сел за дневник. Описывая то, что вы прочли выше, я сызнова переживаю бесконечно длинные дни, проведенные, как заявил Тур по радио, «весьма содержательно в изолированной области Пакистана, обычно закрытой для иностранцев».
Глава XII
В долине Инда
(Мохенджо-даро)
ИЗВИНИТЕ
Но глава эта далась мне с особым трудом, во-первых, оттого, что в дневнике об этой части экспедиции написано очень мало. Во-вторых, как увидит читатель, я затрагиваю здесь вопросы, в которых разбираюсь весьма слабо, и пытаюсь пользоваться дополнительными источниками. В результате глава получилась излишне фрагментированной и, пожалуй, сумбурной. Однако те, кто предпочитает морские путешествия сухопутным, могут приступить сразу к главе 13-й, хотя, быть может, интересно будет узнать…
КАК ШВАРТОВАЛИСЬ
Два дня назад пришли на привязи за «Язоном». Издалека увидели длинную очередь судов на разгрузку. Порт гигантский, причалов много, пристать негде. Нас долго таскали по акватории и поставили на рейде, прицепив к бую. Опять, как у Ормары, мы на отшибе. Чтобы покинуть корабль, надо подзывать проходящую мимо лодочку и просить подвезти либо прислать с прогулочной пристани мотобот.
«Зодиак» не выручит, его не оставишь на берегу без присмотра. Портовые власти сохранности не гарантируют.