В оковах Шейха
Шрифт:
— И что ты собираешься делать с дворцами? — Спросила Тора. — Если, конечно, ты не планируешь обзавестись собственным гаремом.
Господи, помоги ему. Он не мог себе представить, что у него будет шесть женщин, не говоря уже о шести гаремах. Одной женщины было бы более чем достаточно, а у него ее не было. Не совсем так, но была еще одна проблема...
Он покачал головой, потому что ни на что не было простых ответов.
— Я не уверен. Но государство не может продолжать платить за них. Карим хотел показать мне, на случай, если я предпочту один из них
— Мне нравится Старый дворец, — сказала она. — У него есть история и характер. Ты должен сохранить это как основу королевства, не так ли? — А потом она сделала паузу. — Не то чтобы это имело какое-то отношение ко мне, конечно, ты не обязан прислушиваться.
— Но это все еще оставляет проблему, что делать с остальным. В Каджаране уже был дворец в пустыне и дворец в горах, прежде чем Малику пришло в голову увеличить количество дворцов на двести процентов.
— Тогда продай их.
— Это невозможно. Они принадлежат народу Каджарана. К лучшему или к худшему, они являются частью их наследия. Даже если бы их можно было продать, никто не заплатил бы столько, сколько Малик потратил на них. Страна потеряет целое состояние.
— Значит, содержание шести белых слонов обходится в целое состояние?
— В этом-то и проблема.
— Может превратить их в бутик-отели? Так много спален уже с ванными комнатами, это не может быть слишком сложно.
Он посмотрел на нее. По-настоящему посмотрел на нее.
— Тебе кто-то это подсказал? Карим упоминал об этом, когда мы осматривали дворцы?
Карим обсуждал с ним такую возможность только вчера, когда обсуждал последние детали инспекции.
Она пожала плечами и покачала головой.
— Нет. Но что еще можно с ними сделать? Вряд ли можно превратить их все в музеи, это никогда не привлекло бы столько туристов из-за рубежа и не принесло бы прибыли. Но подумай о туристах, которые стекались бы сюда, желая остановиться в причудливых отелях Каджарана один за другим или сыграть свадьбу рядом с венецианским каналом в пустыне, и подумай о занятости, которую можно было бы создать, обслуживая переполненные отели, а не поддерживать шесть пустых дворцов, ожидающих следующего визита своего эмира.
Он потер подбородок между большим и указательным пальцами.
— Может быть, это хорошая идея. Дворцы нельзя продать, но их можно сдать в аренду сети роскошных отелей для управления...
— Да! — сказала она, прерывая его мысли, — но не «Дворец веселья». Он совсем другой. Ты должен открыть его людям Каджарана. Дворец все еще может быть отелем, но парк должен быть бесплатным для всех граждан, которые просто хотят посетить его со своими семьями.
— А тем, кто будет проживать в отеле, — сказал он, заинтригованный, — им придется бороться с толпой, чтобы получить доступ к аттракционам, которые другие получают бесплатно?
— Ну… дай им два часа эксклюзивного использования вечером или утром. Я не знаю. Это не совсем в моей компетенции. Я просто предлагаю свое предложение. И хотя ты, вероятно, заработал бы деньги, если бы превратил их все в бутик-отели, было
Не ее специализация. Так почему же в том, что она сказала, было столько смысла? Вплоть до того, что она предложила каджарийцам возможность попробовать роскошь и поблажки, за которые они так невольно заплатили.
— Как ты пришла на работу в «Летную няню»? — Спросил он, размышляя об этой женщине, которая присматривала за младенцами и детьми и находила решения проблем, выходящих далеко за рамки ее очевидной компетенции.
— Просто, — сказала она. — Мы с Салли вместе учились в школе, а затем в университете. Когда они со Стивом основали компанию "Летная Няня", я ухватилась за возможность присоединиться к ним.
— Похоже, вы хорошие друзья.
— Самые лучшие. Салли мне как сестра. Когда мои родители умерли, я была опустошена. Она держала меня в движении. А потом, когда я излила свое горе в любовную связь с мистером не тем человеком, которая закончилась поразительно плохо, она была рядом, чтобы собрать осколки. Я обязана ей своим здравомыслием.
— Что случилось, — спросил он, — с этим мистером не тем человеком?
— Это была моя вина в той же степени. Я так хотела, чтобы все получилось, мне нужно было любить кого-то достаточно сильно, чтобы компенсировать потерю родителей, а я была слишком нуждающейся, слишком требовательной. Конечно, теперь я это понимаю. Я знаю, что, когда он попытался мягко бросить меня, я не отпустила его.
— Так чем же все закончилось?
Она слабо улыбнулась.
— Плохо. Он объявил всему миру, чтобы блокировали меня в каждом аккаунте в социальных сетях, на который он подписан, потому что я "сука, полная корова и дерьмо в постели". Это были его точные слова. Имей в виду, они сработали.
— Ты не такая, — сказал он, — для протокола.
Она слегка улыбнулась.
— Для протокола, благодарю тебя. И я бы предпочла, чтобы ты нигде этого не публиковали, если тебе все равно.
Настала его очередь улыбаться. Парень был неудачником, это было ясно.
— Тебе будет лучше без него. Любой, кто мог говорить такие вещи, недостоин, быть другом, не говоря уже о любовнике, особенно когда уже пал так низко.
— Я знаю. Салли сказала то же самое.
— Тогда почему забота о детях? — Спросил он, меняя тему, потому что мысль о ней с другим мужчиной внезапно стала неприятной и не той, на чем он хотел останавливаться.
Она пожала плечами.
— Я точно не знаю. Но я всегда любила маленьких детей, может быть, потому, что я была единственным ребенком в семье и росла одна. Они всегда очаровывали меня. Когда я узнала, что могу зарабатывать на жизнь, работая с ними, это показалось мне несложным делом.
Он кивнул, хотя и не был уверен, что до конца понял. Он вырос один и в основном держался особняком. Если бы он случайно не встретил своих трех братьев по пустыне, он, вероятно, до сих пор бродил бы по миру в одиночестве.