В ожидании чуда
Шрифт:
— Что это за машина?
— «Мазератти». — В его голосе проскользнули горделивовосторженные нотки. — Потрясающая скорость.
— Но, ваше высочество… Я боюсь скорости. Калик почувствовал глухое раздражение.
— Просто сядь в нее, Элени, ладно? — вкрадчиво сказал он.
Элени боялась, но понимала, что, настаивая на своем, может только разозлить Калика.
— Не надо бояться, — неожиданно смягчившимся голосом сказал Калик, когда машина тронулась, взметнув после себя фонтан из гальки. — Расслабься, Элени. Все будет
Калик еще прибавил скорости. Элени вжалась в кресло. Губы у нее пересохли, и очень хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть проносившийся в окне пейзаж.
— Как я могу расслабиться, когда вы так несетесь?
Калик поднял брови:
— Ты меня уже критиковать начинаешь?
— Я всего лишь говорю правду, — чуть срывающимся от напряжения голосом сказала Элени.
— Неужели ты так сильно боишься? — не поверил Калик. — Как же ты тогда скачешь верхом?
— Там все подругому. Когда я верхом, именно я задаю скорость.
— Ты не доверяешь мне как водителю? Я так должен тебя понимать?
— Как я могу вам доверять, когда в первый раз села с вами в одну машину? К тому же… — Элени замялась.
— К тому же что? — поторопил ее Калик.
— К тому же вы имеете репутацию абсолютно безрассудного водителя, — неохотно закончила она и поерзала на сиденье.
Калик сжал губы. В общемто, Элени не сообщила ему ничего нового — за ним действительно закрепилась слава автолихача. Но такой способ вождения был единственный, который признавал Калик. Риск, скорость и адреналин — что еще нужно мужчине? Хотя сам он отдавал себе отчет, что подчас его рискованная манера вождения объяснялась глубоко запрятанным чувством вины за пропавшего брата. Калик понимал, что рисковать глупо, но и не рисковать не мог — это стало его привычкой.
Впрочем, Элени даже не подозревала, что сейчас он ведет машину куда более медленно, чем еще несколько лет назад. Оказывается, риск, как и все в этом мире, имеет свойство наскучивать. Но не говорить же об этом своей пассажирке!
Калик свернул в переулок и, проехав немного, остановился.
Элени огляделась.
— Но ведь это не площадка для игры в поло, — медленно сказала она.
— Нет, не площадка, — согласился Калик.
— А ято считала, что вы не хотите опоздать.
— Не хочу.
— Тогда я не понимаю… Зачем вы здесь остановились?
— Вот зачем, — низким голосом сказал он и, нагнувшись, стал целовать Элени со стремительно нарастающей страстью.
Элени не остановила принца. Она не смогла бы этого сделать, даже если бы захотела. Напор Калика немедленно вызвал у нее ответный огонь. Стоило ему только коснуться ее, и Элени тут же вспыхнула, как зажженная спичка.
Стон удовольствия вырвался из ее уст, когда Калик накрыл ее грудь одной рукой, а другой принялся расстегивать пояс ее брюк. Дыхание у Элени участилось. Она забыла, что они находятся
Ее страстная лихорадочность только добавляла масла в пожар. Калик опустил сиденье и навис над Элени. Невзирая на свое желание, он вошел в нее медленно, испытывая необыкновенное наслаждение. Глаза Элени, казалось, стали еще ярче.
Желание раствориться в ней было сильнее его воли. В этот раз все закончилось гораздо быстрее. Не прошло и нескольких секунд, как Элени всхлипнула и застонала, глаза ее закрылись, она полностью потеряла контакт с этой реальностью, в которой, спустя еще несколько мгновений, к ней присоединился Калик.
Прошло еще несколько минут. Никто из них не двигался. В небольшом салоне автомобиля отчетливо слышалось тяжелое, учащенное дыхание.
Калик прижал к своей груди голову Элени и почти рассеянно принялся гладить ее волосы, заставляя себя очнуться от приятной расслабленности, в которую погрузился. Такое испытываешь, когда ложишься на мягкую кровать, которую не хочется покидать. Он удивлялся самому себе — что такого особенного было в Элени, что близость с ней даже в тесном салоне спортивной машины дарила ему ни с чем не сравнимое удовольствие?
— Ты быстро учишься, — заметил Калик, все еще тяжело дыша.
Необъяснимое желание сказать ему, что он заставляет ее сердце биться быстрее, заставило Элени убрать голову с его груди.
— То же самое я могла бы сказать о лошади, — легко произнесла она.
Калик возобновил ласки. Его рука заскользила по ее телу. Задержавшись на округлом бедре, он заметил, и в голосе его звучал смех:
— Ну, бока у тебя отменные! Не думая, Элени провела ладонью по его твердым ягодицам.
— Тебе тоже не на что жаловаться.
Калику сразу же стало не до смеха. Прикосновение ее маленькой, но сильной ладони вызвало немедленную реакцию в его теле, а, казалось бы, только что утоленный сексуальный голод овладел им вновь. Калик не мог не поражаться тому, как вчерашняя девственница вдруг перестала быть таковой, превратившись в опытную, искушенную любовницу.
Взгляд в окно напомнил ему, где они и куда направляются. Поднеся часы к глазам, он пробормотал:
— Нам лучше отправиться в путь. — Окинув Элени взглядом, Калик вздохнул. Она выглядела как женщина, которой только что овладели в машине. — Приведи себя в порядок.
От сухости его тона волшебство мигом рассеялось. Элени подумала, как бесстыдно она, должно быть, сейчас выглядит. К стыду прибавилась горечь. Как быстро Калик превращался из охваченного страстью любовника в принца, напоминая ей о занимаемом ею месте.
— Постараюсь, — задетая за живое, отрывисто бросила она.
Калик пересел на свое сиденье и выехал на главную дорогу. Расправив одежду, Элени стала причесывать волосы, заставляя себя игнорировать то и дело кидаемые в ее сторону взгляды Калика.