В ожидании осени 1977
Шрифт:
Композиция «худ совету» понравилась и мне сразу же задали вопрос:
— А когда ты к нам прилететь сможешь?
— Слушайте. Вы сначала экстернат мне устройте.
— Это решится в ближайшие дни.
— Вот сдам экзамены. Затем поступлю в институт, это будет как раз равно цене двух песен. Так? Мы так доваривались?
— Да так.
— Вот. Как всё это произойдёт, то сразу едем в солнечную Армению, где записываем не две, а четыре песни — две для женского голоса и две для мужского. А заодно и снимаем то о чём я написал сценарий.
— Погоди
— Ну мне в школу послезавтра, что я могу сделать то? — напомнил я.
— Вот чёрт… эта школа… Ладно, решим с ней по-быстрому, но затем летим к нам.
— Вообще-то, там по списку, идёт институт… а уже потом полёт, запись и съёмки.
— Нет! Сдаёшь и летим, а тут пока тебя в институт устроят.
— И что вам помешает передумать, после того как мы всё запишем? Какие гарантии?
— Ты, что мне не веришь? Я обещаю! — взъерепенился Армен.
— Армен Николаевич, вопрос веры, или даже правильней сказать доверия основывается как минимум на времени. А мы с вами знакомы только два дня. О чём вы говорите?! И кстати, мне бы хотелось уточнить, нужны ли вам ещё две песни кроме этих двух и готовы ли вы мне помощь собрать актёров необходимых для небольшого фильма. Это важно знать сейчас, потому что если вы не захотите мой сценарий снимать на киностудии находившийся в ваших краях, то все мои планы изменятся… Поэтому хотелось бы уже сейчас понимать — куда мы будем двигаться…
— Ты имеешь в виду, что сможешь обратится к Азербайджанским или Узбекским друзьям? Думаешь они могут то, что не можем мы? — с недовольной миной на лице произнёс собеседник, а я усмехнувшись про себя подумал:
«О! А мы уже ревнуем?! Решили, что теперь я только от вас зависеть буду. Не ребята! «Этот самолёт не полетит!» Я и в прошлой жизни сам по себе был, а в этой и подавно… Сейчас я вам нужен, поэтому «кровь из вас попью» в достатке… Но вы там держитесь, если «чо». Вообще-то конечно, такая «заморочка» типа — «то здесь, то там», до хорошего не доведёт, ибо в конечном итоге, кто ни будь окажется в проигрыше и обидится, а обидевшись захочет сделать мне какую ни будь гадость… И окажусь между «молотом и наковальней. Поэтому действовать я должен крайне аккуратно и лишний раз не подставляться.»»
— Нет. Я другие варианты прорабатывал, но спасибо за подсказку. На всякий случай, может и пригодиться… Поймите, у меня есть идея, её я сам реализовать не могу, поэтому помогите мне, а я сделаю всё для того чтобы ваше исполнители получили достойные песни. Кстати, а вы не узнали, кто будет петь мужские песни? А то у меня идея есть?
— Какая?
Я рассказал.
— Почему именно Фрунзик Мкртчян? — поинтересовался Феликс.
— Прикольно поёт, — просто ответил я.
— Ладно посмотрим. Так, теперь вот, что… Ты сценарий написал? Приготовил? Показывай, — скомандовал начальник.
Я достал из папки стоку напечатанных листов с рисунками и произнёс:
— Итак друзья, слушайте-слушайте и не говорите, что не слышали. Сейчас я расскажу вам сказку…
Глава 17
Интерлюдия. База.
— Какой же ты дурак Кеша! — заорал Антон, когда часть ВИА ушла с репетиции. — Какой же ты дурак…
— Я думал… — лёжа на диване не громко промямлил главный зачинщик «кипиша».
— Ну*** ты не думал! Если бы ты думал, то не предложил бы нам такой фигни!! И мы…, и мы все «повелись» на твои обещания! Мы тоже дураки!.. Господи, какого чёрта я согласился?! Ты же сказал, что просто с ним поговоришь!..
— Действительно Кеш, ты собирался Сашка приструнить, а вместо этого зачем-то Юлю обидел. На фига? — вторил Антону Мефодий.
— Да это случайно получилось, — отмазывался обвинённый во всех тяжких грехах. — Она влезла и вот…
— Хрен ли вот?! — в бешенстве заорал лидер группы ходя по репетиционной и размахивая рукам. — Что?! Скажи мне, что?! Что ты хотел добиться своей выходкой?! Ты, что не знал, что Савелий к ней не ровно дышит?.. Знал! Знал мля!! Ты сам нам об этом рассказывал и ещё смеялся над его поползновениями… Ты понимаешь, что ты наделал? Из-за тебя половина наших друзей от нас отвернулась! Из-за тебя ансамбль на грани развала! Ты это понимаешь?!
— Ничего, я что ни будь придумаю… — бубнил Кеша пытаясь подняться с дивана.
— Хрен ли ты раньше не придумал?! — задал резонный вопрос Антон, нависнув над сидящим на диване потерпевшим. — И вообще — зачем мы его приструнить-то хотим? Нормальные песни парень пишет, нас играть подучил… или за песню кто-то по двести рублей не хочет получать? Что-то я не видел, что кто-то ему вернул деньги! Так на хрена мы собрались его проучить?! Какого хрена я повёлся на ваши уговоры — не вмешиваться?! Что же теперь делать?..
— Ребят… — не смело встрял в разговор Дмитрий.
Все взгляды присутствующих немедленно устремились на него, в надежде, что быть может этот алканафт — первый помощник бунтаря предложит что-то дельное для спасения ансамбля…
— Я это…
— Ну!.. Не томи… — поторопили его.
— Ну это… Мне в общем выйти надо на пару минут. Я сейчас… — сказал тот и пошёл к выходу.
— Стой, — остановил его Антон, присаживаясь на диван рядом с потерпевшим. — Знаю я зачем тебе надо выйти, — он вздохнул. — Тут «жри»…
Дмитрий по-быстрому поинтересовался для проформы у присутствующих — «будет кто» и получив отрицательный ответ обрадовался немедленно, опорожняя «чекушку» в «одно лицо».
Наступила тишина, ибо только в тишине лучшие мыслители Древней Греции пытались найти ответ на три извечно Русских вопроса: — Кто виноват?.. Что делать?.. и… Едят ли курицу руками?..
— Я вот что подумал, — решил нарушить тягостное молчание занюхавший «питие» рукавом Дмитрий. — Может ему шоколадных конфет купить? Дети любят сладкое, — пояснил он, не понимая почему Антон резко покраснел и закрыв голову руками заорал: