В ожидании осени 1977
Шрифт:
Я отнекивался, говоря, что сейчас не до этого, сейчас уроки начнутся, а сам наблюдал как соседка по парте с высоко поднятой головой даёт интервью тем, кого «отфутболил» я. Она же, выступая в роли моего секретаря-самовыдвиженца говорила страждущим до классики ученикам, что ещё не вечер» и обещала уговорить меня. Было видно, что роль её эта совсем не тяготит, а даже наоборот — она счастлива, ибо такого внимание к своей веснушчатой персоне она ещё не испытывала никогда.
«Всё. Мне писец. Эта, — посмотрел я на не умолкающую не на секунду одноклассницу, — теперь с меня не слезет.
Третьим уроком был труд. Так как мы перешли в 9 класс то вместо этого предмета появлялся другой — УПК (Учебно производственный комбинат), на котором мы должны были выбрать себе какую-нибудь рабочую профессию (токарь, радиоэлектрик, медбрат и т. д.). Также было отделение по вождению автомобиля, куда я собственно и попал в прошлой жизни, но это было давно, а сейчас у них произошёл какой-то «затык» и "трудовик" объявил о том, что выбор профессий будет перенесён на следующую неделю.
В этот момент из-за учительского стола поднялась, не весть откуда взявшаяся тут учительница музыки и безапелляционно заявила, что ей уже все уши уже прожужжали о вчерашнем концерте и что раз билетов на него ей не досталось, то она очень бы хотела услышать, сегодня то, что играл вчера «великий пианист».
Фразу насчёт «великого пианиста» она произнесла не то чтобы с издёвкой, но с некоторой нотой недоверия в голосе, что лично меня если и зацепило, то самую малость.
Затем она попросила пройти с ней в музыкальный класс, а когда я согласился то с нами увязались и остальные ребята.
Трудовик не возражал, и мы перешли в другую аудиторию…
— Так что ребята? Попросим вашего товарища продемонстрировать свои музыкальные таланты? — обратилась она к классу заранее зная ответ, потому как ученикам пофигу чего делать лишь бы ничего не делать и не спрашивали…
— Да, — заорал класс и мне ничего не оставалось как подойти к стоящему в классе пианино.
— Давай Саша. Смелее, — подзуживала, а может быть и наоборот поддерживала, меня Валентина Яковлевна.
— Да не вопрос. Только постарайтесь тут представить ещё и оркестр с хором, — просто сказал я и заиграл…
Интерлюдия. Учительница Музыки.
Валентина Яковлевна Гольц — школьная учительница музыке, а по совместительству жена отставного полковника бронетанковых войск, была не мало удивлена довольно подробным, но через чур сбивчивым рассказом о вчерашнем концерте, который рассказала её местная «осведомительница» — ученица 7 «А» Ира Кукушкина.
«Ух молодец девочка, — думала она, когда поднималась в учительскую. — Всегда всё мне рассказывает. И что бы я без неё делала… Так значит концерт? Без меня? Без разрешения? Да что там говорить то, даже без разрешения директора, без спроса… — негодовала она. — И кто же у нас такой умный, что это за Васин такой и откуда он взялся?.. Конечно у школьников нужно развивать любовь к музыке, но только с разрешения учителей. А то этим дай волю они такого тут на развивают — один «чёртов» «Битлз» чего только стоит.»
Нужно сказать, что тут женщина лукавила сама себе, особенно про «чёртов» «Битлз», потому как многие их песни ей очень нравились и она с удовольствием слушала их пластинки, лежащие у неё дома, но не признаваться же себе в симпатии к буржуазной музыке ведь она Советский учитель музыки, а не Английский какой ни будь!
В общем дверь учительской она открыла в твёрдом намерении провести рекогносцировку и узнать в каком классе учиться этот самый Васин, а затем переговорить с его классным руководителем на предмет наказания ученика за самоуправство.
Сухо поздоровавшись с коллегами по работе, она сделала вид, что ищет журнал успеваемости, а сама прислужилась к разговору коллег.
Оказывается, все обсуждали невероятное выступление этого таинственного пианиста.
Одна из преподавателей, заметив её, подошла и поинтересовалась, нельзя ли повторить подобное выступление сегодня.
«Музычка» была удивлена и попросила разъяснений…
Перебивая и дополняя друг друга: «Ей Богу как дети малые,» — пронеслось у неё в голове, когда учителя взахлёб, рассказывали о вчерашнем инциденте.
Через пять минут, проведя следственные действия и задавая уточняющие вопросы свидетелям Валентина Яковлевна Гольц, чей муж долгое время работал в генеральном штабе, знала полную картину обстановки, сложившийся на 13:05–13:15 — 1 сентября в узком сужающемся «устье» коридора между актовым и спортивным залами…
После того, как закончился урок, два полнокровных восьмых класса без потерь в живой силе и техники вышли из физкультурного зала.
На встречу им продвигались первые эшелонированные боевые порядки девятого «А» класса, именно в тот момент произошло смешивание групп школьников в единую активную галдящую массу, как вдруг… из приоткрытой двери актового зала раздались волшебные звуки божественной музыки.
Войска были ошеломлены и деморализованы, а затем мелкими группами стали просачиваться в сторону базирования рояля, за которым сидел молодой корнет…
Так как Валентина Яковлевна всю жизнь росла в семье военных, так, как и папа и дедушка всю жизнь несли военную службу, а затем и она вышла замуж за военного, то изъясняться ей было проще не на расслабленном и эмоциональном гражданском языке, а на конкретном, чётком, где-то даже местами сухом языке приказов и докладов, который вполне можно было бы назвать военным языком.
Естественно, что и музыку она любила соответствующую, предпочитая сопливым песням про любовь, военные марши, песни и гимны. Любимой песней для жены полковника являлась композиция — «Марш монтажников-высотников.» [26] , что в принципе само по себе было странным, так как выходило за рамки мировоззрения для глубоко сдвинутой на стиле «милитари» женщины.
Соответственно ученикам своим, она также прививало любовь к музыке исходя из этих своих предпочтений…
26
https://www.youtube.com/watch?v=LAEVQyMsTIM