В память о Саре

Муни Крис

— Ну, слушайте: ваш отец нанял мистера Вайнштейна в качестве своего адвоката.

Майк стиснул зубы, и на скулах у него заиграли желваки.

— Сэм предупреждала меня, что именно так вы, скорее всего, и отреагируете, — продолжал щебетать Энтони. — Насколько мне известно, вы вдвоем заключили нечто вроде сделки. Почему она сорвалась, я не знаю. Она просила передать, что перезвонит вам позже.

— Сэм сейчас у себя в конторе?

— Нет, до восьми она будет занята на совещании. Она позвонит, обещаю. — Энтони наклонился к открытому окну, взял с приборной панели белый конверт и протянул его Майку.

Конверт был запечатан. — Мистер Вайнштейн просил передать его вам лично в руки. Наши курьеры так далеко не забираются, поэтому ваш покорный слуга предложил свои услуги.

— Благодарю, — сказал Майк. — С меня пиво.

— Заметано, — отозвался Энтони и подмигнул. Он сел в машину, высунул руку в окошко и, отъезжая, помахал на прощание.

Майк вскрыл конверт. Внутри лежал ключ от дома и клочок бумаги. Он развернул его и в свете сумерек прочел несколько строчек, нацарапанных Лу на гербовой бумаге адвокатской конторы.

Майкл!

Мне отказали в освобождении под залог и заперли в каталажке в Кембридже вплоть до заседания суда. Завтра в 10 утра у меня назначена встреча с адвокатом. Он рассчитывает получить аванс в сумме 50 тысяч долларов. Деньги лежат в сейфе под полом. Подними ковер в своей старой спальне и увидишь его. Комбинация: 34-26-34. Возьми оттуда деньги, а остальное не трогай.

Ты сказал, что хочешь совершить обмен. На дне сейфа лежат кое-какие вещи, принадлежавшие твоей матери. Завези мне завтра деньги, и я отвечу на все твои вопросы. Мне разрешено встречаться с посетителями.

Я не имею никакого отношения к сгоревшему охраннику.

Майк сложил клочок бумаги и зашагал обратно по подъездной дорожке. У него кружилась голова.

Билл ткнул в письмо щипцами для барбекю и поинтересовался:

— Это что, любовное послание от твоего модного гостя?

Майк развернул листок. Билл взял его щипцами за уголок и прочел.

— Надеюсь, твоему старику нравится жаркий климат, — сказал он и опустил письмо на решетку.

На глазах у Майка лист бумаги съежился и вспыхнул ярким пламенем. Он пожалел, что не может с такой же легкостью разделаться с вопросами, не дающими ему покоя. А как было бы здорово сложить из них погребальный костер и уйти не оглядываясь.

ГЛАВА 34

Прижав к уху сотовый телефон, Майк откинулся на спинку переднего сиденья своего грузовичка и сказал:

— Ты говорила, что Вайнштейн не возьмется за это дело, пока не получит разрешение от тебя.

— Твой отец оставил сообщение Миранде…

— Кому?

— Миранда — секретарь Мартина, — пояснила Сэм. — Так вот, твой отец оставил сообщение Миранде, в котором уведомил, что если Мартин возьмется за его дело, то получит бонус в сумме двадцать пять тысяч долларов. Если же Мартину удастся снять с твоего отца все обвинения, то бонус составит сотню тысяч. Волшебное слово здесь — «наличными». Ты понимаешь, что я имею в виду?

Еще бы он не понимал. Помимо тех процентов, которые контора выплатит Мартину Вайнштейну за то, что он взялся защищать клиента, он сможет разбогатеть сразу на сто двадцать пять тысяч долларов — причем чистыми, без налогов, поскольку Лу согласился заплатить ему наличными. Никаких записей, никаких банковских переводов, и Налоговому управлению придраться не к чему.

— Давай угадаю, — сказал Майк. — Мартину не придется делиться своим заработком с конторой, верно?

— Мартин отстегнет немножко Миранде, чтобы она держала язык за зубами, и она не станет болтать. Она работает с ним уже давно. И он хорошо платит ей за преданность.

— Ну, пока что она подвела его, раз не смогла удержать все в тайне.

— Это не Миранда посвятила меня в подробности, а Мартин.

— Мартину все равно, что это за деньги?

— Нет. Но он нуждается в них. Он положил глаз на новый «бентли».

— Славный малый, правда?

— Почему ты не сказал, что у твоего отца есть под рукой такая сумма?

— Потому что я и сам не подозревал об этом.

Лу никогда не любил светиться. Да, он носил костюмы, а не ходил в обносках, но никогда не швырял деньги на дорогие машины или модные курорты. В Белхэме он жил в одноэтажном фермерском доме, а в первые годы после его возвращения из Вьетнама с деньгами у них было по-настоящему туго.

— Когда мы с тобой в первый раз заговорили об этом, я сказала, что если ты решишь использовать имя Мартина как наживку — а ты, судя по всему, так и поступил, — то существует вероятность, что твой отец просто снимет трубку и сам позвонит Мартину.

— Вот почему я думал, что мы с тобой договорились.

— Ты не предупредил меня, что твой отец начнет разбрасываться наличными. Если бы я знала об этом, то, не исключено, предложила бы другую тактику.

Майк злился не на Сэм, а на себя самого. Мысль о том, как загнать Лу в угол, настолько увлекла его, что он совсем забыл о деньгах. Да, конечно, Майк знал об ограблениях банковских броневиков, как и о том, что похищенная сумма составила два миллиона. Его ошибка заключалась в том, что он полагал — без всяких на то оснований, как выяснилось, — что отец уже потратил свою долю. Майк не учел, что Лy — очень предусмотрительный человек, который мог припрятать заначку поблизости.

«Не забывай о том времени, что Лy провел во Флориде. Или ты думаешь, что он просто загорал там на солнышке?»

— Почему все это так тебя беспокоит? — спросила Сэм. — Я думала, что ты порвал с ним.

— Теперь это не имеет значения. Сколько я должен тебе за хлопоты?

— Нисколько.

— Тогда разреши пригласить тебя на ужин. Я приеду в город, и мы сходим в какое-нибудь приличное заведение.

— Приличное заведение может нанести ощутимый урон твоему кошельку.

— И о чем идет речь? О салатах по пятьдесят баксов за порцию?

— О нет. Больше, намного больше.

— Полагаю, мне придется еще и вырядиться, как на свадьбу?

— Можешь не сомневаться.

— Выбирай время и место. Я позвоню завтра.

Майк повесил трубку и посмотрел в окно на дом Лу — не стоит заблуждаться, это всегда был дом именно Лу, а мать и сын всего лишь жили в нем на правах гостей. В последний раз Майк был там, когда ему исполнилось восемнадцать. После того как Лу ушел на работу, он собрал свои вещи — все его имущество уместилось в двух картонных коробках — и переехал в комнату в доме О'Мэлли, комнату, освободившуюся после Чака и Джима О'Мэлли, которые одновременно записались на службу в армию.