В пасти Джарлака
Шрифт:
Дохляки чертовы! Задушу тебя, Васян! А Зябба тоже хорош — переоценил свои силы.
Единственное, что утешало, — дракон перед смертью не нагадил. Видимо, был не слишком вредный…
Разве может быть более глупая ситуация?!
Я сижу в яме, по колено в крови, в полной темноте, накрытый многотонной тушей мертвого дракона! И это безобразие продолжается уже не один час! Я замерзать начинаю!
Наконец, сверху донеслись голоса. Кто-то молодецки крякал, туша начала сдвигаться в сторону. В яму хлынул свет.
Вскоре я был
Неподалеку суетилось с десяток гномов, уже разделывая Громодрома на колбасу.
Ника встала на цыпочки и чмокнула меня в щеку под завистливый взгляд Васяна.
— Петр, ты настоящий герой! Убийца Драконов!
Ух ты! Судя по горящим глазам девчонки, она ко мне неровно дышит. Или это только восхищение из-за того, что я дракона замочил? Еще не хватало, чтобы она на меня начала вешаться и про это узнал дедушка Мерриор. Интересно, старик действительно так строго относится к чести внучки? Наверное, да. Стольник-то к ней не лезет, а его хлебом не корми, только дай поприставать к симпатичным девчонкам. Вывод: надо держаться от Ники подальше.
Не буду рассказывать, как я отмывал штаны от кровищи, а Зябба и Васян прикалывались надо мной. Особенно после того, как маг-недоучка тупо пошутил, что у Убийцы Драконов настали критические дни. Видок у меня и впрямь был такой, словно переходил вброд кровавую реку.
Мы вошли в тронный зал как настоящие герои. Гномы смотрели одобрительно, один даже подбежал и пожал мне руку.
Мерриор, Кока и Ариэль так вообще встретили аплодисментами. Лишь Убарг равнодушно пил что-то из деревянной кружки. Судя по запаху — старый добрый грибной отвар.
Счастливый король не по годам резво вылетел навстречу. Василий уже открыл рот, но гном, размахивая толстыми ручищами, затараторил:
— Знаю, знаю! Рептилию извели! Молодцы! Теперь у нас и шахта заработает, и колбасы на зиму будет! Сейчас приведут вашего приятеля. Слово гнома — камень!
Он отдал приказ, и два широкоплечих охранника убежали за Жориком.
Кока и Ариэль засыпали нас вопросами, как нам удалось одолеть дракона. Коку интересовали технические подробности, а Ариэль — не пострадал ли кто из нас и насколько было страшно.
Через пяток минут гномы вернулись.
— Вот он, забирайте, — распорядился король.
— Это не Жорик… — выдохнул Васян.
Он прав! Это не Жорик!
Перед нами, нагло улыбаясь, стоял толстый рыжий парняга высотой под два метра. Он был похож на откормленного котяру.
— Это кто?! — спросил я у Бомбура.
— Как кто?! Друг ваш!
— Э-э-э… ваше величество, вы ошиблись, не того пленника вывели.
— Я, при всем желании, не смог бы ошибиться. У нас сейчас только один пленник. Всех остальных преступников еще вчера скинули в печь.
— Чего?! — вскричали мы с Васяном одновременно.
Гном примеряюще махнул рукой:
— Да там одни голоштанники были. И дохлые все. Выкупа за таких точно не дадут, и на шахте они недели не протянут… А этот не ваш, что ли? Вы же сами говорили: толстый, здоровый!
— Не наш! — твердо сказал я.
— Ну забирайте этого… Он тоже
— Нам нужен Жорик, а не этот непонятно кто! — потребовал Стольник.
— Эй, клоп, я тебе не «непонятно кто»! — процедил сквозь зубы пленник. — Я — Рыжий Ганс, король леса!
— Рыжий Ганс, — зашептал мне на ухо Мерриор, — известный всей округе лиходей. Славится непомерной жестокостью. Его любимое занятие — людей потрошить. Другие просто грабят, а ентот кишки выпускает. За ним и ельпы, и люди ужо давненько охотятся. А вот гнумам как-то удалось его изловить.
Рыжий Ганс криво ухмыльнулся и сказал:
— Спасибо вам, детишки, а теперь мне пора идти. Меня ждут великие дела. Слышал от сокамерника, что по южному тракту на днях пойдет богатенький караванчик. Успеть бы… Всего наилучшего!
— Не так быстро, Ганс! — осадил король собирающегося улизнуть разбойника.
Гномы мигом взяли Ганса в кольцо. Кто прицелился в него из арбалета, кто занес над головой чекан, кто замахнулся боевой киркой.
Бандит высился над коротышками, словно жираф над стадом пони, но положение у него было незавидное: одно слово Бомбура — и от Ганса останется кровавое месиво.
Разбойник нахмурил рыжие брови.
— Начальник, в чем дело?! Я уж думал, что попал под амнистию!
— Погоди, Ганс, — сказал Бомбур. — У нас тут вышло недоразумение. Сейчас разберемся. — Он обратился ко мне: — Вы точно уверены, что ваш друг был у нас?
— Пять дней назад Жорик сидел у вас в камере. — Я напрягся, вспоминая, что говорила эльфийская голова. — Третья камера от входа.
— Третья, говоришь? А-а… этот… чудаковатый. Ну он тут устроил! Честное королевское, я таких еще не встречал! Мы-то сначала решили, что он бандюга — уж в очень скверной компании он нам попался. Посадили его, так сказать, до выяснения обстоятельств. Условия у нас в камерах, знамо дело, не королевские, но кормежка-то нормальная: водичка свежая, родниковая, хлебушек черствый — для здоровья, опять же, полезный. А этот ваш жирняк нюни распустил, ноет и ноет, ноет и ноет: мол, жрать хочу, помру с голодухи. Фашистами какими-то обзывал! Ни один конвоир такого потока соплей выдержать не мог. Мы ж не звери! Чтобы не мучился, даже хотели его в печь бросить. Но побоялись, что его задница там застрянет. Пришлось кормить, как сами кушаем. Так он, проглот, все наши запасы схарчил. Слава Пламенной Бороде, выяснилось, что невиноватый он… В общем, выпустили вашего чудика… Эх, а я и не думал, что за такого голодранца кто-нибудь выкуп предложит!
— Где он сейчас-то?! — спросил Стольник.
— А мне почем знать? Я его не пасу.
— А когда отпустили?
— Так еще до вашего прихода, дня четыре назад. Он у нас всего месяц просидел, так и то еды сожрал, сколько другие за год не сжирают!
Мы с Василием уставились друг на друга. Где теперь искать Пухлого?! Неужто новое заклинание поиска подготавливать? Нет, я за зубом Джарлака больше не полезу! Надо будет расспросить местных, может, кто чего знает.
Тут к нам посеменил один из гномов и тихонько предложил: