В пасти Джарлака

Харькин Борис

Василий все ерзал у столба. Можно было подумать, что он пытается перетереть веревки, но я-то знал — он просто не выносит бездействия. Потом он обратился к охраннику:

— Слышь, мужик, а тот второй помост для чего?

Охранник был явно неплохим парнем, а еще ему было скучно и хотелось поболтать. Поэтому он не послал Васяна, а пустился в объяснения:

— Это сцена. После обеда начнется ежегодное состязание бардов. Лучшие певцы и музыканты со всего Атрема съезжаются. И не только с Атрема, даже эльфы приезжают!

Наш верховный инквизитор, господин Гафтон, — истинный меценат и поклонник музыки. — Стражник почесал затылок и грустно молвил: — Я вот раньше тоже петь пытался… Только мне кабанчик на ухо наступил. А жаль! Я всегда мечтал поучаствовать в турнире.

— Зачем? — изумился Стольник.

— А вдруг победил бы?! В качестве приза отец Гафтон исполняет одно желание победителя!

— Что, прям любое желание исполняет?

— Ну… почти любое.

— Он что, такой влиятельный?

— Не то слово! Третье лицо в королевстве. Но по сути — второе, после кардинала Маззини. Это потому, что наш славный король Седрик Незаметный редко покидает дворец.

— А как проходит состязание? Кто выбирает победителя?

— Народ. Но решающий голос за отцом Гафтоном. — Солдат хотел еще что-то добавить, но тут подошел Балус, рявкнул на него:

— Почему треплешься на посту?!

— Виноват, господин капитан!

Вдруг Васян выдал:

— Господин капитан, разрешите обратиться!

Толстяк прищурил свинячьи глазки:

— Та-ак… это кто у нас тут по уставу тявкает? Ну валяй, обращайся.

— Мой друг, — Василий указал на меня, и я понял, куда он клонит, — отличный музыкант, певец и композитор!

— Ну да, а ты у нас отличный волшебник!

— Клянусь вам, капитан! Петр поет как соловей!

— И что?

— Он сможет победить на конкурсе бардов! — убежденно сказал Стольник.

Капитан покрутил пальцем у виска:

— Паренек, у тебя от страха крыша съехала! На этом турнире эльфы выступают! Их еще никто не побеждал! Сразу видно, что вы не столичные — ни разу не слышали, как ушастые поют. Ну ничего, вам отсюда все будет отлично видно и слышно. Перед смертью насладитесь прекрасной музыкой, а вечером спокойно сгорите.

— Да он поет лучше любого эльфа! — продолжал наседать Васян. — Капитан, позвольте ему участвовать! Он победит! Стопудово!

— Ну даже если так, а мне-то что с того?

— Вы командуете таможней?

— Нет, — раздраженно бросил Балус. — Полковник командует. Я лишь его правая рука.

— Если Петро победит, он попросит у инквизитора сделать вас полковником и соответственно — начальником таможни. А вы потом в благодарность нас отпустите.

Глаза капитана алчно блеснули, но лишь на миг, после чего он скептически произнес:

— Заманчиво, но эльфов еще никто не перепел.

— Ну не победит, тогда можете нас сжигать!

— Ладно, убедили, музыканты хреновы! Но смотрите у меня, если что — сразу

на костер.

Вот черт! От меня зависит судьба всех нас. От такой ответственности у меня даже ноги слегка задрожали, не говоря уже о голосе! В горле мгновенно пересохло, а мне еще им петь! И состязаться придется ни с кем-нибудь — с эльфами! А я слышал, как они поют и какую музыку сочиняют!

Капитан распорядился:

— Певца отвязать! Остальные пока у столбов постоят. А то всех развязывай, привязывай… Все равно эльфов хрен победишь!

— Эй! Меня тоже возьмите! — возмутился Васян.

— А ты там на кой хрен? Подпевать собрался?

— Я конферансье буду! — нашелся Стольник.

Нас повели ко второму помосту. По пути я шепнул Васяну:

— Ты что там ему наплел? Какой я тебе композитор? Я всего-то пару песен сочинил, думаешь с ними можно победить эльфов?!

— Балда! В твоем распоряжении музыка всего нашего мира!

А ведь верно! Ну, положим, всей музыки нашего мира я не знаю. Но репертуар у меня немаленький! Я ведь могу выдавать сочинения Бетховена, Моцарта, да хоть и Битлз, за свои собственные! Неловко как-то. Но лучше стать плагиатором, чем пеплом!

* * *

Верховный инквизитор мне не понравился с первого взгляда. Высокий, худой, лицо того типа, про которое обычно говорят — желчное. Улыбка как у голодного волка. Короче говоря — крайне неприятный тип. Он восседал в напоминающем трон кресле в центре трибуны, прямо напротив помоста.

Состязание вот-вот начнется, музыканты настраивали инструменты. У кого арфы, у кого лютни, у кого мандолины.

Вот об этом мы и не подумали — петь а капелла не очень-то круто.

Выручил капитан:

— Эй, певец, ты только петь будешь? Или пиликать на чем-нибудь тоже?

— Мандолина бы меня устроила.

Толстяк подошел к одному из музыкантов, который настраивался, и вырвал инструмент прямо из рук.

— Но…

— В фонд короны! — рявкнул капитан, выпучив глаза.

Против такого аргумента музыкант спорить не посмел.

— Держи! — вручил мне мандолину Балус. Хоть он и не верил в мою победу, но она была в его интересах. — Если будешь фальшивить — получишь в рыло, а потом отправишься сам знаешь куда!

Я осмотрел инструмент.

Мандолина, конечно, не гитара, и все-таки в консе мне доводилось на ней играть. В любом случае лучше так, чем а капелла.

Васян потянул меня за рукав и указал пальцем на кучку высоких длинноволосых блондинчиков, стоявших в сторонке. Вот они — основные конкуренты. У меня приятный баритон, но со звонким голосом эльфа мне не сравниться. Придется вылезать за счет гениальных композиторов Земли.

— Первый раунд! — объявил герольд и сыграл на трубе незатейливую мелодейку. Еще и сфальшивить ухитрился. Его, видать, на турнир не допустили — подался в герольды.