В паутине чужих заклинаний
Шрифт:
— Бедный фикус, — фыркнул Дитрих. — Линда, вы сами-то поняли, что своими словами обрекли его на пожизненное сидение в этой несчастной колбе?
— Почему? — удивилась я. — Как только у него корешки достаточно вытянутся, переселится в горшок как миленький.
— Что-то мне подсказывает, что корни у него никогда не вытянутся, — протянул Дитрих. — Линда, мы так и будем дальше стоять в прихожей? Или остальная часть квартиры — не ваша? Мне кажется, или вы что-то говорили про ужин? А то я сейчас только о еде могу думать.
Очень было похоже, что кормить мне
— Дитрих, у меня не так много денег, чтобы кормить посторонних голодных мужчин, — попыталась воззвать я к его совести.
— Линда, я же предлагал вам куда-нибудь пойти. Мое предложение в силе.
Я задумалась, но ненадолго. Идти куда-нибудь мне категорически не хотелось. Пока мы не наткнулись на Штефана, но кто сказал, что мы не встретим его позже? Нет, за закрытыми дверями собственной квартиры я чувствовала себя намного защищенней, пусть эта защита и была эфемерной. Ставить магическую защиту на съемную квартиру мне никто не разрешил, а собственный дом мне удастся заиметь совсем не скоро. И все же тут спокойнее. Нет, лучше я покормлю своего работодателя, но вчерашний скандал не повторится. Или хотя бы не при мне.
— Хорошо, — решительно сказала я. — С меня ужин, с вас — рассказ, почему мне отказывали, а сейчас вот так вот неожиданно захотели взять на работу.
— Это вы меня сейчас подкупаете? — Дитрих широко улыбнулся. — Обычно мои рассказы стоят намного дороже…
Почему-то мне показалось, что он говорит сейчас совсем не о деньгах, но в его намеки вдумываться я не собиралась. У меня выдался тяжелый день. Может, я еще передумаю и прямо завтра с утра отправлюсь на Королевскую алхимическую фабрику? Туда попасть было очень сложно, я и не надеялась, что меня возьмут сразу после академии. Королевский алхимик — это звучит намного более гордо, чем секретарь мага по особым поручениям.
— Так и я обычно не готовлю для кого попало, — спокойно ответила я.
— А Эггер?
— А Эггер не кто попало.
Мы все стояли в прихожей, словно собирались попрощаться, и Дитрих только этого и ждал. Он так и не ответил, согласен ли рассказать о своих предположениях. Может, ну их, эти загадки? Прощай, Дитрих, со всеми своими недомолвками, и здравствуй, Королевская алхимическая фабрика и Штефан? Нет, Штефан тоже прощай, пусть Эмми и говорит, что он не так уж и плох, а сам Штефан утверждает, что с рыжей инорой Кремер его связывают исключительно деловые отношения.
— Хорошо, — неожиданно согласился Дитрих. — Я вам скажу, что думаю, но без объяснения почему, зачем и как. Пойдет?
Я кивнула. Узнать хотя бы часть — это очень ценно. Увольнение по собственному желанию откладывалось на неопределенный срок, а мы с Дитрихом наконец покинули прихожую, где стоять дольше было уже просто неприлично. Но в комнату я его не пригласила. Вот еще! С него достаточно и кухни, где Дитрих очень даже по-хозяйски расположился
— Уютно тут у вас, Линда, — наконец вынес он вердикт.
— Квартира съемная, — заметила я. — От меня тут совсем мало.
— Почему мало? Вы здесь уже довольно долго живете, и ваша личность наложила отпечаток на обстановку, нравится вам это или нет.
Я решила с ним не спорить. Считает, что уют кухни целиком моя заслуга, — пусть и дальше так считает, лишь бы рассказал наконец, кого он подозревает. Но Дитрих не торопился открывать тайны.
— Я вас слушаю, — напомнила я.
— Про остальную часть квартиры ничего не скажу — я же ее не видел, — невозмутимо ответил он.
— Вы обещали рассказать, почему меня не брали на работу.
— Знаете, Линда, — проникновенно сказал Дитрих, — на голодный желудок так трудно говорить. Язык заплетается, слова путаются. С вашей стороны довольно жестоко настаивать на немедленном рассказе. Или вы не уверены в собственных кулинарных способностях? Думаете, как только попробую, сразу сбегу? Так я не из пугливых. Обещаю доесть все.
— Надеюсь только, что потом вы не скажете, что у вас теперь нет сил возвращаться к себе, — проворчала я.
— Хорошая идея, — ответил он. — Я подумаю.
Я еще немного на него возмущенно посмотрела, но раскаиваться и рассказывать он и не подумал.
— Дитрих, я же готовить не смогу, — попробовала я зайти с другой стороны. — Буду все время об этом думать.
— Мне приятно, когда обо мне думают, — нахально заявил он.
— Я буду о вас плохо думать, — мрачно ответила я. — Очень плохо.
— Надо понимать, сейчас вы обо мне думаете хорошо?
И мне опять захотелось его чем-нибудь стукнуть, благо под рукой оказалась такая замечательная сковородка, тяжелая и моя собственная. Я даже в руке ее покачала, представляя это замечательное действие, но все же решила, что сковородок у меня не так много, чтобы ломать о чужие головы. Вон какой довольный сидит, такого сковородкой не испугаешь…
Когда пирог с мясом занял свое место в духовке, я села напротив Дитриха и спросила:
— И все же, почему мне отказывали, а теперь сразу три письма прислали?
— Думаю, завтра их будет больше, — ответил Дитрих. — Просто не все еще дошли. Эти наверняка с курьерами отправлялись.
— С курьерами? — усмехнулась я. — Думаете, я такая ценность?
— Естественно, ценность. — Он чуть приподнял бровь в удивлении. — Сколько вас таких, с Золотым дипломом? Вот то-то же, такими кадрами не разбрасываются.
— Так не брали же.
Мне не нравились все эти недомолвки. Я не понимала, в чем причина происходящего, а вот Дитрих — он не только прекрасно понимал, но и стремился меня всячески запутать.
— Потому что им запретили.
— Кто им мог запретить?
— Магистрат, — невозмутимо ответил Дитрих. — Вашему Эггеру было нужно, чтобы вы уехали из Гаэрры, причем не просто уехали, а к родителям.
— С чего вы это взяли? Ерунда какая-то. Если бы я нашла работу в Корнине, я бы и уехала туда.