В паутине
Шрифт:
Уже, будучи взрослой, в разговоре со своим другом, Марина услышала от него фразу: «Я живу ради своих детей. Дороже них, у меня ничего нет на свете».
Хотела бы Марина, чтобы её родители думали о ней также. Чтобы любили её хоть на сотую часть так же, как любит своих детей её друг.
Но нет. Марине не повезло с родителями. Она годами пыталась найти ответ на вопрос, почему мама её не любила? Как в принципе мама может не любить своего родного ребенка?! Ей казалось, что с грудным молоком к матери должно приходить и безграничное чувство любви к своему ребеночку. Оно должно зародиться в душе матери одновременно с зарождением
Но жизнь показала ей совсем другую реальность. Где родная мать ненавидит своё дитя и готова бросить его ради дешевой бутылки водки; затыкает уши и уходит в другую комнату лишь бы не слышать душераздирающий плач изголодавшегося младенца; добавляет в детскую смесь ребенка несколько капель водки, чтобы он скорее уснул; или закрывает трехлетнего ребенка дома одного и уходит на несколько дней к собутыльникам чтобы «передохнуть» от тяжелой материнской доли.
Марина очень боялась стать такой матерью. Она переживала, что не получив в детстве маминой заботы и тепла, она не сможет дать их и своему ребенку. Боялась перенять методы воспитания своей матери, ведь другого воспитания она не знала. Теперь, когда она сама была беременна, этот вопрос особо остро стоял перед ней. Марина очень надеялась, что гнет прошлого не даст ей превратиться в свою собственную мать, и она сможет показать своему ребенку другую жизнь, полную любви, заботы и участия.
Сентябрь 2018 г., Ульяновск
«Почему так громко? Черт, возьми, как же болит голова», подумала она и открыла глаза. Перед её взглядом предстала больничная палата. Сначала она даже не поняла, что здесь делает. Потом постепенно стали возвращаться воспоминания. Визг тормозов, удар, скрежет металла. Авария…, они попали в аварию. Девушка попыталась сесть, и задела какой–то датчик на руке. Рядом стоящий мигающий аппарат противно запищал, и на его звук прибежала медицинская сестра.
– Передайте, она пришла в себя, – крикнула сестра в коридор, заглянув в палату. – Ложитесь обратно, Вам нельзя вставать, ложитесь, – сказала сестра и аккуратно, но твёрдо опустила её голову на подушку. – Как Вы себя чувствуете?
– Где мой муж? – спросила она.
– Успокойтесь, Вам нельзя волноваться. Потом, все потом, – уклончиво ответила медсестра.
– Где мой муж?! – более настойчиво повторила она.
– Алина Владимировна, здравствуйте. Меня зовут Евгений Александрович, я Ваш лечащий врач, – представился мужчина, заходя в палату. – О Вашем муже мы поговорим позже. Сейчас нам нужно осмотреть Вас и сделать пару дополнительных анализов. Это необходимо для Вашего здоровья, понимаете?
– Он погиб, да? – спросила Алина, и прочитала ответ по их лицам. – Расскажите мне всё.
– Подробностей я не знаю, – начал Евгений Александрович. – Очевидцы говорят, что одна из машин… ваша машина, – после некоторой паузы уточнил доктор, – по неизвестным причинам выехала на полосу встречного движения, и столкнулась с другим автомобилем. Вторая машина пыталась уйти от лобового удара, но все произошло так быстро, что столкновения избежать не удалось. Учитывая скорости, на которых двигались оба автомобиля, последствия аварии весьма плачевные – водитель и пассажир второй машины погибли на месте, так же как и Ваш муж, Вас госпитализировали с ушибом грудной клетки и черепно-мозговой травмой, – произнес доктор и грустно взглянул на девушку. – И еще, сожалею, но
Алина знала, что он скажет это. Она почувствовала это как только пришла в себя. Но так не хотела верить своим ощущениям.
– Вам нужен покой, ещё лучше сон. Я могу дать Вам седативные, – предложил врач.
– Не нужно, – прошептала она.
Он кивнул и со словами «Мне жаль», вышел из палаты.
Сентябрь 2018 г., Нижний Новгород
– Катя, привет, – подмигнул ей Паша, устраиваясь за барной стойкой.
Прошло несколько недель с их первой встречи. За это время Паша неоднократно наведывался в бар, и несколько раз встречал утро в постели Кати. Каждый раз Паша просил у Кати её номер телефона, но она не хотела, чтобы их «отношения» перерастали в нечто серьезное, поэтому отказывала ему в просьбе, отставляя их встречи на волю случая.
– Привет, – улыбнувшись, ответила Катя. – На работе я Катерина, – напомнила она. – Тебе как обычно – «Секс на пляже»? – хитро подмигнула она.
– Отличная мысль, но пойду по другой классике – «Белый Русский».
– Что-то мне это напоминает, – сказала Катерина и потянулась за бутылкой.
Вечер потек по знакомому сценарию, и спустя несколько часов Паша и Катя обнаженные, уставшие, но довольные, растянулись на полу ее спальни, громко и тяжело дыша. Она лежала на боку, а Паша снова повторял кончиками пальцев рисунок её татуировок. Катя перевернулась на спину и взяла его руку. Она провела кончиками пальцев по его ладони и почувствовала небольшой шрам у основания большого пальца.
– Откуда это? – спросила Катя, разглядывая ладонь.
– Упал с дерева, – непринуждённо ответил Паша. – Играл во дворе с ребятами, решили на спор насобирать черемуху, – добавил он.
От услышанного Катю бросило в жар. Она резко села и уставилась на Пашу, словно на привидение. У неё перед глазами вдруг возник чёткий образ ребёнка в ярком зелёном комбинезоне.
– Ты?! Тот мальчик?! – воскликнула она взволнованно.
– Что? – не понял Паша.
Август 1995 г., Дзержинск
– Ой, смотрите какой щеночек, – воскликнул Андрей, указывая на арку между домами. Оттуда им на встречу бежал маленький щенок породы спаниель. Щенок подбежал к Паше и начал его облизывать.
– Эй, перестань, – сказал Паша, улыбаясь во весь рот и пытаясь увернуться от энергичного персика. – Ха, щекотно, – смеясь, сказал Паша, но все же не отпускал собаку.
Остальные дети тоже потянулись к щенку, а он стал прыгать вокруг них и по очереди их облизывать, радостно повизгивая. Подбежав к Андрею, щенок начал с усердием вылизывать ему руки и тыкаться носом в карман.
– Что он делает? – спросил Паша.
– Он, наверное, голодный, – предположила Катя.
– Точно, у меня же тут пирожок остался, – сказал Андрей и вытащил из кармана салфетку, в которую был завернут пирожок.
– Ты опять стащил еду со стола? Мама же запретила брать еду на улицу и есть её потом грязными руками, – недовольно произнесла Катя.
– А это не для меня, это для него, – выкрутился Андрей и протянул пирожок собаке. – Кушай.
Щенок с удовольствием накинулся на выпечку, радостно повизгивая и помахивая хвостом. Быстро съев пирожок, щенок снова посмотрел на мальчика и гавкнул, словно прося добавки.